История, больше похожая на криминальный триллер, чем на реальность, подошла к своему драматичному финалу. После долгих судебных баталий Верховный суд России окончательно постановил: элитная квартира в Хамовниках, которую Лариса Долина продала под давлением мошенников, теперь на законных основаниях принадлежит покупательнице Полине Лурье. Певица должна немедленно освободить помещение. Но, кажется, точка в этой эпопее ещё не поставлена.
Финальный акт судебной драмы: решение, которое изменило всё
После череды побед Долиной в судах низших инстанций, которые создали опасный прецедент для рынка недвижимости, Верховный суд восстановил принцип защиты добросовестного покупателя.
Судьи постановили, что Полина Лурье, заплатившая за квартиру 112 миллионов рублей, действовала в рамках закона и не могла знать о мошеннической схеме. Таким образом, права на недвижимость остаются за ней.
Для Ларисы Долиной это решение стало окончательным и обжалованию не подлежит. Верховный суд обязал её покинуть квартиру, чтобы законная владелица могла наконец въехать. Однако, как сообщает адвокат Полины Лурье Светлана Свириденко, певица не спешит исполнять решение суда.
"Вчера мы просили осмотреть апартаменты. Но нас пока не пустили. Это незаконно", - заявила Свириденко, отметив, что сторона Лурье ведёт переговоры, но готова в случае необходимости предъявлять исполнительный лист судебным приставам для принудительного выселения.
Инвентаризация утрат: что осталось в квартире?
По условиям договора купли-продажи, Лариса Долина должна была передать покупательнице не только квадратные метры, но и всю мебель и технику, находившуюся в квартире.
Из внушительного списка певица попросила исключить для себя лишь два предмета: пианино и концертный стул. Эта деталь, по словам адвоката, позже стала одним из доказательств в суде, что артистка полностью осознавала и контролировала процесс продажи, понимая его необратимость.
"Полина при заселении, конечно, проверит, все ли предметы согласно договору купли-продажи оставила Долина в квартире", - подчеркнула Свириденко.
Психология жертвы и публичное осуждение
Для 70-летней Ларисы Долиной эта история стала глубокой личной трагедией. Она искренне верила, что продажа квартиры - часть сложной спецоперации по поимке преступников, и недвижимость ей вернут. Осознание того, что все эти годы она находилась "на крючке" у аферистов, стало шоком. В итоге она осталась без жилья и без гигантской суммы денег.
Однако, начав бороться за свои права, она неожиданно столкнулась с волной жёсткой общественной критики. Её действия, направленные против ничего не подозревавшей покупательницы, были восприняты как попытка отобрать жильё у "обычной женщины".
В сети распространились видео с её концертов, где зал встречает и провожает артистку без аплодисментов. В прессе за ней закрепилось обидное прозвище - "похитительница новоселья".
"Полина вообще очень добрый, миролюбивый человек. Но не всегда все получается решать мирно", - резюмирует адвокат Свириденко, намекая на возможное принудительное выселение с участием судебных приставов.
Последний рубеж: что дальше?
Ситуация зашла в правовой тупик. У Ларисы Долиной больше нет законных оснований оставаться в квартире. Единственный путь для неё теперь - сконцентрироваться на розыске реальных виновников, мошенников, которые присвоили её деньги. Однако шансы вернуть миллионы, как правило, в таких делах крайне призрачны.
Эта история стала горьким уроком не только для певицы, но и для всего общества. Она обнажила уязвимость даже успешных людей перед лицом изощрённого обмана и показала, насколько хрупким может быть общественное сочувствие, когда личная драма одного человека оборачивается несправедливостью по отношению к другому.
Пока Лариса Долина готовится покинуть стены, которые считала своим домом, Полина Лурье ждёт, когда сможет наконец войти в свою законную собственность и начать там новую жизнь.
Финальное решение Верховного суда защитило букву закона, но оставило неразрешимым вопрос о справедливости. Можно ли считать этот исход справедливым, если реальные виновники - мошенники - остались безнаказанными, а одна жертва фактически компенсирует убытки другой? Жду ваши мысли.