Вопрос встал ребром!
И стоял он так целую неделю, физрук громко вздыхал в учительской именно тогда, когда там образовывалась тишина. Вздох его облетал кабинет и приземлялся на столе завуча Алевтины Аркадьевны.
Алевтина хлопала ладонью по столу и снова подытоживала:
— Некого, некого нам посылать от школы на этот дурацкий осенний марафон! У нас всего два десятых класса, и ни в одном из них нет даже намека на хоть сколь годного марафонца, а это, между прочим, камень в ваш огородец Тимофей Тимофеевич, плохо вы, видимо, с детьми работаете!
И демонстративно открывала какой-нибудь журнал, ныряя в него глазами.
Над школой нависла д и р е к т и в а выдвинуть ученика в качестве марафонца от школы для участия в осеннем марафоне, придуманном новым главой муниципалитета.
Школ в муниципалитете было всего три, и поэтому создать общественный марафон было архисложно, два марафонца никак не вписывались в «массовое» мероприятие, три хотя бы отдаленно могли претендовать на звание массового, и поэтому вопрос в учительской стоял ребром.
Тимофей после каждого укора Алевтины впадал в огорченное состояние и все пытался придумать, как найти годного ученика среди полнейшего неликвида, имеющегося в наличии.
Как-то на очередном вздохе инициативу перехватила молоденькая учительница литературы и предложила устроить ученикам небольшой марафон на пришкольном стадионе: кто дольше продержится, того и послать, ну... хотя бы для галочки.
Тимофей подхватил эту дельную идею и в понедельник объявил в десятых классах, что он всю неделю на каждом уроке будет устраивать марафон с оздоравливающим бегом.
Первыми на марафон попали ученики 10 А.
«Ашки» всегда почему-то были первыми во всех учительских затеях и, как ни странно, еще ни разу не подводили учительский состав.
Во вторник разномастная публика из учеников отдаленно, очень отдаленно напоминавшая спортсменов, выдвинулась на школьный стадион.
Тимофей дал команду, и дети побежали...
Первым выбыл, как и предполагалось, Вася Пуговкин, он сначала сделался малинового цвета, а потом зигзагообразно добежал до лавочки, уронил на нее откормленный бабушками тыл и принял отсутствующее выражение лица. Оздоравливаться бегом Вася больше не хотел даже за жирную пятерку в журнале.
Затем стали выбывать девочки, до конца урока не добежал никто, последним сдался Витя Курочкин, он и стал претендентом № 1 на марафон.
В четверг на стадион вышли «бэшки», они были уже подогреты слухами о марафоне, и подавляющее большинство девочек явились со справками о дамских недомоганиях.
Рассевшись на лавочках, они принялись болтать между собой и иногда отпускать шуточки в сторону бегущих.
На «бэшек» у Тимофея надежды не было, класс маленький, мальчиков мало, а девочки почти все на лавочках.
Глядя на то, как бегают тощие и длинные мальчики, и грустно провожая взглядом выбывающих девочек, он уже было хотел прервать неудачный эксперимент, но... тут на поле остались двое.
Полненький Федор, который по всем параметрам должен был выбыть первым, и... Неприметная серая мышка Галя, она далеко опережала Федю и бежала так, как будто марафон только что начался, ее старенькие заношенные кеды отбивали четкий ритм и не сбивались с него, несмотря на то что на поле уже не осталось никого, кроме нее, бегущей уже десятый круг легко и непринужденно.
Тимофей грустно смотрел на эту «выдающуюся» кандидатуру и страдал.
Галя была двоечницей с вечно недоученными уроками, и поэтому ее никогда никуда не приглашали, картину ее серости добавляли заношенные вещи, и ее кандидатура вызывала у него большие сомнения.
***
Утро четверга в учительской было бурным.
Тимофей выставил на марафон сразу двух учеников, сделав упор на Галю Мышкину.
Алевтина сказала, что позор всей школы представлять ее не может никак.
Тимофей возразил, что про позор остальные школы не в курсе, а для произведения эффекта Галю, а заодно и Курочкина можно на выделенные средства нарядить в эффектные новые спортивные костюмы, и тогда школа будет сразу выгодно выделяться среди остальных двух не только сразу двумя марафонцами, но и их презентабельным видом.
На вопросительные взгляды учительского коллектива Тимофей набрал в легкие воздуха и выдавил: «За мой счет, так и быть, но на всякий случай объявим родителям счастливчиков, что их дети были выбраны представителями от всей школы, и обозначим необходимые траты».
После обозначения трат мама Курочкина понеслась в спортивный магазин и тут же приобрела все необходимое своему «выдающемуся» отпрыску.
С Галей все вышло сложнее, сначала Гале домой звонила Алевтина, пару раз трубку взял ребенок и долго пыхтел в трубку, после чего сказал, что Галя в школе, и отключился.
Тимофей, все еще памятуя о своем обещании приодеть марафонцев, но надеясь на столь же добровольное участие Галиных родителей, как и Курочкиных, принял решение о посещении Гали прямо на дому, чтоб произвести впечатление на ее нерадивых родителей.
Посещение запланировал на субботу.
В субботу утром, совершив свою завсегдашнюю пробежку, Тимофей надел костюм и уверенным шагом направился в «гости» к Галиным родителям.
Всю дорогу он придумывал речь о том, что им надо подтянуть Галину учебу и что у нее есть шанс поучаствовать в общественном мероприятии, а для этого ей надо приобрести новую спортивную форму и новые кроссовки.
Речь выходила очень дельной и вполне могла спасти его кошелек от предложенной им же траты.
Легко взбежав на второй этаж старой пятиэтажки, наткнулся на детский плач, раздававшийся как раз из за двери, номер которой совпадал с Галиным адресом.
Выдохнув, нажал звонок.
Дверь открыл мальчишка садовского возраста в одних шортах на «босое» тело.
Тимофей представился учителем Гали и спросил, как бы ему поговорить с родителями.
Парень впустил Тимофея и крикнул в глубину небогатого вида квартиры: «Галька, к тебе пришли!»
Из дальней комнаты вышла Галя с малышом на руках, удивленно посмотрела на учителя: «А родителей нет... отчим давно ушел, как только родился малыш, а мама в больнице, мы тут с бабулей только, а что, меня отчисляют?», — в глазах у девочки появились слезы.
Речь Тимофея, так хорошо им заготовленная, сначала застряла в горле, а потом сдулась, как проколотый шарик, при виде замученной Гали с ребенком на руках, выглядывающего из-за ее спины парнишки, и старенькой бабушки с испуганными глазами.
Оценив всю обстановку, Тимофей окончательно проглотил свою речь и решил, что его кошелек не так уж худ, чтоб не пережить неожиданные траты.
Галя положила малыша в коляску и пошла на кухню: «Сейчас я разведу бутылочку и дам бабушке, чтоб покормила, бабушка не очень хорошо ходит, но очень хорошо помогает, а мы тут не одни, мой папа приезжает между сменами и помогает нам с бабулей!» — затараторила Галя, ловко соорудив бутылочку со смесью и встряхивая ее.
Тимофей аж взвыл мысленно, его пафос по поводу речи об исключительности момента с марафоном и необходимости экипировки окончательно упал на самое дно его души.
Бабушка принялась кормить малыша, а Галя, вернувшись в кухню, принялась мыть посуду.
«Я обязательно подниму успеваемость вот только мама поправится», — оправдалась девочка.
У Тимофея вдруг неожиданно для него приключилось короткое замыкание в голове, и он предложил пойти погулять с малышами, чтоб Галя могла сделать уроки на понедельник.
Галя очень удивилась, но, пока бабушка кормила малыша, собрала младшего брата.
Одинокий по жизни Тимофей, выкатив коляску на улицу и ощутив в своей руке детскую ладошку, вдруг почувствовал себя «настоящим», как будто вся его жизнь до этого момента, была какой-то ненасыщенной, как обезжиренное молоко синюшного цвета.
Он дошел до площадки и, сделав пацану внушение о приличном поведении, при этом обратив его внимание на то, что он не добрая Галя, а взрослый серьезный учитель, после чего, удовлетворенно хмыкнув, уселся на скамейку и стал покачивать коляску с уснувшим в ней малышом.
Под вечер, уходя от Гали, чуть не забыл снять мерки для покупки необходимой формы и новых кед.
Спал в эту ночь Тимофей так, как, наверное, в очень далекой молодости после многодневных турпоходов.
Во сне он снова обнимал свою первую школьную любовь Светку, а та смотрела на него влюбленными глазами, Тимофей улыбался и хотел ее обнять, но она стала растворяться, превращаться в туман и только все смотрела на него и смотрела, почему-то глазами Гали Мышкиной, утром Тимофей встал разбитым и все никак не мог отмахнуться от видения, где его Светка превращалась в Мышкину.
В понедельник, зайдя в учительскую, он было хотел доложить о семейном положении Гали, но потом вдруг подумал, что излишнее внимание официальных представителей в маленькой квартирке может вообще ни разу не помочь Гале и ее старенькой неходячей бабушке, и...
Решил, что сам разберется со сложившейся ситуацией.
После работы Тимофей поехал в магазин и купил все, что нужно для Гали и марафона.
Выбирая спортивный костюм и кеды, он вдруг почувствовал себя отцом и от этого испытал чувство, какое-то радостное и тревожное одновременно.
Через неделю, когда марафон уже был практически на носу, Тимофей снова отправился к Гале, он нес с собой большую сумку с красивой спортивной формой и новенькими кедами.
Снова легко взбежал на второй этаж и нажал кнопку звонка, за дверью в этот раз было тихо.
Дверь щелкнула и открылась...
На пороге... стояла его первая и, как вышло, последняя школьная любовь Светка.
Она, конечно, была уже не та, что тогда много лет назад, за соседней партой, с рыжей косой и вьющейся челкой, но все так же красива, и даже красивее, чем раньше, отметил про себя он.
У Тимофея перехватило дыхание, и он чуть не грохнулся, оступившись назад:
«Светка?! Ты что тут делаешь?! Откуда ты тут?!»
Светка пожала плечами и спросила: «Вы кто? Что вам надо?»
В коридор вышла Галя: «Мам, это наш учитель физкультуры Тимофей Тимофеевич Велосипедов, он меня хочет на марафон послать от школы и еще Витьку Курочкина!»
Светка всплеснула руками «Велосипед, это ты? Вот это ты изменился ,я тебя и не узнала !»
Галя удивленно посмотрела на маму, неожиданно назвавшую учителя его школьным прозвищем.
Тимофей, все еще стоящий в дверях, протянул пакет с формой и каким-то чужим голосом изрек: «Я принес форму, пожалуйста, обеспечьте явку дочери к школе 3-го числа в субботу, мероприятие будет проходить в центральном парке, можете прийти по болеть за марафонцев».
Как только пакет оказался в руках Светки, Тимофей развернулся и, пулей скатившись с лестницы, выскочил из подъезда.
***
Погода выдалась как раз очень подходящая для марафона, вопреки предположениям общественность поддержала инициативу и пришла в достаточном количестве.
Витя Курочкин с Галей стояли с другими участниками и выгодно отличались яркой новой формой, мама Курочкина, стоя неподалеку, вся светилась от счастья.
Галиной мамы, которая оказалась его Светкой... (ЕГО... у Тимофея ухнуло сердце и провалилось куда-то в недра тела, отбивая там какую-то чечетку вместо сердечного ритма здорового спортсмена), не было среди зрителей.
Тимофей еще раз поискал глазами Светку, но так и не увидел.
Наконец дали старт, и ребята побежали, круг был большим, и, конечно, не все ребята должны были дойти до финиша
Тимофей был уверен в Гале и поэтому совсем не волновался, он смотрел с трибуны учителей, как его Галя четко отбивает ритм новыми кедами и не чувствует даже намека на усталость.
Когда из марафона выбыли все, кроме Гали, Тимофей еще раз поискал глазами по зрителям.
Старенькую коляску он узнал сразу.
Светка стояла в первом ряду и хлопала в ладоши почти в такт Галиным кедам.
***
Всю неделю до и после марафона, награждения детей, и Гали, которая стояла на пьедестале на первом месте и сияла от счастья, у Тимофея была бессонница.
Он все вспоминал и вспоминал их со Светкой и первую близость, случившуюся в палатке, когда их группа ходила в последний поход перед началом новой, уже нешкольной, жизни.
И как он уехал помогать отцу, а по возвращении узнал, что Светка с семьей уехали, спешно и никому не оставив нового адреса, так как ее отец военный и его командировали в другой город.
И как он провалил экзамены и пошел работать в автосервис помощником.
И только к концу следующего лета смог поступить на физкультурный, куда его пригласил преподаватель, чинивший у них свою старенькую машину.
А к концу учебы тот самый преподаватель собрался увольняться и позвал Тимофея с собой в далекий маленький городок учителем физкультуры в местную школу.
Тимофей, давно мечтавший куда-нибудь уехать, чтоб ничего ему не напоминало о Светке, согласился.
В городке ему понравилось, от школы выбили ему небольшую квартирку и...
Он и сам не заметил, как пролетело столько лет, жениться он так и не смог, поначалу встречался, но никак ни к кому не случилось у него второго такого чувства, как к Светке.
А потом как-то привык жить холостяком, убедил себя, что это то, что ему нужно от жизни и...
Светка...
Бессонница изводила его, а короткие сны неизменно возвращались к ней.
Тимофей все крутил и крутил в голове, как он пойдет и поговорит со Светкой, спросит, как она жила эти годы и как очутилась тут в этом городке, и как он, снова обнимет ее, и они, возможно, будут вместе, но... глядя на себя в зеркало по утрам, разочаровывался своим видом и все откладывал и откладывал эти события, крутившиеся в голове, на «потом».
***
Утром в понедельник через неделю после марафона Мышкина не пришла в школу.
Классная руководитель позвонила маме и узнала, что Галя попала в больницу.
Тимофей заполнял журнал в учительской и по обыкновению отключался от всего, дабы не забивать свой слуховой эфир женской болтовней, которая частенько заполняла пустоты в рабочем моменте, фамилия «Мышкина» разом пробила заслон и заставила напрячься Тимофея
— В больнице? — переспросил он.
— Ну да, мама так и сказала, положили в больницу, что-то нехорошее по анализам.
У Тимофея пробежал холодок по спине, в голове мелькнула мысль, что, возможно, это из-за марафона.
После работы он вышел из школы с твердым намерением пойти к Мышкиным, к маме Гали, к... Светке, своей Светке... Он даже свернул в проулок в сторону дома, но...
Почему-то вдруг, вместо того чтобы свернуть к подъезду, обошел детскую площадку и пошел в сторону своего дома, он даже выдохнул, от того что ему не надо будет встречаться со Светкой и вмешиваться в ее новую жизнь со своими вопросами.
Дома привычно приготовил себе ужин и даже успел включить новости.
В дверь позвонили так неожиданно, что Тимофей даже уронил вилку на пол, чертыхнулся и пошел открывать дверь, удивляясь, кто это в такой поздний час к нему наведался.
Открыл .
Мужчина протянул руку и представился: «Я бывший муж Светы, отец Гали... номинальный. У меня к вам разговор, серьезный, впустите?»
Тимофей пригласил войти, указав на кухню.
Мужчина сел на табурет и опустил голову: «Я пришел просить вас о помощи ей и Гале. Я ведь не отец девочке, Света была уже беременна, когда мы поженились, я растил Галю как свою, и Галя считает меня отцом. С Галей беда, надо везти ее в большой город обследовать, врачи подозревают серьезную болезнь, а Света не может оставить детей и бабушку, а ее родителей давно нет, отец погиб, мама ушла следом за ним почти сразу... не пережила.
Света мне никогда не говорила об отце Гали, до сегодняшнего дня. Она не знает, что я пошел к вам, иначе не пустила бы, запретила, но... Я сам мужчина и считаю, что вы должны знать, что Галя ...ваша дочка».
Тимофей возразил: «Не может быть! Мы расстались сразу после школы!»
— Да, я знаю, они переехали в наш военный городок, где я жил с родителями, и через какое-то время она поняла, что беременна от вас, мы учились вместе, я уже ухаживал за ней. Она призналась, я принял ее, как есть, с ребенком, родители думали всю жизнь, что Галя моя, а потом общего ребенка у нас не случилось, зато случилось с заезжим пижоном, он ее и отбил у меня, увез сюда, она родила ему мальчишек, а потом он так же упорхнул, оставив им свою бабушку. Но я не об этом, я хочу попросить: помогите им, я не могу, у меня уже другая семья и тоже маленький ребенок, я буду помогать финансово, а вы... помогите как-нибудь попасть в ваш родной город , там есть хорошие клиники и врачи , ее надо в хорошую клинику, спасите Галю!»
Велосипед уронил голову на руки и так сидел не шевельнувшись .
Мужчина встал , похлопал по плечу Тимофея и вышел , в коридоре хлопнула дверь.
Тимофей сидел и в голове у него стучало его же сердце : " Ваша дочь, ваша дочь ,ваша дочь ..."
" Вот это ты попал Велосипед !" ,сказал сам себе Тимофей ,и забыв поужинать выбежал из квартиры .
***
В коридоре большой клиники на тощей холодной кушетке сидела пожилая пара, прижимаясь друг к другу, по коридору отмерял шаги высокий мужчина.
«Велосипедов?»
Из дверей с надписью «Хирургия» вышел доктор, и мужчина метнулся к нему, старики тоже встали и подошли.
«Ну как, как наша Галя?» — почти прошептала всего неделю как бабушка, женщина ,сжимая руку мужа .
Доктор ответил: «Радоваться рано, но девочка крепенькая, состояние ровное как... как у марафонца, вот подлечим, и повезете девочку на море, на солнце, и все будет хорошо!»
***
«Велосипед, выгоняй детей из воды, а то перекупаются!»
Женщина, прикрывая глаза от солнца, улыбалась глядя, как по песку бегут к ней мужчина и девочка, а догоняют их двое мальчишек.
***
Всем кто дочитал досЮда большое спасибо за оказанное внимание , и вам и всем остальным не оказавшим этого самого " внимания" ,все равно желаю хорошего дня , и такого же настроения ! ♥️