— А как связаны все эти предметы с историей дома? — спросила меня гостья на выставке «Всё напоказ?» в это воскресенье.
Я ответила, что это фактура, та самая живая ткань жизни, которая уходит моментально: мебель, утварь, вывески на улицах.
Мы, конечно, можем их на фотографиях увидеть, довообразить. Но это не то. Да и не всё считалось достойным фотокадра. А именно из этого складывается физический опыт. То самое, пресловутое, что нельзя прочесть в учебнике, и над чем бьются историки повседневности.
А сейчас читаю «Авиатора» Евгения Водолазкина и там треть книги ровно об этом:
– Понимаете, тогда даже звуки были другие – обычные уличные звуки. Цоканье копыт совсем ушло из жизни, а если взять моторы, то и они по-другому звучали. Тогда – одиночные выстрелы выхлопных газов, сейчас – общее урчание. Клаксоны опять же другие. Да, важную вещь забыл: никто нынче не кричит. А раньше старьевщики кричали, лудильщики, молочницы. Звуки очень изменились…
– Звуки-то – полдела, я думаю, слова изменились, вот что главное. Изменились ведь?
– Пожалуй, – отвечаю. – Пожалуй, что изменились. Только к новым словам легче привыкаешь, чем к новым звукам или, там, скажем, запахам.
– Я вас всё на исторические темы пытаюсь вывести, – смеется, – а вы мне всё про звуки да про запахи.
Кровь приливает к голове. Ох, приливает как.
– Разве вы не понимаете – это единственное, что стоит упоминания? О словах можно прочитать в учебнике истории, а о звуках – нельзя. Вы знаете, что значит лишиться этих звуков в одночасье?
#всёнапоказ
