В 10 лет ездил в монастырь — слушать колокольный звон
— Игорь Васильевич, восстановление культуры колокольного звона в России связывают с вашим именем. Как получилось, что вы стали звонарем?
— Я, если можно так сказать, звонарь потомственный. Это как раз тот случай, когда любовь к колокольному звону — в крови. Мой отец, Василий, был человеком крепким, настоящим русским богатырем под два метра ростом. Однажды его попросили подняться на колокольню в приходском храме во Владыкино и отзвонить в колокол весом 195 пудов — это около трех с половиной тонн. Ударив в колокол однажды, он остался при нем звонарем. Отец так проникновенно вспоминал об этом, что я не мог не вдохновиться, — то, что слышишь в детстве, запоминается на всю жизнь.
Литературы о колоколах тогда не было, да и сама тема колокольного звона долгое время оставалась под запретом. Но помните фразу из фильма "Андрей Рублев": "В суть всякой вещи вникнешь — коли правдиво наречешь ее"? Со мной вышло именно так. А еще есть Промысел Божий — в него я тоже верю: способный человек всегда оказывается в нужном месте в нужное время.
Когда мне было лет десять, я садился на транспорт и ехал в Новодевичий монастырь — слушать колокольный звон. А когда у меня появился первый диктофон, кажется в 1973 году, я записывал его и переслушивал. Объездил два десятка храмов, все записывал и слушал, слушал… Параллельно начал коллекционировать грампластинки с колокольными звонами, часто получал их в подарок — знакомые знали о моем увлечении и дарили именно такие вещи. А позже колокольные звоны стали звучать и в кино, что меня тоже несказанно радовало.
В начале 80-х в "Московском комсомольце" печатали объявления: требовались добровольцы для расчистки завалов в Даниловом монастыре. Мы приходили по субботам и работали бесплатно. Нас было около пятидесяти человек, и это было для нас тогда жизненно необходимо. Благодаря такой помощи и силе духа монахов, направленных на восстановление слободки из Троице-Сергиевой лавры, возрождение разрушенного монастыря пошло семимильными шагами. Появились новые постройки, началось восстановление колокольни. Мне вместе с одним из послушников поручили спасти колокольню и "оживить" колокола. О том, что такое колокольный звон и как должна звучать колокольня, мы с отцом Георгием Плясовым имели очень смутное представление: что делать с колоколами, как их разместить, чтобы звучали правильно?.. Колокола, которые к нам поступали, были далеки от совершенства. Вопросов было множество, и ответы мы искали на уже восстановленных колокольнях. В то время я работал на государственном предприятии, а все выходные, праздники, все свободное время и силы тратил на восстановление колокольни. Учился, вникал, записывал. В итоге мы собрали звон, и он зазвучал как музыкальный инструмент — впервые это произошло на Пасху 1985 года…
Колокола достали из-под лестницы Кремлевского дворца
— Но если поначалу это было просто увлечение, как получилось, что оно стало делом всей жизни?
— Наша колокольня зазвучала, и ее звон, видимо, кому-то пришелся по душе… Однажды — это был 1992 год — у меня дома раздался телефонный звонок. Меня пригласили в патриархию, где сообщили, что звучание колокольни понравилось патриарху Алексию, и предложили поучаствовать в возрождении звонницы Ивана Великого в Кремле. Туда я еще мальчишкой бегал и мечтал услышать ее голос. Колокола находились в прекрасном состоянии, и уже на Пасху прозвучали первые звоны.
Затем был Казанский собор — его колокольня также зазвучала по моему проекту. Колокола мы нашли под сценой Кремлевского дворца: их было около двадцати, весом от трех с половиной тонн, — получился довольно мажорный набор.
Годом позже восстановили колокольню храма Христа Спасителя, где я лично руководил и отливкой колоколов, и возрождением звона. Восстановили все, что только можно было. Работала большая слаженная команда — от акустической лаборатории до скульпторов…
Признаюсь, меня до сих пор охватывает буря чувств, когда я поднимаюсь по винтовой лестнице. Это очень волнующе — думать о тех, кто ходил здесь до тебя и кто звонил в эти колокола…
— Сколько колоколен вам удалось "оживить" с тех пор и какова их география?
— Всего на моей совести около тысячи различных колоколен — от маленьких, камерных до крупных, на колокольнях известных храмов. География работ — от Мадрида до Гарварда, включая Пхеньян в Северной Корее, где я звонил по просьбе Ким Чен Ира в 2000-х. Мои работы есть в Испании, Германии, Италии, Болгарии, Бельгии, Франции… Например, на родине малинового звона, в Бельгии, мы по просьбе бывшей королевы Фабиолы сделали подбор колоколов для Шеветоньского монастыря. Также оборудовали звон в храме Святой Екатерины в Риме, восстанавливали тяжелые колокола Свято-Троицкой Сергиевой лавры — и так далее.
Молитва растворяется в звоне колокола и летит на километры
— Какие чувства вы испытываете сегодня, когда слышите колокольный звон: радость благовеста или, как настоящий профессионал, огрехи звонаря и плохое звучание колокола?
— По опыту знаю, что люди делятся на две категории. Одни любят колокольный звон, останавливаются, слушают, записывают на диктофон, крестятся и молятся… Это те, кто счастлив слышать благовест, кого он умиляет. Других же он может раздражать; зачастую это плевелы атеизма, в этом причина.
Но я, будучи профессионалом, не отношусь ни к одной из этих групп. Я знаю, как могут звучать колокола, но, к сожалению, не все интересуются их подбором. Приобрели, поставили, звонят — и их это устраивает. Они не знают, что важно обращать внимание не на вес, а на то, как колокола звучат. Иногда бывают такие призвуки, что, честно говоря, становится дурно…
Но, конечно, когда слышишь красивый благовест — это так вдохновляет! Я заметил, что звон сопровождает меня всюду, где бы я ни был — в нашей стране или далеко за ее пределами. И каждый раз я нахожу в нем что-то новое, то, чего раньше не слышал…
— Волнуетесь ли вы, прежде чем позвонить в колокол? Следуете ли каким-то традициям перед тем, как к нему прикоснуться?
— Любой колокольный звон — это молитва. Когда звонарь звонит, нужно читать 50-й псалом или хотя бы "Господи, помоги…" — тогда молитва растворяется в звоне колокола и летит на многие километры, неся людям радость. Лучше не пренебрегать и крестным знамением. Повторюсь: когда поднимаюсь на колокольню в столице, меня по-прежнему охватывает буря чувств, хотя прошло уже 30 лет с тех пор, как она зазвонила вновь и как я сделал это впервые.
— Где нужно учиться, чтобы стать звонарем?
— У меня неоконченное музыкальное образование. Думаю, что именно музыкальное образование звонарю не нужно: придется сначала "вытрясти" из человека умение играть, а потом уже учить колокольному звону. Колокольный звон нужно уметь слушать и слышать, а еще — чувствовать. Я часто привожу такое сравнение: картина и икона. Икона — не совсем картина. Так же и колокольный звон — одновременно и музыка, и нет. Мы трактуем его как сигнально-музыкальные композиции, созданные на ритмической основе: большой колокол задает ритм, на него накладывается звук колоколов среднего размера, которые дополняют мелкие своей трелью.
Звонарь должен быть верующим человеком. Мы — церковные звонари, благословение нам просто необходимо. Да, в любом храме найдется человек, который может дергать за веревочки и нажимать на педаль, но это не значит, что он звонарь. Повторюсь, этому нужно учиться. А еще нужно быть психически уравновешенным и здоровым — звонить приходится на высоте и в любую погоду. Еще физически крепким, хотя мы сейчас повсюду стараемся облегчить механику, поэтому стали появляться и совсем юные звонари, которые, несмотря на хрупкость, рост и возраст, довольно ловко управляются с колоколами.
И запоют колокола в Шуе…
— В этом году вы будете не просто участником, а художественным руководителем праздника колокольного звона в Шуе на фестивале "Русское Рождество", расскажите о нем…
— Я не люблю, когда пишут что-то в духе "На фестиваль колокольного звона приехали лучшие звонари"... Мы не лучшие, это точно. Каждая колокольня уникальна, а каждый звонарь — виртуоз на своей колокольне, но на чужой, где особенно звонит впервые, может выглядеть совершенно беспомощно, и этот благовест бывает похож на бессмысленный долбеж. Поэтому мы с организаторами решили, что это будет праздник колокольного звона, соответствующий духу фестиваля "Русское Рождество". Приглашаю всех оценить то, что у нас получится!
То, что мы хотим сделать в Шуе по благословению владыки, — это, в первую очередь, повысить престиж Шуи, привлечь внимание к небольшому провинциальному городу с богатыми православными традициями и историей, рассказать о нем всем и попробовать вернуть колокольне ее исторический голос. Чтобы город зазвучал, а уникальная колокольня Воскресенского собора снова начала правильно звонить и поднялась на европейский уровень. К сожалению, приходится констатировать: то, что мы сейчас имеем в Шуе, не совсем то, что должно там быть. Если вспомнить историю, то до 30-х годов прошлого века здесь был установлен 20-тонный колокол — один из самых больших в России, его отлил мастер колокольных дел Ксенофонт Веревкин, подобный был отлит и для столичного храма Христа Спасителя. Такая мощная архитектура должна звучать определенным образом. Ведь для настоящего бриллианта, как говорится, нужна и соответствующая оправа.
— Игорь Васильевич, как вы считаете, можно ли разрешать туристам звонить в колокола?
— Думаю, да — если речь не идет об исторических колоколах, требующих особого подхода. Колокол на Руси — по-настоящему народный инструмент, и почему бы не позволить человеку прикоснуться к нему, а через него — к нашим культурным корням? Конечно, это нужно делать под руководством опытного звонаря и желательно после небольшого инструктажа. Кто знает — возможно, случайный турист, однажды поднявшись на колокольню, впоследствии станет известным мастером, будет популяризировать искусство звона и даже участвовать в строительстве новых колоколен.
Кстати, у меня уже бывало немало известных гостей, которые хотели обучиться азам колокольного звона. Среди них — заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев, экс-министр культуры Александр Соколов, бывший мэр Москвы Юрий Лужков и другие.
— О чем вы мечтаете сегодня и какие творческие планы вынашиваете?
— Моя жизнь была насыщенной и богатой на события. К сожалению, с годами многое неизбежно стирается из памяти, и чтобы сохранить эти знания, я задумал написать книгу о колокольном звоне. В этом начинании меня поддерживают и мои братья. Честно говоря, работа уже начата — готова первая глава под названием "Архитектура колокола".
Но главная моя мечта — чтобы колокольный звон не умолкал, чтобы он продолжал жить и развиваться. Чтобы благовест летел над землей, неся людям добрые вести и напоминая о радости бытия.