В подростковом возрасте молодые люди переживают важный этап — поиск себя. Это процесс формирования идентичности по Эриксону: ощущение цельной личности, где человек уверен в стабильности своего образа в широком понимании и получает признание от окружающих. В отечественной психологии это перекликается с идеей Даниила Эльконина об «открытии своего Я» — подросток начинает рефлексировать, сравнивать себя с другими и выстраивать систему ценностей для зрелых отношений и выбора профессии. Сегодня социальные сети радикально меняют этот процесс, становясь полноценной «виртуальной микросистемой» — средой влияния наравне с семьей и школой.
Психологи Московского государственного психолого-педагогического университета провели обзор исследований (2012–2025 годов), который систематизирует механизмы воздействия соцсетей, выявляет риски и предлагает стратегии помощи. Статья опубликована в журнале «Социальные науки и детство».
Основы теории и механизмы влияния
Классическая модель американского психолога Джеймса Марсии объясняет формирование идентичности через два основных критерия: исследование, то есть экспериментирование с разными ролями, постановку под сомнение существующих убеждений и оценку различных вариантов самоопределения, а также приверженность — это принятие твердых решений в ключевых сферах жизни, таких как ценности, убеждения или цели, с искренним личным интересом к ним.
Итальянский исследователь Элена Крочетти расширила эту модель, добавив третий фактор — пересмотр приверженности, когда человек сравнивает свои текущие обязательства с альтернативными вариантами. Таким образом процесс превращается в цикл: создание идентичности, ее сохранение и укрепление, а затем необходимая корректировка. В социальных сетях этот цикл протекает особенно интенсивно, поскольку платформы предлагают доступ к тысячам социальных ролей, а обратная связь от пользователей приходит практически мгновенно.
Модель американского психолога Серены Со показывает, что цифровая среда активно формирует личность через четыре взаимосвязанных механизма. Подростки сами выбирают платформы для взаимодействия, и те, у кого идентичность нестабильна — в состоянии диффузии, — проводят в них особенно много времени. Они манипулируют, сознательно подстраивают профили и публикуют посты, чтобы получить похвалу и обратную связь. Алгоритмы, опираясь на прошлое поведение, генерируют персонализированный контент, который непреднамеренно сужает поле для экспериментов с собой и предлагает контент как от системы рекомендаций, так и от пользователей в виде лайков и комментариев. Наконец, полученный онлайн-опыт применяется и интегрируется в реальную самоидентичность: разные люди в одной среде интерпретируют ее по-своему, впитывая или отвергая влияние. Эксперименты по теории сдвига идентичности подтверждают: если подросток целенаправленно представляет себя в интернете, например, как интроверта или экстраверта, он начинает верить в этот образ и меняться в соответствии с ним. Публичная самопрезентация вызывает «сдвиг идентичности» — соединения цифрового образа с реальным, а любая позитивная оценка только усиливает эффект.
Особенности и угрозы онлайн-среды
Соцсети кардинально поменяли механизм самопрезентации — пользователи контролируют свой образ и тщательно отбирают контент для идеализированных профилей, корректируют посты под ожидаемые реакции, прибегают к заискиванию с милым и дружелюбным видом или к саморекламе талантов и навыков, чтобы завоевать одобрение сверстников. Лайки и комментарии публичны, постоянны и заметны, что усиливает ориентацию на «воображаемую аудиторию» по Элкинду — иллюзию постоянной оценки и интереса со стороны кого-то. Вера в это убеждение обостряет разрыв между реальным и желаемым, провоцирует бесконечные сравнения с отретушированными фото чужих жизней, особенно в аспектах внешности, отношений и успехов.
Постоянная сверка может привести к депрессии и падению самооценки под влиянием нереалистичных стандартов. Помимо мнимой аудитории, подростки стремятся к общению с блогерами и инфлюенсерами, однако это лишь парасоциальные связи — односторонние эмоциональные отношения, благодаря которым идентичность может обогатиться за счет подражания внешности или характеру кумира.
Подростки экспериментируют с множественными альтернативными образами для развлечения или из-за одиночества, но параллельно наблюдается обратный тренд сближения виртуального и реального «Я».
Селфи превратился в акт коммуникации — это не просто фото. Подростки балансируют между настоящей и идеальной картинкой, посвящают совершенствованию изображения много времени: в период важных жизненных перемен, например, поступления, профиль переживает «перезапуск». Здесь важны визуальный код и эстетика — тренды, цвета, композиция, интерфейс, стиль редактирования. Обработка не только давит нормами, но также помогает позиционировать уникальность и находить единомышленников.
В связи с повышенным вниманием к визуальному особую опасность несет онлайн-шейминг — травля на почве внешности, которая в 21 раз чаще вызывает негативные последствия: депрессию у 25–45% подростков, тревогу и психосоматические проблемы, в основном у девочек. Фильтры в приложениях развивают «снэпчат-дисморфофобию» — фиксацию на мнимых несовершенствах. Это толкает людей к пластическим операциям, где пациенты показывают хирургам селфи с фильтрами как желаемый результат.
Помимо высокой концентрации на внешнем, на формирование идентичности влияет реакция и осведомленность виртуального общества. Контекстный коллапс — это стирание границ социальных контекстов: друзья, семья и учителя смешиваются в одном виртуальном пространстве — либо специально (публикация личного фото для всех), либо случайно (неожиданная отметка на фото). Слияние порождает дискомфорт, конфликты и затрудняет формирование идентичности, а также развивает самоцензуру, особенно когда разные аудитории ждут разного поведения: например, студенты воспринимают соцсети как личное пространство и не спешат добавлять в друзья преподавателей, поскольку образ и контент ориентированы на аудиторию друзей.
Рекомендации для психологов и родителей
В цифровой среде процесс формирования идентичности стал более публичным, рефлексивным, но одновременно уязвимым под влиянием алгоритмов, постоянных лайков и контекстного коллапса. Чтобы сократить эти риски и усилить позитивный потенциал соцсетей, психолого-педагогическая работа должна включать несколько ключевых стратегий.
Во-первых, необходимо обучать подростков критическому анализу контента: объяснять, что фото в сетях — это тщательно сконструированная и отредактированная постановка, а не отражение реальной жизни, а алгоритмы и реклама намеренно манипулируют вниманием и подстраивают ленту под свои цели.
Во-вторых, важно устанавливать лимиты на время в сети, контролировать эмоциональные реакции на обратную связь вроде лайков или комментариев, а также осваивать гибкие настройки приватности, чтобы управлять контекстным коллапсом и избегать нежелательного смешения аудиторий.
В-третьих, следует стимулировать позитивное и созидательное использование платформ: направлять внимание с пассивного скроллинга и болезненных сравнений на активные практики — целенаправленный поиск единомышленников, поддерживающих сообществ, развитие хобби, профориентацию и творческую самореализацию, превращать цифровое пространство из источника стресса в ресурс для роста.
Наконец, в рамках психологического консультирования полезно использовать позитивную онлайн-обратную связь — например, лайки или одобрительные комментарии — как точку опоры для подростков, сталкивающихся с отвержением в реальной жизни, но при этом строго соблюдать баланс: помогать интегрировать такую поддержку в оффлайн-опыт, не допуская онлайн-отшельничества или полной зависимости от виртуальной оценки. Родители и педагоги могут применять эти подходы в повседневных разговорах и программах в рамках цифровой грамотности.
Исследование провели Юлия Кочетова, доцент факультета «Психология образования» МГППУ, и старший преподаватель факультета Мария Климакова.