Поэт попал на фронт уже тогда, когда Советская Армия вела бои за пределами нашей страны. Помимо всего того, что обычно видит военнослужащий в военное время, Ваншенкин, вступив в ряды тех, кто освобождал страны Европы от гитлеровских оккупантов, запечатлел в памяти вереницы людей, которых когда-то угнали в Германию. Теперь эти измученные люди возвращались домой, и все те, кто мог их видеть, ощущали на себе дыхание страха и смерти. Позднее Ваншенкин скажет, что об этом времени можно было писать не стихи, а целые поэмы.
Жажда выговориться, желание рассказать об увиденном, обрисовать все ту массу впечатлений, которая свалилась на более младшее поколение, взявшее в руки оружие под самый «занавес» военных действий – именно это побуждало молодых поэтов писать и писать… Ну, и, конечно, возраст. Они, на успевшие как следует «понюхать пороха», воспринимали жизнь и события, которые происходили вокруг, совсем по-другому.
По логике вещей, Ваншенкин, молодость которого пришлась на военные годы, если уж и тяготел к поэзии, то писать должен был исключительно об армейских буднях. Но позвольте, о чём вообще можно говорить (и писать), когда тебя окружает суровая действительность? Когда вся твоя жизнь подчинена Уставу, и ты ежедневно должен выполнять приказы стоящих по званию выше, чем ты? Да и что в армии может быть интересного? Тем более, в военное время?
«Не имеете права!»
Вот тут и встаёт тот самый главный вопрос: чем вообще привлекает поэзия Константина Ваншенкина? Военные будни – да. Они, однозначно, остались в сознании, и вычеркнуть их оттуда было бы делом не то, что даже непростым, а неблагодарным. Посему тема войны в первые годы постоянно пронизывала строчки поэта.
Он ушёл на войну из десятого класса. Восемнадцать ему исполнилось в декабре сорок третьего, и первое, куда он побежал, был военкомат. Майор с суровым лицом, выслушав просьбы школьника отправить его на фронт, строго заметил, что война – войной, а школу бы закончить не помешало.
— Не имеете права! — запальчиво воскликнул Константин, — я совершеннолетний, а – значит – уже взрослый и могу сам принять решение, куда и когда мне отправиться.
— Ну, раз такой взрослый, — и майор сдвинул брови ещё сильнее, — значит, должен понимать, что необразованные люди не нужны нигде. И на войне тоже.
С трудом дождавшись весны и кое-как уговорив преподавателей, чтобы они приняли у него экзамены до наступления лета, Ваншенкин прямо со школьной скамьи уехал в действующую армию. Позже, в периодике, приуроченной к годовщинам победы, вместе с его стихами, не раз печаталась его фотография тех лет – худенький юноша в пилотке, надетой для лихости сильно набок.
Они такими на фронт и уходили – сверстники поэта. Физически ещё не особенно крепкие, но уже горевшие желанием защищать Родину, они были готовы защищать её до последней капли крови. Жизнь была такой, что к этому готовили и школа, и комсомол, и воспитание в семье, когда пример отцов действовал лучше назиданий и увещеваний.
Я был солдатом с детских лет,
Когда с зонтом влезал на крышу,
Хоть в красный воинский билет
Мне этого никто не впишет, —
позже напишет поэт в своих воспоминаниях.
Старенький мамин зонт, которым мальчик пользовался, прыгая с сарая, образ далеко не случайный. В армии он прошёл школу парашютиста-десантника, и совершил не один десяток прыжков.
Очарованный поэзией
Казалось бы, грубая воинская служба была несовместима с лирикой, однако в случае с Константином Ваншенкиным это далеко не так. Он, переживший военные будни, был занят поисками в поэзии красоты и гармоничности.
И пусть его муза была в серой шинели и с автоматом в руках, поэт заворожённо думал о стихах, применяя к себе старинное слово «очарование». Да-да, именно так. Без очарования не бывает поэзии, без него не напишешь ни одной строчки. Но в то же самое время поэт понимал, что родиться с очарованием в характере нельзя. Оно должно приходить тогда, когда в этом возникнет потребность.
Каким бы странным это ни показалось, но именно армейский быт с его простым и чётким распорядком, с дисциплиной и субординацией сформировали у поэта эстетические взгляды.
Я сегодня ищу постоянное слово,
Я стихами высокую службу несу,
Мне дороже всего похвала рядового,
С кем мы сосны когда-то валили в лесу…
Строчки эти говорят, прежде всего, о том, что Ваншенкин ориентировался на такого читателя, которого он сам хорошо знал и который смог бы без труда понять поэта.
Каким бы странным это ни казалось, но прекрасное он находил в самых обычных вещах. И был готов писать об этом постоянно. Для него отглаженная гимнастёрка, солдатская ложка, заткнутая за голенище сапога, строевые упражнения – были темами для стихов, в которых он видел красоту.
Тихо стоят знамена
В штабе соединения.
Движутся батальоны,
Движутся на учения.
При этом поэт искал прекрасное в самой жизни, ему было очень дорого всё то, что украшало быт человека, поднимало его нравственно. Об этом он и старался рассказать своему читателю:
Я ценю свой прочный дом,
Ясность мудрую в народе
И естественность во всём:
В жизни, в женщине, в природе.
Таким вот оно было – творчество Константина Ваншенкина, подарившего нам песни «Алёша», «Я люблю тебя жизнь», «Как провожают пароходы» и несколько десятков сборников стихов, в которых суровость жизни неизменно переплеталась с её красотой.
———————————————————————————————
Магдалина Гросс
Специально для Журнала Calend.ru