У каждого человека есть свой способ спастись от однообразия дней. Кто-то уходит в скорость — вдавливает педаль газа в пол на пустом шоссе, будто пытаясь убежать от собственной тени. Кто-то растворяется в тишине леса, кричит в подушку или обнимает дерево, надеясь, что оно выдержит больше, чем люди. Есть и те, кто выбирает проверенную формулу: холодное пиво, тусклый свет монитора и бесконечная ночь за играми.
Но существует и другая порода людей. Те, для кого увлечение становится чем-то большим, чем просто хобби. Для них работа — лишь пауза, вынужденная остановка перед настоящей жизнью. А она начинается позже — в гараже, в мастерской, в тесной комнате без окон, где можно закрыть дверь и наконец остаться наедине с тем, что важнее всего.
История Джеймса Хэмптона — именно из таких.
Человек, которого никто не замечал
Внешне он был почти незаметен. Один из тысяч. Американский дворник без образования, без громких слов и без планов на будущее. Его родители — баптистские проповедники — мотались по стране, предсказывая скорый конец света и Второе Пришествие. Детство Джеймса прошло в дороге, без стабильной школы и без системного образования. Он так и не научился сомневаться — ни в словах родителей, ни в догмах, ни в собственных убеждениях.
Он искренне верил, что Земля плоская, что она стоит на трех слонах, а где-то там, над облаками, за всем происходящим наблюдает сам Иисус. Для современного человека это звучит почти карикатурно. Но для Джеймса это было не странностью — это была основа мира.
До определенного момента.
Война, которая открыла двери
Вторая мировая война ворвалась в его жизнь резко и бесповоротно. Джеймса призвали в армию, и вскоре он оказался там, где иллюзии сгорают быстрее, чем бумага, — в Нормандии.
Высадка стала мясорубкой. Его рота была практически уничтожена. В тот день смерть была повсюду — в воздухе, в грязи, в криках. И именно тогда, под шквальным огнем, когда разум человека должен был окончательно сломаться, с Джеймсом произошло то, что он сам называл откровением.
Ему явился Моисей.
Не во сне, не в бреду госпиталя — прямо там, на поле боя. Моисей сообщил, что Второе Пришествие близко. И что именно Джеймс Хэмптон обязан подготовить для него место.
Когда он рассказал об этом сослуживцам, те смеялись. Командование — насторожилось. В итоге его комиссовали. Мир решил, что перед ним сломанный войной человек.
А Джеймс был уверен: ему доверили миссию.
Гараж в полутора километрах от Белого дома
После войны он снова стал дворником. Подметал улицы Вашингтона, растворяясь в городском шуме. Днем — незаметный рабочий в поношенной одежде. Ночью — человек с тайной.
В 1950 году он арендовал гараж на северо-западе города. Семьдесят квадратных метров. Полтора километра до Белого дома. Пятьдесят долларов в месяц.
Дверь гаража всегда была закрыта.
На протяжении четырнадцати лет Джеймс приходил туда после работы. Без свидетелей. Без учеников. Без зрителей. Он приносил с собой то, что другие выбрасывали: картон, старую мебель, фольгу от сигаретных пачек, банки из-под желе, обрывки проводов, зеркальные осколки, кнопки, скотч, булавки.
Из мусора он собирал нечто большее.
Трон третьего неба
Постепенно гараж наполнился странным сиянием. В отражениях фольги, в лампочках, в золотистых бликах складывалось пространство, не похожее ни на что земное.
Всего — около 180 предметов.
Центром композиции стал трон высотой более двух метров. Его основой было старое кресло с темно-бордовой обивкой. Над троном — надпись: «Не бойся».
Вокруг — алтарные конструкции, короны, таблички, крылатые кафедры. Слева — имена апостолов. Справа — патриархи и пророки: Авраам, Иезекииль, другие библейские фигуры. На многих элементах — цитаты из Книги Откровения.
Хэмптон дал своему творению имя, которое звучало почти пугающе торжественно:
«Трон третьего неба Генеральной ассамблеи тысячелетия».
Он считал это памятником Иисусу в самом сердце американской власти.
Посетители с небес
Джеймс вел записи. Он писал, что Бог часто посещал его. Что Моисей явился ему еще в 1931 году. Что Дева Мария пришла в 1946-м. Что Адам появился в день второй инаугурации Гарри Трумэна.
Днем он подметал улицы. Ночью строил трон для Бога.
Соседи видели, как он таскал в гараж горы картона и фольги. Они пожимали плечами. Мало ли чудаков в большом городе.
Так прошло пятнадцать лет.
А потом Джеймс Хэмптон умер.
Открытая дверь
Когда владелец гаража, не получив очередную арендную плату, вскрыл замок, он не сразу понял, что видит.
В полумраке стояли тринадцать тронов. Каждый — украшен короной, скипетром, сиянием отраженного света. Это был не просто набор предметов. Это было пространство. Храм. Ожидание.
Америка узнала об этом быстро.
Безумие или откровение?
Когда инсталляцию показали в музее американского искусства, страна раскололась.
Одни называли увиденное мусором, другие — гениальным образцом наивного религиозного искусства. Но настоящая буря началась позже.
Люди решили, что это настоящий трон Христа.
Верующие шли в музей толпами. Прикасались, молились, плакали. Экспонаты начали разрушаться — от рук, от слез, от веры. Их срочно отправили на реставрацию.
И в этот момент стало ясно: дворник из Вашингтона сделал невозможное.
После
Был ли Джеймс Хэмптон гением? Безумцем? Фанатиком?
Это уже не так важно.
Важно другое: человек, которого никто не воспринимал всерьез, сумел создать пространство, в которое поверила целая страна. Пусть на мгновение. Пусть неосознанно.
Он построил трон, который ждал Бога.
И, возможно, именно в этом и заключалось его истинное искусство.