О роли молодости в искусстве и стремлении продолжать
Московская галерея Ovcharenko в 2025-м начала отмечать 35-летие. Weekend поговорил с ее основателем, предпринимателем и галеристом, о годах за плечами и планах на будущее.
Беседовала Анна Черникова
Вы создали свою галерею в 1990-м, то есть в этом году ей уже 35 лет. Это много. Как с грузом этих лет на плечах не забронзоветь, не ощутить себя пыльной институцией, но сохранить молодость, бодрость духа и свежесть взгляда?
Много моих ровесников в разных индустриях прекрасно сохраняют такой же свежий взгляд, некоторые даже свежее, чем был у них 20, 15 лет назад, так что все нормально. Тут важно иметь для себя ответ на вопрос: а вообще искусство есть или нет? Важно понимать, насколько российские художники в каждый момент конкурентоспособны в мировом контексте.
Вы многое сделали в 2000-е: принимали участие в Art Basel и Frieze, выступили сооснователем Cosmoscow в 2010-м, сделали большой некоммерческий проект Red October Gallery в 2012-м, запустили в 2013-м аукционный дом Vladey...
Да, мы прошли долгий путь от открытия галереи в 1990-м: представляли публике новые имена отечественной арт-сцены, с 2000-х вошли в мировую повестку, налаживали здесь инфраструктуру.
А все потому, что всегда было желание уловить пульс времени, найти, пропустить через себя и представить публике и коллекционерам авторов, которые несут что-то новое, важное, что не делалось до этого. При этом нам было немного легче, потому что мы все пропускали через себя — участвовали в процессе.
Не просто приезжали на какую-то ярмарку попить шампанское, потоптаться, сказать, какой прекрасный Герхард Рихтер, выставить это в социальных сетях. С авторами, их представителями, галеристами, директорами музеев мы были знакомы и работали. Наши авторы часто появлялись на международных биеннале и в музейных выставках по всему миру. Мы получили этот опыт и прекрасно представляем, как все это существует, какие инструменты используются, как художники, авторы, создатели произведений искусства во всем этом существуют.
Вы привозили в Москву крупных иностранных художников: Ричарда Принса, Даниэля Рихтера...
Да, хотелось показать тех, кто уже был звездами. Но некоторые из привезенных нами тогда, кстати, звездами не были. Я, например, про Роуз Уайли. В 2012-м мы сделали в Москве ее первую персональную выставку, издали ее первый каталог. В тот момент про нее в Великобритании понимали, что ну просто есть такая хорошая художница — и всё. И только спустя пять лет, в 2017-м, последовали ее персональные выставки в лондонской Serpentine, в нью-йоркской David Zwirner. Сейчас вот в феврале будет выставка в Royal Academy Of Arts в Лондоне. И она этого заслуживает. А мы очень гордимся тем, что фактически первые по-серьезному открыли ее для московской и международной публики.
Лет десять назад вы уже заговорили о сложностях на западном рынке для россиян, но отмечали, что Восток вам неинтересен. Что-то тут изменилось в подходе?
В нашей деятельности мы прошли через разные этапы. Сначала изучали, проходили все стадии знакомства с бизнесом и с мировой художественной сценой. Потом мы стали ее активными участниками. С 2012-го началось охлаждение ко всему российскому. Мы это почувствовали одними из первых и закрыли галерею в Лондоне. Одновременно с этим бросили силы на поддержку внутреннего рынка, поняли, что художникам тут не хватает поддержки. Причем в ней нуждались не только молодые, но и известные авторы, запрос был на новые выставки и персональные каталоги — важна была любая форма поддержки. Поэтому мы занялись инфраструктурными, некоммерческими и коммерческими проектами уже здесь.
Ваше наблюдение — каковы сегодня молодые российские художники? Отличаются они от прошлых поколений?
Я думаю, что они все разные. Понятно, что авторам в последние годы непросто, они в разной психологической и художественной форме. Художнику важно иметь возможность продолжать и улучшать свою линию в творчестве. Оставаться создателем новых миров и смыслов. Это, с учетом всего происходящего, не у каждого получается. Но так сейчас во всем мире, это не только российская особенность. Сейчас наша задача — поддержать лучших или тех, кто пока не является лучшим, но в ком мы видим большой потенциал в будущем. И с этой задачей мы прекрасно справляемся, я считаю.
Как вы оцениваете 2025-й? Что особенно удалось? И какие планы дальше?
Большой шаг вперед сделал один из наших художников — Леонид Цхэ. То, что ему удалось за последние два-три года, это настоящий прорыв. И его выставка, которую мы делали только что, осенью, это подтвердила. Были и другие заметные проекты — и на нашей площадке на «Винзаводе», и в новом пространстве — в «доме с атлантами» на Солянке. Это и Коля Садовник, и Инал, и Алексей Каллима, и Анна Паркина, и Павел Пепперштейн. Влад Кульков у нас сейчас представлен второй выставкой за год. Для нас это все живой процесс: вот у нас есть художник, мы предлагаем ему выставку, поддерживаем продажей работ. Печатаем каталоги. В этом году выпущен большой каталог Егора Кошелева, на очереди монография Леонида Цхэ, и это — то благородное дело, которым мы занимаемся. Останавливаться не будем, впереди новые выставки и шедевры художников.
Сейчас в мире модная тема, какие профессии останутся после наступления эпохи искусственного интеллекта. Я думаю, все это пойдет в сторону высвобождения времени для чего-то другого. Понятно, что кто-то будет залипать в мобильном телефоне с утра до ночи. Но я думаю, что будет больше творчества. У людей появится больше времени для чего-то другого, например для путешествий, для знакомства с культурой, музыкой, театром, с художественными выставками разного уровня, масштаба и тематики. И в этом смысле у дела, которым мы занимаемся, прекрасное и яркое будущее.
В Telegram каждый день Weekend. А у вас еще нет? Присоединяйтесь!