* выдержки из интервью для портала metal-rules *
– Я впервые взял в руки гитару, когда, будучи еще совсем ребенком, нашел старую акустическую гитару в спальне сестры. Я начал с ней экспериментировать, и к десяти годам уже брал уроки. Я проводил много времени в музыкальном магазине в Кембридже – это был ближайший ко мне большой город. Я практически жил в нем. Я до сих пор дружу с парнем, который там работал, – он тоже гитарист, – и мы просто сидели в магазине весь день, играя на гитарах, висевших на стене. Я присоединился к своей первой группе, когда мне было около пятнадцати, играл в пабах и тому подобное.
– У моих родителей были все пластинки THE BEATLES, и я просто обожал их в детстве. Моим первым открытием стал Джими Хендрикс, а затем мои увлечения расширились до AC/DC, DEEP PURPLE, Гэри Мура и VAN HALEN.
– В то время [1987] я был большим поклонником метала. Мне нравились ANTHRAX, METALLICA и SCHENKER. Но еще я очень любил VAN HALEN и Стива Вая. Да, тогда я был настоящим металюгой-подростком. Концерт DIO действительно изменил мою жизнь. Я смотрел его прямо в первом ряду на Донингтоне, практически у ограждения. Шесть месяцев спустя я уже был в группе. Это было безумие. И я видел Стива Вая, METALLICA, GUNS N’ ROSES – я видел их всех на Донингтоне.
– Я был большим поклонником DIO, но что заставило меня захотеть быть в группе… я просто хотел добиться успеха. Я был подростком, я хотел быть знаменитым, понимаете? Например, Стив Вай увлекся Фрэнком Заппой, когда ему было 18, и я решил, что мне нужно попасть в какую-нибудь известную группу. Потому что я был еще ребенком, совсем ребенком. Все дело было в гитаре и всех тех, кого мы любим – Ангусе Янге и BLACK SABBATH, – но Ронни был просто лучшим.
– Я впервые встретил Ронни в офисе менеджерской компании, и мы очень хорошо поладили. Он был забавным и помог мне почувствовать себя непринужденно. Он умел создавать непринужденную атмосферу. Он хорошо общался, разговаривал и шутил. Я был просто ребенком, понимаете, который встретился со своим героем. Я думал: «Я сделал это. Это потрясающе, я сделал это. Я добился успеха!» Я был реально на взводе и не мог дождаться начала гастролей. Это было что-то типа: «Вау, я могу отправиться в тур, могу поработать в студии». Так что это была маленькая сбывшаяся мечта – отправиться в тур с рок-группой. К тому времени, как мы отправились в тур, мне исполнилось 18.
– Я помню очень многое о работе в студии. Это одна из тех частей жизни, которую я помню действительно хорошо. И сочинение песен, потому что это то, что… я люблю. Я люблю этим заниматься… Винни ушел. И я не совсем понимал причины. Йенс, вероятно, знал больше, потому что он был старше. Так что он знал больше. А я? Я просто был рад прийти на репетицию и поиграть на гитаре. Я не особо вникал в политику группу. Джимми был великолепен. Нам было очень весело. Мы вместе ходили в Rainbow – он водил меня туда, и меня пускали, когда мне еще не было 18. Я не знаю, почему он ушел из группы. Я действительно не могу сказать вам точно. Но Ронни хотел таких перемен.
– Ронни придумал рифф для песни Lock Up the Wolves, а еще один основной рифф в песне придумал Джимми Бейн. В любом случае, он великолепен. Lock Up the Wolves – моя любимая песня на альбоме, и это был рифф Ронни…
– Я точно помню, как появилась песня My Eyes. Мы сидели в репетиционной напротив студии Sound City, и Ронни сказал: «На каждом альбоме у нас есть песня с мягким началом. Нам нужно придумать что-то мягкое». Я просто сыграл небольшой фрагмент, и мы начали строить песню, отталкиваясь от него. Мы работали над ней несколько недель. Мы просто не могли найти, куда ее можно было бы направить. И вот однажды Ронни вошел в студию со словами: «У меня есть идея». Изменение, которое он придумал, было немного похоже на Falling from the Edge of the World – аккорд, переходящий в следующую секцию. Но на это ушло несколько недель. Ронни точно нашел, где это изменение должно было быть.
– Ронни вышел из комнаты, и я джемовал с Винни. Винни сыграл бит, а я начал играть рифф. Я частично основывался на Miracle Man – которая, в свою очередь, является идеей Рэнди Роадса, вы, наверное, понимаете, о чем я говорю, – а также на The Last in Line из-за последовательности аккордов. Так что я не украл песню Hey Angel, но эти вещи точно были у меня в голове как источник вдохновения. Когда мы искали, в каком направлении двигаться дальше, Винни сказал: «А как насчет этого?» – и мы остановились на аккорде A, который стал куплетом. Рифф припева тоже мой, но, честно говоря, это, по сути, я скопировал Stand Up and Shout [смеется] Да, все это там есть.
– Я сочинил рифф для песни Wild One в Audible в Бербанке. Мы там репетировали, и я подумал: «Вот оно – у меня отличный рифф. Мне это нравится. Надеюсь, Ронни он тоже понравится». И ему понравилось. Слушая его сейчас, я думаю, что на самом деле взял его из песни The Full Bug группы VAN HALEN. В то время я об этом не думал, но когда переслушивал музыку, на которой вырос, я понял, что она довольно похожа.
– Ронни не хотел продюсера, а звукозаписывающая компания сказала, что он ему необходим. Поэтому он сказал: «Я буду сопродюсером», и они пригласили Тони Платта. Знаете, это была моя первая студия, так что мне не с чем было сравнивать. Но Тони был великолепен. А позже я узнал, что он был звукоинженером Матта Ланга и работал над альбомом Back in Black.
– Это было не самое удачное время [для выхода альбома]. Однозначно. Но лично я считаю, что альбом действительно хорош. Просто думаю, что если бы я больше играл на ритм-гитаре и сделал бы ее более динамичной, это могло бы немного улучшить альбом. Я хорошо играл на соло-гитаре, но ритм… я не совсем понимал, что нужно делать правильно. Я не понимал, что нужно задавать ритм. Я не говорю, что именно поэтому он плохо продавался, но да… неудачное время.
– В Европе мы выступали на разогреве у METALLICA, а в США на разогреве был Ингви Мальмстин. Он был моим кумиром, поэтому поначалу это казалось немного странным. Но мне удалось поиграть с ним за кулисами, пообщаться, поиграть на его гитаре, даже попробовать его аппаратуру на сцене. Это было невероятно. Мы отлично провели время в этом туре. Было много вещей, которые я сейчас уже не помню, но еще мы много раз устраивали розыгрыши, например, обсыпали мукой группу, выступавшую на разогреве, на последнем концерте. Это было хорошее время с множеством замечательных воспоминаний. Трудно вспомнить все истории с тех пор, но это действительно было весело.
– У меня есть отличная история с Йенсом. Не знаю, можно ли ее включить в подкаст. В журнале Kerrang! вышла рецензия, и там говорилось: «Вокалист DIO должен получать пенсию по возрасту. А гитарист DIO должен получать алименты. И я бы хотел, чтобы… я бы хотел, чтобы осветительная установка упала с потолка и раздавила клавишника в кровавое месиво». Это был обзор Kerrang! Итак, мы с Йенсом были в Лондоне и купили несколько пакетов для заморозки на молнии. И, ну… он нагадил в один из пакетов, и мы отправили его журналисту [смеется]. Типичный Йенс! Он известен тем, что взрывает унитазы. Еще он переворачивал все фотографии в студии вверх ногами в студии и даже вешал пылесос на потолок. Полный хаос, но смешно.
– У меня были смешанные чувства [когда BLACK SABBATH объявили о воссоединении с Ронни], потому что… я бы не сказал, что сильно расстроился. Я был немного удивлен. Но я был довольно взволнован возможностью создать свою собственную группу или заняться чем-то другим. Идея создания группы была для меня очень захватывающей. Но это было неожиданно.
– Ронни собрал DIO после SABBATH. Он никогда не просил меня вернуться. Я не уверен, – возможно, если бы я был более доступен в то время, он бы рассмотрел это, но так получилось, что нет. У меня уже был контракт с Atlantic на мою собственную группу, VIOLETS DEMISE. Как я уже упоминал, когда Ронни заморозил DIO, меня это не совсем смутило, но, оглядываясь назад, это, безусловно, стало поворотным моментом для меня.
Читайте больше в HeavyOldSchool