- Вам наплевать на свою мать, да? - выдохнула Ника раньше, чем успела испугаться собственных слов.
Рассказ "Когда листья падают"
Telegram канал "Странички жизни"
Глава 58
Данила Евгеньевич Козловский снял трубку после второго гудка.
Ника услышала короткое и сухое «слушаю», сжала телефон чуть сильнее, чем нужно, и на секунду закрыла глаза, собираясь с духом.
- Добрый вечер, - произнесла она как можно спокойнее. - Меня зовут Вероника. Вероника Белова. Я… я соседка вашей матери, Марии Ивановны.
Она замолчала, ожидая реакции. В трубке повисла тишина. Тишина затягивалась и Ника, посмотрев на экран своего телефона, поняла, что абонент, не пожелав продолжать разговор, сбросил звонок.
Ника медленно опустила руку вместе с зажатым в ладони телефоном. В груди что-то неприятно сжалось, будто её только что резко толкнули. Она посмотрела на экран, словно надеясь, что Козловский ей перезвонит. Не перезвонил.
- Ну конечно, - тихо произнесла она в пустоту комнаты. - А чего я ждала?
За окном медленно падал снег. Гирлянда на соседнем доме мигала тёплым жёлтым светом, напоминая о приближающемся празднике. Новый год был уже совсем близко. В это время отчего-то особенно остро хотелось верить в чудеса.
Ника глубоко вдохнула и снова набрала номер.
Пока шли гудки, она думала о том, что мужчина сейчас просто выключит телефон или добавит её номер в чёрный список, а может быть снова сбросит вызов, даже не дослушав. Она была к этому готова, но не могла не попробовать еще раз.
- Я жду звонка от курьера, - раздражённо сказал Козловский, даже не дав ей заговорить. - Девушка, как вас там… прекратите мне звонить.
В его голосе она прочитала самое настоящее раздражение. Будто бы Данила Евгеньевич сейчас отмахивался от мухи, которая замучила летать перед его лицом.
- Вам наплевать на свою мать, да? - выдохнула Ника раньше, чем успела испугаться собственных слов. Сердце гулко ударилось о рёбра. - А она, она поверила мошеннику. Поверила только потому, что он пообещал найти вас. Мария Ивановна переехала в дом престарелых и сейчас живет там.
На том конце провода повисла пауза.
Ника слышала чужое тяжелое дыхание. Она почти физически чувствовала, как её слова врезаются в защитную броню мужчины, пусть он и делал вид, что ему всё равно.
- Да? - наконец, сказал он. - Мне наплевать. Знаете, у меня такие воспоминания из детства, какие я никому не пожелаю…
- Знаю, - тихо сказала она. - У всех есть воспоминания. Кому-то кашу манную за шиворот пихали, кого-то на горохе стоять заставляли…
Она остановилась, не в силах продолжать. Ника как-то слушала откровения одного психолога и удивлялась тому, о чем та рассказывала.
- У всех есть так себе воспоминания, - наконец произнесла Ника. - У меня тоже. Человеческая психика вообще так устроена, что она лучше сохраняет плохие воспоминания, чем хорошие. Когда-то давно в каменном веке это было нужно, чтобы выжить. Чтобы помнить про опасность. А теперь… теперь, в современном мире, это просто мешает нам жить.
- Мне не мешает, - отрезал Козловский.
- Вам, конечно, виднее, - согласилась Вероника. И тут же, будто боясь упустить момент, продолжила. - Я просто хотела сказать… Мария Ивановна всё бы отдала за то, чтобы вас увидеть. Просто увидеть и просто поговорить.
Он молчал.
Ника представила взрослого мужчину с каменным лицом среди понятных ему вещей в глубине которого продолжал жить мальчик, в сердце которого жила огромная обида. Такая, что страшно даже подумать о ней.
- А отец?
- Его нет.
- Вспомнила? - неожиданно спросил он. Голос стал ниже и глуше. - Перед отцом она меня не очень-то и защищала. Все больше отмалчивалась.
Ника почувствовала, как по спине пробежал холодок.
- А вы уверены, что могла? - осторожно спросила она. - Может… может, она сама его боялась?
На этот раз пауза затянулась. Казалось, Козловский вернулся туда, куда не хотел возвращаться годами. В свое детство, в свои воспоминания.
- Скоро Новый год, - прервала паузу девушка почти шёпотом. - Волшебный праздник. Время чудес. Даже если вы не верите в чудеса… иногда они всё равно случаются. Если у вас будет время, навестите Марию Ивановну. Просто зайдите. Она очень ждёт.
Ника сглотнула ком, образовавшийся в горле и добавила:
- Как, впрочем, и все мамы.
Она назвала адрес дома престарелых и тут же поняла, что Данила Евгеньевич, не попрощавшись, вновь положил трубку.
Ника смотрела на свой телефон и старалась успокоить сердце, вырывающееся из груди. Она не знала, были ли услышаны её слова и, если все-таки были, не утопит ли их Данила в равнодушии. Где-то глубоко внутри теплилась надежда.
Иногда одного разговора бывает достаточно, чтобы трещина появилась даже в самой крепкой броне.
Ника практически не помнила свою маму. Может поэтому так её идеализировала? Сейчас, она вдруг подумала о том, что родители просто живые люди, которые когда-то тоже был маленькими, мечтали, влюблялись, делали неправильный выбор и учились выживать так, как умели в то время в которое жили. Очень часто в условиях, где не было ни поддержки, ни права на слабость, ни опоры. Не было ничего. Возможно, именно поэтому многие так и воспитывают своих детей?! Без опор и без права на ошибку?
Вероника присоединилась к просмотру сериала. Ближе к двенадцати Ирина Евгеньевна все-таки уложила Семку спать, и они разошлись по комнатам. Нике досталась та, что выходила окнами на реку. Она какое-то время сидела и смотрела сквозь слегка запотевшее стекло на снег, который кружил в свете фонаря. А потом услышала, как заскрипела лестница.
Продолжение