Свекровь сидела в кабинете нотариуса и улыбалась так, будто уже выиграла.
Татьяна замерла на пороге. Она ожидала увидеть здесь кого угодно — но не Галину Фёдоровну. Не свекровь, которая три года делала вид, что невестки просто не существует.
— Проходите, присаживайтесь, — нотариус указал на свободный стул. — Мы вас ждали.
Ждали? Татьяна медленно села. Сердце колотилось так громко, что казалось — все в комнате слышат.
На столе лежала папка с документами. И фотография дедушкиного дома — того самого, где Татьяна провела каждое лето своего детства.
— Итак, — нотариус раскрыл папку. — Согласно завещанию Фёдора Ильича Соколова, его дом с земельным участком переходит внучке, Татьяне Александровне.
Свекровь кашлянула. Громко, демонстративно.
— Простите, но тут явная ошибка. Этот дом должен принадлежать семье. Нашей семье.
Нотариус поднял бровь.
— Вы родственница покойного?
— Я мать его зятя. Мой сын женат на этой... на Татьяне.
— Понимаю. Однако завещание составлено чётко. Единственная наследница — внучка.
Галина Фёдоровна поджала губы. Глаза блеснули холодным огнём.
Татьяна всё ещё не понимала, что происходит. Дедушка ушёл месяц назад. Тихо, во сне, как и хотел. Она приехала на прощание одна — муж Костя сослался на работу, а свекровь даже не позвонила.
И вот теперь свекровь сидит в кабинете нотариуса. Откуда она вообще узнала о завещании?
— Галина Фёдоровна, — Татьяна повернулась к свекрови. — Зачем вы здесь?
Свекровь улыбнулась. Той самой улыбкой, от которой у Татьяны всегда мурашки бежали по спине.
— Затем, дорогая, что в нашей семье принято решать важные дела вместе. А дом — это очень важное дело.
— Это дом моего дедушки.
— Был. Теперь он твой. А значит — общий. Семейный.
Татьяна открыла рот, чтобы возразить, но нотариус её опередил.
— Позвольте уточнить. Имущество, полученное по наследству, является личной собственностью наследника. Оно не входит в совместно нажитое имущество супругов.
Свекровь махнула рукой.
— Это всё юридические тонкости. Мы же по-семейному договоримся.
Татьяна почувствовала, как внутри закипает что-то горячее и тяжёлое.
По-семейному? Эта женщина три года не приглашала её на семейные праздники. Три года говорила сыну, что он женился «не на той». Три года смотрела сквозь невестку, как сквозь пустое место.
И вот теперь — «по-семейному».
— Я заберу документы, — Татьяна поднялась. — Спасибо.
Нотариус протянул ей папку. Галина Фёдоровна вскочила.
— Подожди! Мы ещё не обсудили главное!
— Мне не о чем с вами говорить.
— Как это не о чем?! Дом нужно продать! Сейчас отличные цены на загородную недвижимость!
Татьяна остановилась у двери.
— Продать?
— Конечно! Костику нужны деньги на новый проект. Он давно хочет открыть своё дело. А тут такой подарок судьбы!
— Подарок? Мой дедушка — подарок судьбы для вашего сына?
Свекровь осеклась. На секунду в её глазах мелькнуло что-то похожее на смущение. Но только на секунду.
— Ты всё неправильно поняла. Я хочу как лучше. Для всех.
Татьяна вышла, не оборачиваясь.
Вечером она сидела на кухне и смотрела на документы. Дедушкин дом. Старый, деревянный, с резными наличниками. Яблоневый сад, колодец, скрипучее крыльцо.
Там прошло её детство. Там бабушка учила её печь пироги. Там дедушка читал ей сказки на веранде.
Продать? Никогда.
Дверь хлопнула. Костя вернулся с работы.
— Привет, — он чмокнул жену в макушку. — Что нового?
Татьяна протянула ему папку.
— Была у нотариуса. Дедушка оставил мне дом.
Костя взял документы. Пролистал. Нахмурился.
— Дом? Тот самый, в деревне?
— Да.
— Хм.
Татьяна ждала. Ждала, что муж скажет «соболезную». Или «как ты?». Или хотя бы «это неожиданно».
Вместо этого Костя сел напротив и сложил руки на столе.
— Мама мне звонила.
— Я догадалась.
— Она говорит дело. Дом старый, требует ремонта. Содержать его дорого. А если продать — будут деньги на что-то полезное.
— Полезное?
— Ну да. Я давно думаю открыть автосервис. Мама нашла помещение, но нужен первоначальный взнос.
Татьяна смотрела на мужа и не узнавала его.
Пять лет назад он казался таким самостоятельным. Таким независимым. Говорил, что мама — это мама, а семья — это семья. Обещал, что они будут строить свою жизнь сами.
А теперь сидит и повторяет мамины слова.
— Костя, этот дом — память о дедушке. О бабушке. О моём детстве.
— Память можно хранить в сердце. А дом — это просто постройка.
— Для тебя — постройка. Для меня — часть жизни.
Костя поморщился.
— Таня, не драматизируй. Мама предлагает разумное решение. Продадим дом, вложим деньги в бизнес, потом заживём по-человечески.
— Твоя мама предлагает забрать моё наследство.
— Не забрать. Использовать. Для семьи.
Татьяна встала.
— Я спать.
— Мы не договорили!
— Договорили. Дом я не продам.
Ночью она не могла уснуть. Лежала и думала. Когда всё пошло не так? Когда Костя превратился в послушного маминого сыночка?
Может, он всегда таким был. Просто она не замечала.
Утром Татьяна поехала в деревню. Три часа на электричке, потом полчаса на автобусе. Знакомая дорога, знакомые поля, знакомый запах скошенной травы.
Дом встретил её тишиной. На калитке — замок, который она помнила с детства. На крыльце — кресло-качалка, где дедушка любил сидеть вечерами.
Татьяна открыла дверь. Внутри пахло деревом и старыми книгами. На стене — фотографии. Бабушка, дедушка, она сама в детстве.
Здесь её любили. Здесь она была счастлива.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Здравствуйте. Это риелторское агентство «Домовой». Нам передали, что вы хотите продать загородный дом?
Татьяна похолодела.
— Кто передал?
— Галина Фёдоровна. Она оставила заявку вчера. Мы готовы приехать на оценку в любое удобное время.
Татьяна отключилась.
Свекровь. Уже оставила заявку. На продажу чужого дома.
Руки тряслись от злости. Татьяна набрала номер мужа.
— Твоя мать вызвала риелторов продавать мой дом!
— А, да. Она сказала, что поможет с организацией.
— Поможет?! Это мой дом! Моя собственность!
— Таня, не кричи. Мама просто хочет ускорить процесс.
— Какой процесс?! Я сказала — не продаю!
Костя вздохнул. В трубке слышалось раздражение.
— Послушай. Мы с мамой всё обсудили. Дом нужно продать. Это разумно.
— Вы обсудили? Без меня?
— Ты же не хотела разговаривать.
Татьяна засмеялась. Горько, зло.
— Знаешь что? Передай своей маме: если ещё раз сунется к моему дому — я подам на неё в суд.
— Ты совсем с ума сошла?!
— Может быть. Но дом останется моим.
Она отключилась и выключила телефон.
Весь день Татьяна провела в доме. Разбирала вещи, протирала пыль, поливала цветы. К вечеру приехала соседка, тётя Люба.
— Танюша! А я слышу — шаги. Думаю, неужели ты?
— Я, тёть Люб.
Они сели на веранде. Тётя Люба принесла пирожки с капустой, Татьяна заварила чай.
— Дедушка часто тебя вспоминал, — сказала соседка. — Говорил: «Танька одна меня понимает. Она этот дом любит, как я».
Татьяна вытерла глаза.
— Я не отдам его. Никому.
— Правильно. Это твоя земля. Твои корни.
Когда тётя Люба ушла, Татьяна приняла решение. Она остаётся здесь.
Утром она позвонила на работу и договорилась о переводе на удалёнку. Потом позвонила подруге Ире — единственному человеку, которому доверяла полностью.
— Ириш, мне нужна помощь. Юридическая.
— Что случилось?
Татьяна рассказала всё. Про наследство, про свекровь, про риелторов.
Ира присвистнула.
— Ну и семейка. Слушай, у меня есть знакомый адвокат. Толковый. Давай я договорюсь о консультации?
— Давай.
Через два дня Татьяна сидела в кабинете адвоката. Молодой мужчина, Андрей, внимательно изучал документы.
— Ситуация ясная. Вы — единственная собственница. Ваш муж и его родственники не имеют никаких прав на это имущество.
— Но свекровь уже вызвала риелторов.
— Без вашего согласия любые сделки незаконны. Если она попытается что-то сделать — это статья мошенничество.
Татьяна выдохнула.
— А если они придут в дом без меня?
— Незаконное проникновение. Тоже статья.
— То есть закон на моей стороне?
— Полностью.
Татьяна почувствовала, как камень падает с души.
— Что мне делать?
— Для начала — сменить замки. Потом — написать официальное письмо свекрови с предупреждением. Если продолжит — подадим заявление.
Татьяна согласилась.
На следующий день приехал мастер, поставил новые замки. Татьяна сфотографировала квитанции, сохранила все документы.
Вечером позвонил Костя.
— Таня, ты где?
— В дедушкином доме.
— Какой дом? Ты должна быть дома!
— Я дома. В своём.
Костя замолчал. Потом заговорил снова, уже другим тоном.
— Слушай, мама очень расстроена. Она говорит, ты ей угрожала.
— Я предупредила, что закон на моей стороне.
— Это не по-семейному.
— Твоя мама хочет продать мой дом без моего согласия. Это тоже не по-семейному.
— Таня...
— Костя, я всё решила. Остаюсь здесь. Если хочешь — приезжай. Будем жить вместе. Но без твоей мамы и её планов.
Долгая пауза.
— Мама не одобрит.
— Мне всё равно.
— Так нельзя. Она моя мать.
— А я — твоя жена. Уже пять лет. Но ты всегда выбираешь её.
— Это неправда!
— Правда, Костя. И ты сам это знаешь.
Он отключился.
Прошла неделя. Татьяна освоилась в доме. Починила крыльцо, покрасила забор, посадила цветы.
Соседи помогали: кто-то привёз доски, кто-то одолжил инструменты. Деревня приняла её как свою.
Однажды утром у калитки остановилась машина. Большой чёрный внедорожник.
Татьяна вышла на крыльцо.
Из машины вышла свекровь. За ней — Костя. И какой-то незнакомый мужчина в костюме.
— Здравствуй, Татьяна, — Галина Фёдоровна улыбалась. Но улыбка не касалась глаз. — Мы приехали поговорить.
— О чём?
— О доме, разумеется. Это Сергей Павлович, юрист. Он объяснит тебе, как правильно оформить продажу.
Татьяна скрестила руки на груди.
— Я уже консультировалась с юристом. Мой юрист говорит: дом мой, продавать не обязана.
Свекровь поджала губы.
— Твой юрист ничего не понимает. Сергей Павлович — профессионал.
Незнакомый мужчина шагнул вперёд.
— Татьяна Александровна, давайте обсудим без эмоций. У вас есть возможность выгодно продать недвижимость и...
— Стоп, — Татьяна подняла руку. — Вы кто такой?
— Я представляю интересы семьи.
— Какой семьи? Моей? Я вас не нанимала.
Мужчина замялся.
— Галина Фёдоровна попросила...
— Галина Фёдоровна не имеет никакого отношения к моей собственности. Вы можете уехать.
Свекровь вспыхнула.
— Как ты разговариваешь?! Я старше тебя!
— Возраст не даёт права распоряжаться чужим имуществом.
— Костя! Скажи ей!
Костя стоял в стороне, смотрел в землю.
— Мам, может, правда уедем? Она же не хочет...
— Не хочет?! А мы хотим! Этот дом должен работать на семью!
Татьяна достала телефон.
— У меня есть запись нашего разговора. И фотографии вашего визита. Если вы не уедете через пять минут — я звоню участковому.
Свекровь побледнела.
— Ты нас снимаешь?!
— Для безопасности. Мой юрист посоветовал.
Галина Фёдоровна смотрела на невестку, как на незнакомого человека.
— Костя. Садись в машину. Мы уезжаем.
— Мам...
— В машину!
Костя послушно пошёл к внедорожнику.
Свекровь задержалась на секунду. Подошла ближе.
— Ты пожалеешь, — прошипела она. — Я этого не прощу.
— Это взаимно, — ответила Татьяна.
Машина уехала. Пыль осела на дороге.
Татьяна села на крыльцо. Руки всё ещё дрожали, но внутри было спокойно.
Она сделала это. Защитила своё.
Через месяц пришли документы на развод. Костя подал заявление первым. В качестве причины указал «непреодолимые разногласия».
Татьяна не удивилась. Даже почувствовала облегчение.
Свобода оказалась легче, чем она думала.
Развод оформили быстро. Делить было нечего — квартира съёмная, машина Костина, крупных накоплений нет.
Галина Фёдоровна прислала длинное письмо с оскорблениями. Называла бывшую невестку «неблагодарной змеёй» и «расчётливой мошенницей».
Татьяна прочитала и удалила.
Прошло полгода.
Дом преобразился. Новая крыша, свежая краска, ухоженный сад. Татьяна открыла маленькую пекарню — пекла пироги и продавала соседям. Бабушкины рецепты пользовались спросом.
Однажды вечером позвонила Ира.
— Танька! Угадай, кого я встретила!
— Кого?
— Костю! С мамой! Представляешь, они судятся из-за его бизнеса!
— Какого бизнеса?
— Автосервиса! Помнишь, он мечтал? Так вот, мама дала денег, но оформила всё на себя. А теперь требует вернуть с процентами!
Татьяна засмеялась.
— Кто бы мог подумать.
— Вот именно! Он такой несчастный ходит. Говорит: «Мама меня обманула».
— Ну, мама — это мама.
Они посмеялись и попрощались.
Татьяна вышла на веранду. Закатное солнце золотило яблоневый сад.
На стене — фотография дедушки и бабушки. Молодые, счастливые, на фоне этого самого дома.
— Спасибо вам, — прошептала Татьяна. — За всё.
Она достала блокнот. Завтра нужно испечь пироги на заказ. Послезавтра — починить калитку. В субботу — посадить новые саженцы.
Жизнь продолжалась. Своя. Настоящая. Свободная.
И в этой жизни не было места тем, кто хотел её использовать.