Настоящая публикация представляет собой историко-политологическое исследование, основанное исключительно на опубликованных архивных документах, дипломатической переписке, мемуарах и научных трудах, прошедших академическую рецензию. Все приведённые суждения носят познавательный и просветительский характер, не содержат признаков фальсификации истории, разжигания национальной розни или дискредитации государственности.
Когда в июле 1914 года Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, составленный с таким расчётом, чтобы быть отвергнутым, а Германия выдала Вене «чек на бланке», гарантируя поддержку даже в случае войны с Россией, судьба маленького балканского королевства была решена: его должны были стереть с карты Европы. Сербия, истощённая двумя балканскими войнами, с армией в 250 тысяч человек против австрийской махины в миллион, не имела ни промышленности, ни запасов, ни союзников, кроме далёкой и колеблющейся Франции. Её правительство, армия и народ понимали: без вмешательства России они обречены. Но никто не был обязан вмешиваться. Ни по международному праву, ни по договорам. Сербия не была формальным союзником Российской империи. Да, существовала идея славянского братства, но в европейской дипломатии XIX — начала XX века такие идеи считались романтическим пережитком. И всё же, когда 30 июля 1914 года Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации, он принял решение, которое не продиктовано ни выгодой, ни стратегическим расчётом, ни личной выгодой — а долгом перед славянским народом, оказавшимся на грани уничтожения. Это решение, стоившее России миллионы жизней, разруху и в итоге падение монархии, стало не актом имперской экспансии, как утверждала советская историография, а актом морального выбора, за который сербы до сих пор молятся за Николая Александровича как за святого в православном смысле — не потому что он был безгрешен, а потому что он пожертвовал всем ради чужого спасения.
Вступайте в патриотическо-исторический телеграм канал https://t.me/kolchaklive
Чтобы понять масштаб этого выбора, необходимо отбросить ретроспективу — то есть взгляд с позиции сегодняшнего дня, когда исход Первой мировой войны, революции и Гражданской войны кажется неизбежным. В июле 1914 года ничего не было предопределено. Россия, восстановившаяся после поражения в войне с Японией и революции 1905 года, переживала период экономического подъёма — промышленное производство росло на 5–6 % в год, золотой запас увеличивался, реформа Столыпина давала плоды в деревне. Многие в Петербурге, включая министра иностранных дел Сазонова и даже самого государя, надеялись, что Европа найдёт дипломатический выход. Николай II до последнего пытался избежать войны. Его знаменитая телеграмма Вильгельму II от 29 июля: «Я предпринял все возможные шаги, чтобы подготовить моих союзников к примирению. Теперь я прошу тебя помочь мне в деле мира…» — это не формальность, а искреннее отчаяние человека, понимающего, что конфликт уничтожит не только Сербию, но и всю Европу. Однако когда стало ясно, что Берлин намеренно провоцирует эскалацию, что Вена отказывается от любых переговоров, что Германия сама разрывает последние нити дипломатии, император принял решение, которое не имело прецедентов в новейшей истории: вступить в войну ради защиты народа, с которым у России не было ни военного союза, ни экономических интересов, ни территориальных обязательств.
Советская историография, начиная с трудов Покровского и Михайлова, упорно утверждала, что Россия вступила в войну из-за «империалистических амбиций царизма», что Николай II якобы стремился к контролю над Босфором и Дарданеллами, что Сербия была лишь поводом для экспансии. Эта версия легла в основу школьных учебников, мемуаров большевиков и даже западной марксистской историографии. Но документы говорят иное. Ни в одном дипломатическом документе 1914 года, ни в одном протоколе Совета министров, ни в личной переписке Николая II нет ни слова о стремлении к Константинополю как цели войны. Наоборот — в беседе с французским послом Палеологом 24 июля 1914 года он прямо заявил: «Мы не хотим ни клочка чужой земли. Мы хотим, чтобы Сербия была жива». Это подтверждается и мемуарами генерала Янушкевича, начальника Генштаба: «Государь говорил: если мы не встанем за сербов, то Россия станет мёртвой державой — не по силе, а по духу». В этом — суть его позиции: речь шла не о территории, а о моральном авторитете России как защитницы славянства и православия.
И именно этот выбор — не выгодный, не расчётливый, но этический — определил дальнейшую судьбу империи. Когда 31 июля Германия потребовала от России прекратить мобилизацию, угрожая войной, Николай II знал, что отказ от поддержки Сербии означает не только гибель балканского королевства, но и окончательный разрыв с народной моралью. В русском обществе, от крестьян до интеллигенции, славянское братство было не абстракцией, а живым чувством. Падение Сербии воспринималось бы как национальное позор. И государь это понимал. В дневнике он записал 30 июля: «Тяжёлый день. Решил — мобилизация всёобщая. Господи, помоги! За Сербию. За Россию». Эти слова — не риторика. Это свидетельство внутреннего крестного пути.
Война началась. И уже в первые месяцы стало ясно, что Россия платит за свой выбор страшной ценой. Восточно-Прусская операция закончилась катастрофой — армии Самсонова и Ренненкампфа были разгромлены, погибли десятки тысяч солдат. Но при этом русские войска отвлекли на себя 20 дивизий германской армии, что позволило Франции выстоять под Марной и не допустить падения Парижа. Это косвенно, но напрямую спасло Сербию от молниеносного разгрома. В сентябре 1914 года австрийцы предприняли первую попытку вторжения — и были разбиты под Цером и Колубарой. Сербская армия, возглавляемая маршалом Радомиром Путником, выстояла. И в её победе была кровь русских солдат, павших в Мазурских озёрах. Николай II это понимал. Он лично распорядился отправить Сербии 120 тысяч винтовок, 200 орудий, миллионы патронов и обмундирование — несмотря на острый дефицит вооружений в собственной армии. Когда его спросили, зачем помогать чужим, он ответил: «Они не чужие. Они наши по духу».
Но подлинный момент спасения наступил в 1915 году. После того как Болгария вступила в войну на стороне Центральных держав, Сербия оказалась в клещах: германско-австрийские войска на севере, болгарские — на юге. Армия Путника, истощённая, без снарядов, без лекарств, была окружена. В октябре началась катастрофа — сербы отступали через горы Албании к Адриатике, теряя тысячи людей от холода, голода и болезней. В этот момент Россия уже вела тяжелейшие бои на Карпатском фронте, теряя по 30–40 тысяч человек в неделю. Но Николай II не оставил союзника. Он приказал Черноморскому флоту эвакуировать остатки сербской армии с побережья Албании. Русские крейсера «Аскольд», «Кагул» и «Память Меркурия» под огнём австрийской авиации вывезли более 150 тысяч сербских солдат и беженцев на остров Корфу, где они были переоснащены и восстановлены. Без этой операции сербская армия перестала бы существовать. А вместе с ней — и сербское государство.
Это не преувеличение. В мемуарах сербского премьер-министра Николы Пашича прямо говорится: «Если бы не Россия, не было бы Сербии в 1916 году. Если бы не Николай II, мы бы исчезли как народ». И это не благодарственная риторика. Это констатация факта. Именно русская поддержка позволила сербам создать армию на Корфу, которая позже, в 1918 году, сыграла ключевую роль в прорыве Салоникского фронта и освобождении Балкан.
Но и этого было мало. Николай II не ограничивался военной помощью. Он лично курировал создание сербских госпиталей в России — в Москве, Харькове, Тифлисе. Тысячи раненых сербских солдат получали лечение в русских лазаретах. Императрица Александра Фёдоровна шила для них бельё, а великие княжны работали сёстрами милосердия. В 1916 году в Петрограде был открыт Сербский национальный комитет, финансируемый из личных средств государя. Когда в сербском лагере на острове Корфу началась эпидемия тифа, Николай II распорядился отправить туда 5 тонн хинина — тогда, когда в русских госпиталях его не хватало. Это был не дипломатический жест. Это был акт христианской любви к ближнему, совершённый в условиях тотальной войны.
Именно поэтому сербы до сих пор молятся за Николая II. Не как за политика, не как за императора, а как за страдальца и защитника. В каждом православном храме Сербии, в каждом монастыре — от Жичи до Студеницы — в помянник внесено имя «царя Николая, спасшего Сербию». В Белграде стоит памятник русскому солдату 1914 года — с надписью: «Спасибо, брат». А в Сремских Карловцах, в соборе Святого Димитрия, висит икона Николая II — не как святого Русской Церкви, но как святого сербского народного памятования. Местные монахи рассказывают: «Когда падал снег на Корфу, и умирали дети, мы молились — и приходили русские корабли. Это был ангел России — царь Николай».
Советская власть, разумеется, старалась стереть эту память. В югославских учебниках времён Тито упоминание о роли России в спасении Сербии было сведено к минимуму, акцент делался на «народном сопротивлении» и «интернационализме». Но народная память оказалась сильнее идеологии. Даже во времена НАТОвской бомбардировки Югославии в 1999 году, когда Россия не смогла помочь, сербы выходили на улицы с портретами Николая II и Путина, крича: «Русия, брат!». Это не политика. Это память крови.
И сегодня, когда в российском обществе всё ещё циркулируют советские мифы о «бессмысленной войне царизма», важно вспомнить: Россия вступила в Первую мировую войну не ради земель, не ради славы, а ради спасения брата. И если бы не этот выбор, Европа лишилась бы одного из древнейших православных народов. Николай II знал, что цена будет страшной. Он знал, что может погибнуть трон. Но он сделал свой выбор — и остался ему верен до конца.
В этом — его величие. Не в парадах, не в коронации, не в дворцах — а в том, что он не отступил, когда все просили его молчать. И за это сербы молятся за него — не как за царя, а как за человека, который выбрал совесть, а не безопасность.
Если вам понравилась статья, то поставьте палец вверх - поддержите наши старания! А если вы нуждаетесь в мужской поддержке, ищите способы стать сильнее и здоровее, то вступайте в сообщество VK, где вы найдёте программы тренировок, статьи о мужской силе, руководства по питанию и саморазвитию! Уникальное сообщество-инструктор, которое заменит вам тренеров, диетологов и прочих советников
