Балет «Щелкунчик» отметил 70-летие на нижегородской сцене
В 2025 году исполняется 70 лет с премьерной постановки главного новогоднего балета «Щелкунчик» на сцене Нижегородского театра оперы и балета им А. С. Пушкина. С тех пор каждые 10-15 лет новое поколение балетмейстеров представляло «Щелкунчика» в своей хореографической интерпретации. «Ъ-Приволжье» проследил историю творческих трансформаций «Щелкунчика» на нижегородской сцене.
1955: классика Мариуса Петипа
Впервые «Щелкунчика» на нижегородской (а тогда — горьковской) сцене поставили в 1955 году — спустя 20 лет после открытия театра. Тогда этим балетом главный балетмейстер Горьковского театра оперы и балета им. А. С. Пушкина Георгий Язвинский завершил свою триаду П. И. Чайковского: ранее он представил публике «Спящую красавицу» и «Лебединое озеро».
Постановщик взял за основу классическое либретто к «Щелкунчику» Мариуса Петипа, составленное к премьере балета в Мариинском театре в 1892 году, но со своими дополнениями. Например, в редакции Язвинского дивертисмент с танцами сладостей и напитков из разных стран сменился танцем игрушек:
«Так, вместо танцев конфет были поставлены танцы игрушек, тех самых кукол, которые были подарены Маше на елке, и затем, в завершающих эпизодах, как бы ожили в ходе придуманного постановщиками представления кукольного театра», — так описывала постановку «Горьковская правда» в рецензии от 9 июня 1955 года. Автор статьи объяснил эту замену тем, что либретто Петипа противоречило «задушевной и глубоко-лирической музыке» композитора. Хотя в реальности было наоборот — Чайковский сочинял музыку к балету, опираясь на хореографический план. Премьера прошла с успехом: газеты отмечали, что постановка отличалась изобретательностью, фантазией и верностью классическим принципам.
1970: единственная горьковская Мышильда
В 1970 году спектакль показали в новой постановке балетмейстера Леонида Флегматова. Он взял за основу хореографическую редакцию Юрия Григоровича, которую тот поставил в 1966 году на сцене Большого театра. Эта постановка отличается от оригинальной, хотя и опирается на мотивы сценария Мариуса Петипа. Кроме того, Леонид Флегматов, следуя сказке Эрнста Гофмана, вводит в действие мышиную королеву — Мышильду: «Ни в одной другой постановке этого балета нет образа Царицы-Мышильды, только в нашей, горьковской. Наша Мышильда как бы связала воедино новогодний праздник и бой мышей с Щелкунчиком в первом сне Маши. Прежде появление мышей было мало оправдано, теперь, с вводом в действие Мышильды, оно совершенно закономерно. Во время праздника брат Маши успел сломать куклу Мышильду, и девочке снится, что будто мыши пришли за головой своей царицы. А Щелкунчик, как воплощение добра, вступает в бой с мышами, чтобы защитить Машу», — рассказал балетмейстер о своей задумке в интервью «Ленинской смене» в 1970 году.
Также в этой постановке дивертисментные номера из второго действия с характерных (одна из разновидностей сценического танца, передающая стиль и дух национальной хореографии — Ъ.) сменились балетными. Леонид Флегматов объяснял это тем, что так номера «перестали выпадать из ткани действия» и переход к вальсу цветов получился более плавным.
Балетмейстер отказался от традиционной концовки и представил свой вариант финала спектакля. «Кульминация чувства в постановке хореографически выразилась не во взлетах (поддержках), а внешне очень спокойно: Маша кладет голову на колени Щелкунчика. Этот жест — как импульс из детства, он будто напоминает: то хорошее в нас, что было в детстве, надо бережно хранить, чтобы принести с собой во взрослую жизнь», — сообщала «Ленсмена», замечая, что зрители поняли замысел постановщика и долго не отпускали актеров со сцены.
1982: Дроссельмейер в финале
Нетипичный финал балета имела и версия 1982 года балетмейстера Тамары Варламовой — педагога-репетитора Большого театра. Она взяла за основу для постановки хореографическую редакцию «Щелкунчика» Василия Вайнонена, осуществленную им в Мариинском театре в 1934 году. Наряду с редакцией Юрия Григоровича эта версия считается одной из основных и классических.
«Не Маша, очнувшись в своей комнате от волшебного сна, заканчивает спектакль, а Дроссельмейер: чуть не забыв своего любимца Щелкуна, он продолжает путь в мечту, к неведомым приключениям», — сообщал детали постановки «Горьковский рабочий» 26 марта 1982 года.
1998: юные танцовщики
Четвертую постановку «Щелкунчика» на сцене Нижегородского театра оперы и балета представили в конце мая 1998 года. Ее поставил балетмейстер Виталий Бутримович. Он внес некоторые изменения в оригинальное либретто Мариуса Петипа и осуществил собственную хореографическую версию. Впервые в спектакле приняли участие дети — воспитанники хореографической студии при театре. Они исполнили детские роли в первом действии: Машу-ребенка, Щелкунчика-куклу и других.
Театральные критики тогда отмечали, что ребята справились со своими партиями профессионально. «Маша была изумительно пластичной, воздушной, грациозной, сказочной», — сообщали «Нижегородские новости» в выпуске от 27 ноября 1998 года. Из других рецензий на премьеру также следует, что в хореографии Бутримовича па-де-де второго акта исполнили четверо танцовщиков, а не только Маша со Щелкунчиком. В целом газеты отмечали, что хотя Виталий Бутримович и добавил в спектакль новое, его постановка не посягает на старый стиль и высокие каноны.
2011: балет для семей с детьми
Новое сценическое прочтение «Щелкунчика» в 2011 году представила приглашенная из Минска постановщик Нина Дьяченко. Спектакль был поставлен по хореографическому рисунку Василия Вайнонена: «Его хореография более доступна для восприятия зрителя, однако при кажущейся простоте образного языка технически очень трудна для танцовщиков», — рассказала Нина Дьяченко «Нижегородской правде» 26 марта 2011 года. Спектакль остался классическим, в нем были скорректированы только некоторые моменты, например затянутые сцены, а также появилась фея Драже.
«Хотелось, чтобы наш спектакль получился о сострадании, которое из нынешней действительности практически ушло. Мы стремились создать такой балет, на который родители пойдут с детьми и вместе с ними погрузятся в атмосферу благородных эмоций, „пропитаются“ удивительной музыкальностью этой вещи», — так объясняла свое видение «Щелкунчика» Нина Дьяченко.
Анастасия Титова
Читайте «Коммерсантъ-Приволжье» в Telegram и «ВКонтакте»