История из серии про Марину
Марина шла к маме в гости, как обычно, раз в месяц. Съехав из родительского дома, она первое время приходила в гости два раза в неделю, постепенно доведя свои визиты до одного дня. И только спустя год ей удалось сократить эти посещения до двух раз в месяц.
Мама очень скучала по дочери, первое время звонила каждый день. Благо дочь была психологом и прекрасно знала историю своего появления на свет. Каким богам мать только не молилась, чтобы случилось чудо и в семье появился ребёнок! Правда, чудо случилось только спустя год, как она опустила руки и смирилась с тем, что детей ей не дано.
Дальше была трудная беременность, в результате которой она фактически всё время проводила на больничной койке. Сами роды прошли довольно легко, хотя измученная страхами женщина даже не осознала, что тут ей всё‑таки повезло. Собственно, с этого момента началось везение, так как Марина росла здоровой и жизнерадостной девочкой, любознательной и активной.
Когда она выросла и уже заканчивала университет, то предполагала, что жить отдельно от родителей — ещё тот квест. Так, собственно, и случилось, хотя надо отдать должное: мама старалась и потихоньку отпускала дочь во взрослую жизнь.
Так и сложилось, что спустя ещё полгода Марине удалось свести свои визиты в родительский дом до одного раза в месяц.
И вот сегодня была очередная суббота похода в гости к маме — папа был в командировке. Купив по дороге тортик, она поднималась по лестнице и уже около квартиры почувствовала запах выпечки, что было ожидаемо. Каждый раз, когда она приходила к маме, на столе стояли пироги, пицца и ещё парочка праздничных салатов. И сколько бы она ни говорила маме, что устраивать такой праздник не зачем, её никто не слушал. Ещё и вдогонку она получит парочку контейнеров с этими самими салатами и пакет пирогов. Уже давно она махнула рукой на это и спокойно приходила в гости — вкусно поесть, поболтать и показать маме, что всё у неё хорошо.
Разговоры с мамой всегда были обычно на разные темы и обычно касались друзей и знакомых. Сегодня неожиданно разговор принял неожиданный оборот.
— Вчера ко мне тётя Вера заходила, — начала разговор мама, стоя у кухонной раковины и вытирая вымытые тарелки. — И у нас с ней случился странный спор. Она мне доказывала, что каждый человек может лишить жизни другого, а я утверждала, что не все способны на это. Когда она ушла, я ещё долго думала об этом и, проснувшись сегодня, решила спросить у тебя. Ты у меня умная девочка, ещё и психолог, ты, наверное, даже больше меня в людях понимаешь. Что ты думаешь по этому поводу?
— Я согласна с тётей Верой, — кивнула Марина, прожевав кусочек пиццы.
Мать обернулась к дочери, застыв с недотёртой тарелкой в руках.
— И даже ты или я?
— Зависит от ситуации и мотива, — спокойно ответила дочь.
— Поясни, — попросила мама, медленно продолжая своё занятие.
— Ну вот представь ситуацию: допустим, мне пять лет, некий злоумышленник взял меня в заложники, приставил нож к горлу, вручил тебе пистолет, а на коленях перед тобой стоит мужчина, руки и ноги у него связаны, но ты знаешь, что он лишил жизни жену и маленького ребёнка. Это знают все, но правосудие его не наказало, он на свободе. А меня держит, допустим… ммм… ну пусть это будет мать погибшей женщины. Суть в том, что если ты не выстрелишь в этого мужчину, то погибну я. И да, это всё происходит в глухой деревне, помощи ждать неоткуда. Я думаю, твой выбор очевиден, — Марина наблюдала, как мать медленно кладёт тарелку на стол и медленно садится на табуретку. Во взгляде женщины была такая буря отчаяния, что она просто растерялась.
В горле женщины что‑то застряло, она прокашлялась и тихо сказала:
— Наверное, ты права, в такой ситуации я бы смогла выстрелить. Только вот потом бы всю жизнь мучилась или бы добровольно села в тюрьму, потому что не считаю себя в праве лишать жизни даже арестанта.
— Мамуль, эта тема очень большая и довольно многоликая. Но одно я могу сказать точно: если подобрать ситуацию, зная психологию человека, то каждого можно подвести к действию, которое он считал невозможным для себя. В описанной мной ситуации я могу сказать только одно: тут на кону два варианта. Один, который бы тебя уничтожил морально, — это если бы ты не выстрелила и получила бы моё бездыханное тело. Ты бы не вынесла моей гибели, твою душу разорвало бы. А выстрел в преступника — это только частичка твоей души, с которой даже ты смогла бы договориться.
Женщина смотрела на дочь печальным взглядом.
— Мне всегда казалось, что лишить жизни любого человека всегда разрывает душу.
Марина улыбнулась:
— Помнишь, как мы в моём детстве читали «Гарри Поттера»? Там эта мысль проходит красной нитью, когда Волан‑де‑Морт создаёт свои крестражи. Только тут тоже есть условия: совершить данное действо для разрыва души надо с невинной жертвой. Когда человек защищает свою семью, родных, любимых, механизм другой. Душа примет твоё право защиты себя и своих близких как должное. И, кстати, я могу изменить первоначальную ситуацию, и тут будет гораздо сложнее сделать выбор в мою пользу.
Марина замолчала на минуту, а потом продолжила:
— Представь, что от тебя требуют лишить жизни другого ребёнка, ровесника мне в тот момент, который ничего плохого в своей жизни ещё не успел сделать? И вот это уже другая дилемма. А зная тебя, я могу представить, что ты будешь чувствовать и думать в этот момент. В твоей голове пролетят мысли и о семье девочки, у которой есть такая же мать, как ты, которая будет убиваться и, возможно, не сможет пережить гибель ребёнка. В данной ситуации ты не сможешь жить при любом выборе. Гибель любого ребёнка из двоих для тебя будет шагом в пропасть. Моя гибель от руки другого человека не будет для тебя оправданием, гибель чужого ребёнка от твоей руки во спасение меня — тоже.
Женщина сидела некоторое время в состоянии ступора, потом тряхнула головой и сказала:
— Какое счастье, что подобный выбор мне в жизни делать не пришлось.
— Тут я с тобой согласна, — улыбнулась матери дочь. — Вообще для нормального эмпатичного человека очень важно, чтобы подобных выборов у него не было. Для этого нужна нормальная правоохранительная система, которая работает и не создаёт прецедентов, как в описанном мною первом случае. А также система здравоохранения, которая на раннем этапе отслеживает деструктивных личностей, для которых лишение человека жизни так же просто, как для Волан‑де‑Морта создавать крестражи.
— Зайду завтра к Вере, скажу, что согласна с ней, — задумчиво сказала мама, со вздохом глянув на дочь.
Дальше случилась пауза, которую Марина заполнила поеданием салата, после чего попросила ещё чая. Мама отвлеклась от разговора, и вскоре они уже болтали на обычные темы — о новостях друзей и знакомых.
