Андрей нигде не мог разыскать Сашу. Он узнал её адрес, это нетрудно. Но как к ней подступиться? Ни на сообщения, ни на звонки не отвечает.
Решившись, парень поехал на такси за город и долго бродил возле дома. Было тихо. Никто не отъезжал, не приезжал. Дом будто вымер, и за высоким забором остановилась жизнь.
Может, уехала куда с отцом? Да вроде не могла. Учёба началась. Андрей хотел непременно переговорить с девушкой до того, как в Питер уедет. У самого подготовка к сессии скоро, зачёты, самостоятельные работы. Времени вроде достаточно на подготовку, да только пролетит оно не глядя.
К вечеру подъехала чёрная машина, из которой вылезла ... Юлия Леонидовна.
Андрей видел её в холдинге, знал, кто это. Ей-то что здесь нужно? Она разве не должна сейчас в военной части быть по поводу строительства оздоровительного комплекса?
Заметив Андрея Петренко, Юля замешкалась. Она его тоже узнала в вечерних сумерках. И тот же вопрос завертелся у неё в голове: что этот парень тут забыл?
Роман позвонил ей и поставил перед фактом. Что в курсе отношений Оксаны и этого юнца и что уволил его.
В другое время Юля с мужем горячо поспорила бы. Ни к чему так рьяно вмешиваться в жизнь взрослой дочери и командовать.
Но у неё не было сил. В больнице она узнала страшный диагноз Саши и, когда девушка пришла в себя, то по её просьбе она перевезла её в тот онкологический центр, где она наблюдалась. Там было стационарное отделение, и Сашу без лишних проволочек оформили.
Это был удар. Жестокий. Беспощадный удар. Её дочь жива, не умерла при родах, но при этом сейчас она больна. Возможно, смертельно. Счёт идёт на секунды.
В отчаянии Юля плакала в кабинете лечащего врача Саши. Умоляла, просила. Обещала любые деньги, лишь бы спасти её девочку.
Шансы есть. Конечно же, они всегда есть. Нужно только верить и не отчаиваться.
Покинув здание центра, Юля помчалась в другую больницу. В морг привезли тело Вебера. Там нужно всё решить, объяснить, что дочь не сможет всеми этими хлопотами заниматься.
Выжатая, как лимон, Юля помчалась за город, в дом Вебера. Там нужно весь обслуживающий персонал предупредить. Найти записную книжку Вебера, на похороны позвать друзей и знакомых, если они есть.
Она приняла решение о его кремации. Так быстрее, менее затратно. И прах потом можно отвезти либо к его бабушке в деревню, там захоронить, либо в тот город, к его отцу. Решать будет Саша ... Последнее слово за ней. Она так и останется дочерью Николаева-Вебера. Пусть даже и неродной. Но после своей смерти он всё, что успел нажить, оставил ей.
У Юли голова шла кругом. Делала что-то и решала уже на автомате.
— Юлия Леонидовна, я хотел бы увидеться с Сашей — твёрдо произнёс Андрей, не отводя своего взгляда.
— Пойдём со мной. Разговор есть.
Совсем не чувствуя скованности в чужом доме, Юля попросила помощницу по хозяйству принести в кабинет Филиппа крепкий кофе и что-нибудь перекусить.
Только сейчас она почувствовала сильный голод и страшную усталость. А ещё домой добираться, с мужем уже завтра объяснится. Сегодня не в состоянии. Сил хватит ровно на то, чтобы разрулить всю сложившуюся ситуацию этому парню, Андрею Петренко.
Правда, Юля пока не понимала его роли в жизни Саши. Он же вроде как с Оксаной встречается?
Разговор был нелёгким. Андрей отреагировал слишком эмоционально, импульсивно.
— Почему? Почему Саша мне ничего не сказала?
— А что бы ты сделал? Чем помог? — холодно спросила Юля. Теперь осталось выяснить, какие отношения у Саши и Андрея. Если дружеские, то она против ничего не имеет, но а если нет? Эти двое никак не могут быть вместе. У них один отец.
От резкого тона Юлии Леонидовны парень растерялся.
— Я бы мог морально поддержать. Иногда это помогает лучше всяких лекарств — глухим голосом произнёс он.
— Езжай домой, Андрей. Теперь ты в курсе, что с Сашей. Не трогай её сейчас и не настаивай на общении. У неё отец умер, сама больна. Уходи.
И он ушёл. А что он мог? Спорить, настырно что-то требовать? Он понимал чувства Саши и её моральное состояние. Поэтому просто написал ей сообщение: " Я всегда поддержу. Только позови... ".
Проводив Андрея взглядом и глубоко затягиваясь сигаретой возле окна, Юля обдумывала свои дальнейшие действия. Но всё яснее она понимала, что устала и ей просто необходим отдых.
Покинув дом Вебера, Юля отправилась домой.
***
Оксана не вышла на работу. Не хотела случайно столкнуться с Андреем, не зная, что он уже уволен её отцом.
Вместо работы она поехала в парк и долго гуляла там, размышляя, как ей дальше жить.
Отец разочаровал. Пока она его устраивала как послушная и ответственная дочь, он ею гордился. Но стоило ей хоть раз оступиться и пойти на поводу у своих желаний, то отец тут же высказал своё недовольство.
Получается, что он не желает ей счастья? В его голове только меркантильный интерес, деньги и выгода? А отцовская любовь?
Беременность сделала Оксану чувствительной и ранимой. Ей хотелось плакать и жаловаться в чью-нибудь жилетку. Но в чью?
Подруг она не завела, с Андреем расстались и распрощались. Юле позвонить? Нет, не позвонит.
Она сообщит о своём решении отцу, и он обязан её выслушать. Ребёнок будет жить. Она его выносит и родит даже ценой своего привычного комфорта и благополучия. Она слишком долго была удобной для своего отца. Хватит.
***
Роман с трудом сконцентрировался на рассказе Юли. Он вчера напился, чего обычно себе никогда практически не позволял. Люди бизнеса не только мало спят, но ещё и мало пьют или совсем не пьют. Какой прок от затуманенных алкоголем мозгов? Никакого.
Только трезвый ум и железная работоспособность. Расслабляются всю жизнь только ленивые бездари и дураки. Ни тем, ни тем Роман себя никогда не считал. И сегодня он жалел о том, что поддался соблазну напиться.
— Юля, я очень рад, что ты нашла свою дочь, и мне жаль, что она больна. Конечно же, мы сделаем всё возможное и невозможное, чтобы она вылечилась. Но тут есть ещё одна проблема. Оксана беременна и крутила служебный роман с новым сотрудником.
— Я знаю. Беременность не проблема и не приговор. Родит, поможем воспитать. Или ты считаешь иначе?
— Иначе. Аборт и замужество с Кириллом Наумовым. Вот моё последнее слово, и другие варианты исключены.
— Ты с ума сошёл? С каких пор ты стал таким деспотом по отношению к собственной дочери? — возмутилась Юля — она не любит Кирилла и счастлива с ним не будет. Зачем ты настойчиво стремишься разрушить жизнь Оксаны?
— Занимайся своей дочерью. Я займусь своей.
Сказал, как отрезал. Юля больше спорить не стала. Не до того. Сашу в больнице нужно навестить, с похоронами Вебера разобраться. Дел куча.
С Оксаной поговорить бы, поддержать ... Но потом. Всё потом.
Шесть месяцев спустя
Саша лечилась. Целых шесть месяцев. Крепилась, держалась. Успевала учиться в институте. Лекарственная терапия дала положительные результаты, и Юля, радуясь вместе с дочерью, строила планы об их совместной поездке в Швейцарию. Саша очень хотела побывать там, где прошло всё её детство. Она так туда стремилась, всей душой. Весна в Москве была серой, мрачной. И настроения не добавляла.
Но накануне поездки в Швейцарию пришли результаты последних анализов. Ранний рецидив. Саша согласилась на химиотерапию, отложив поездку до лучших времён. О плохом думать не хотелось. Юля запрещала, Андрей и Оксана, с которой они подружились.
С Андреем отношения были осторожными, хрупкими. Юля рассказала им обоим, что у них один отец. Зародившиеся было чувства замерли, внутри появилась пустота и осознание, что самой судьбой не суждено им любить друг друга иначе, чем только брат и сестра.
Химиотерапия результатов не дала. Оставалось последнее. Трансплантация костного мозга. Начались долгие и затяжные поиски подходящего донора. Юля и Андрей не подошли. А в регистре доноров России тоже не нашлось подходящего.
После последней химии Саша еле выкарабкалась. Каждый новый день был для неё испытанием, и в какой-то момент она сорвалась на истерику. Крушила и ломала всё, что попадётся под руку.
Успокоить её удалось лишь Роману, который, как и всегда, не оставил Юлю в беде и всячески помогал в своей жене в борьбе против коварной болезни её дочери. Глядя на мучения этой молодой девушки, внутри Романа произошла мощная переоценка ценностей. Он вдруг понял, что деньги теряют всякий смысл, когда твоя жизнь висит на волоске, и сколько бы ни было этих денег, спасти тебя от смерти они не смогут.
Строительство оздоровительного комплекса приостановили. Андрей Петренко вернулся в холдинг, Оксана ушла в декрет. Отношения между ней и Андреем были напряжёнными. Он коротко пообещал помогать ребёнку и признать его. Наум от дел отошёл совсем после похорон единственного сына. Кирилла нашли в одном из клубов тогда. Передоз.
Спустя несколько месяцев для Саши нашли донора. Но в Германии. Юля приняла решение везти свою дочь в клинику доктора Шнайдера незамедлительно. Саше не становилось лучше.
-Перед тем, как уехать, хочу с Андреем поговорить. Позовёшь его? - попросила девушка.
-Не нужно вот этих последних разговоров. Вернёшься и поговоришь - разнервничалась Юля. Она до последнего верила, что у Саши будет всё хорошо. Не для того она обрела свою родную дочь, чтобы её потерять.
-Мама, пожалуйста - голос Саши был тихим, но настойчивым. У Юли ком в горле встал. Её дочь впервые за всё это время назвала её мамой.
-Хорошо.
Андрей примчался по первому зову. Оставив их вдвоём, Юля бесцельно бродила по дому, пока не дошла до той комнаты, где она ещё ни разу не была. В доме Вебера она не терялась, но он всё равно оставался для неё чужим, и когда Саша поправится, Юля собиралась просить её продать этот музей. Зачем он ей?
В комнате висел большой портрет с изображением девушки. Юля закусила губу от неожиданности. Это была она сама. Филипп смог передать художнику максимальное описание её внешности. Да, он её любил. Но странною любовью, которую рассудок Юли не воспринимал. Сколько же произошло всего. Будто не с ней, а с кем-то другим.
Юля долго всматривалась в свой портрет. Удивительно. Даже выражение глаз то же самое, что было в её восемнадцать лет, полуулыбка, скрещенные на груди руки. Филипп подметил каждую деталь. Если бы он остался жив, смогла бы она его простить? Наверное, да. Болезнь Саши их объединила бы. А может, он как учёный и нужное лекарство нашёл бы, добыл. Сейчас Юля чувствовала себя просто беспомощной. Слёзы наворачивались на глаза, и в полумраке комнаты, пока никто не видит и не слышит, она дала волю безудержным глухим рыданиям.
***
-Женись на Оксане. У вашего ребёнка должна быть полная семья, Андрей.
Саша не мигая смотрела в глаза парня. Ей было больно. Она не могла любить его, как брата. Сердцу не прикажешь. И он не мог, она чувствовала это. Иначе Андрей уже давно бы сошёлся с Оксаной и жил в ожидании рождения своего первенца.
-Не могу. Она хорошая, умная, добрая. Но не могу. Вот тут - Андрей постучал кулаком по груди - вот тут нет ничего. Любовь к тебе не вырвать, не искоренить. Понимаешь?
-Понимаю - Саша отвернулась. Глаза защипало от подступивших слёз - но ты должен. На всё равно нельзя вместе, чтобы ни случилось. Если у меня всё будет хорошо, я мечтаю открыть благотворительный фонд для таких больных, как я сама. Я хочу посвятить себя этому фонду и помогать людям обрести веру, надежду и силы для борьбы с подобным заболеванием. Подумай, прошу тебя.
Андрей неслышно подошёл и, положив свои крепкие руки на худенькие плечики девушки, хрипло произнёс:
-Я люблю тебя, Саша, и всем сердцем желал бы чтобы всё было по-другому ... Прости. Желаю тебе скорейшего выздоровления!
Андрей стремительно пересёк комнату и исчез за дверью. Свет будто погас, и стало темно. Сцепив зубы Саша провожала Андрея тоскливым взглядом в окно. Почему существует такая противоестественная любовь? Почему они не чужие друг другу по крови? Почему?
Через три недели Юля и Саша улетели в Германию. Операция по трансплантации костного мозга должна была состояться уже на следующий день по их прилёту. В ночь перед этим у Оксаны начались схватки. Она позвонила Андрею и попросила отвезти её в роддом.
Внезапно открылось кровотечение. Родовая деятельность пошла совсем не по плану. У Андрея началась самая настоящая паника. Он метался по приёмному отделению, дёргая медперсонал. Роман Алексеевич примчался и всех на уши поставил.
Из Германии тоже приходили неутешительные новости. Юля там так же была на взводе. Роман и Андрей стояли на ступеньках центрального входа больницы и курили. Каждый думал о своём. Куда бы Андрей ни посмотрел, взгляд его то и дело натыкался на небольшую часовенку, и он решился. Он никогда не задумывался о том, кто он? Атеист или же православный. Никто не научил его вере в Бога.
По инерции перекрестившись, Андрей вошёл внутрь. Здесь стоял полумрак, пахло воском, а тишину нарушал мягкий треск свечей. Остановившись у распятий, Андрей вдруг тяжело опустился на колени, не сводя глаз со святого лика.
"Господи, я не умею молиться, но у меня так плачет душа кровавыми слезами, что я хочу у тебя ... Смею у тебя попросить. Пусть с Оксаной и моим ребёнком будет всё хорошо. Пусть Саша живёт долго и счастливо. А я ... Я готов отказаться от своей любви к ней и жениться на Оксане. Мы обвенчаемся с ней, и я ... Я до конца жизни буду приходить к тебе и на коленях благодарить за такую милость, как жизнь. Жизнь моим родным, тем, кого я люблю ..."
Скупая мужская слеза медленно скатилась по небритой щеке. Андрей в этот момент растворился в своей просьбе и молитве. Ему никто не мешал, и он потерял счёт времени, стоя так, на коленях, прикрыв глаза и беззвучно шепча свою молитву.
-Вставай. Оксанка родила мальчика, три двести. Врач разводит руками и говорит, что это чудо. Они думали, что потеряют кого-то из двоих. Или Оксанку, или ребёнка. Юля звонила. У Саши тоже все показатели стабилизировались. Думаю, что теперь девочка выкарабкается. Пойдём, стресс снимем?
Андрей повернул голову и невидящим взглядом смотрел на Романа Алексеевича. Что? Всё? Всё получилось? Внутри у парня разлилась такая необъяснимая благодать, что он готов был на весь мир кричать от радости. Но вместо этого, скромно перекрестившись, он тихо вышел из часовенки.
Свечница, работавшая там, проводила парня благоговейным взглядом. Она узнала его. Это внук Рогозина Валерия Павловича. Нина работала у него когда-то, помогала его дочке Анфисе с новорожденным Андрюшей, Диму помнила.
Выйдя из-за свечного ящика, Нина встала напротив распятия. Много лет она хранила тайну Анфисочки о том, что Андрюша не сын Димы Петренко. Девочку изнасиловал какой-то рецидивист. Пригрозил ей. Признаться во всём отцу, Анфиса побоялась, и когда появилась возможность зацепиться за Диму, она сделала это, не раздумывая.
-Неисповедимы пути Господни ... Пусть мальчик будет счастлив за своих родителей. Что привело его сюда, мне неведомо, но вышел отсюда он уже другим - пробормотала Нина.
Жизнь идёт дальше, своим чередом. Со всеми горестями и радостями. И судьба у каждого своя. Никого Господь не оставит без своего внимания. И добра пошлёт, и мира, и испытаний. Всего понемногу. Главное во всём этом не забывать об одном: что за чёрной полосой всегда следует светлая. Нужно просто уметь терпеливо ждать, надеяться и верить в чудо ...