Какие мифы мешают понимать Заяц-Хумаюн

Какие мифы мешают понимать Заяц-Хумаюн

Само сочетание слов «Заяц-Хумаюн» звучит как начало восточной сказки. И отчасти это так. Этот изящный сосуд в виде лежащего зайца, хранящийся в Эрмитаже, давно стал символом роскоши и утонченности искусства Османской империи. Но чем красивее легенда, тем гуще туман вокруг реальной истории. И несколько мифов прочно приклеились к этому шедевру, мешая увидеть за ним гораздо более интересную правду.

Первый и главный миф — о «султанском» происхождении. Долгое время считалось, что это парадный сосуд для вина, изготовленный в придворных мастерских Стамбула для самого султана Сулеймана Великолепного или его сына Селима II. Отсюда и громкое имя «Хумаюн» — царственный. Это создавало образ предмета, рожденного в недрах абсолютной власти для личного пользования. Однако тщательное изучение стиля, техники и, что важно, отсутствие каких-либо султанских знаков (тугры) заставляет экспертов сомневаться. Скорее всего, кувшин был создан в конце XVI века, но не в столице, а в крупном провинциальном центре, возможно, в Дамаске или Каире. И предназначался он не для султанского стола, а для очень богатого, но не обязательно царственного заказчика. Это не умаляет его ценности, но меняет угол зрения: перед нами вершина ремесла богатой провинциальной элиты, а не императорский заказ.

Миф о чистоте стиля

Второй миф — о нем как о чисто «османском» искусстве. Его форма и декор кажутся эталоном турецкого вкуса эпохи. Но если приглядеться, кувшин оказывается продуктом культурного диалога. Сама форма сосуда в виде животного восходит к более древним традициям. А сложнейшая техника декора — полихромная роспись по тончайшему слою белой пасты под прозрачной глазурью — это вершина мастерства, отточенного в иранских мастерских. Османы блестяще перенимали, адаптировали и синтезировали лучшие техники соседей. Заяц-Хумаюн — не чистокровный «турок», а блестящий метис, дитя интенсивного культурного обмена на просторах империи. Он свидетельствует не об изоляции, а об открытости и конкуренции мастеров.

И, наконец, миф о его единственной функции — быть дорогой диковинкой. Да, он красив. Но его практическое назначение до сих пор вызывает споры. Для вина? Возможно. Но его форма не слишком удобна для розлива. Для воды для омовений? Вполне. А может, он служил своеобразным «объектом искусства» для созерцания, демонстрируя статус и вкус владельца? Скорее всего, он совмещал утилитарность и символическое значение. Заяц в исламской культуре мог символизировать лунное божество, удачу или даже сладострастие. Это был не просто кувшин, а многослойное послание.

Так что, отбросив мифы, мы видим не просто царский подарок, а сложный исторический документ. Документ о мастерстве провинциальных ателье, о взаимовлиянии культур (персидской, сирийской, турецкой) и о вкусах новой богатой элиты Османской империи, которая хотела окружить себя красотой не менее изысканной, чем султанский двор. Он прекрасен не потому, что принадлежал султану, а потому, что является квинтэссенцией эпохи, застывшей в фарфоре. И эта история куда интереснее любой сказки.