Образ Белой Колдуньи в фильме «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф «выглядел почти нереальным, и это было сознательное решение гримёров. Тильда Суинтон действительно сбрила брови, чтобы лицо стало холоднее и «нечеловечнее», а мимику можно было контролировать исключительно за счёт грима и света. Поверх наносились сложные протезы и несколько слоёв макияжа, из-за чего актрисе приходилось проводить в кресле гримёра по несколько часов каждый съёмочный день. Этот приём сохранили и для следующего фильма, чтобы персонаж визуально не «потеплел» и не потерял зловещую отстранённость, даже когда сюжет стал заметно мрачнее.
Для роли фавна Тумнуса в первом фильме Джеймсу Макэвою каждый съёмочный день приходилось начинать задолго до команды «мотор». Наложение грима и протезов занимало около двух с половиной часов: силиконовые уши, сложный макияж лица и отдельная система крепления для ног фавна. Из-за этого актёр нередко появлялся на площадке ещё до рассвета, а снимать сцены старались блоками, чтобы не повторять процесс несколько раз за день. В продолжениях от образа Тумнуса отказались не из-за сложности грима, а потому что персонаж по сюжету отходит на второй план.
Между первым фильмом и вторым прошло всего три года, но для юных актёров этого оказалось достаточно, чтобы заметно измениться внешне. Сильнее всего это сказалось на Скандаре Кейнсе, который сыграл Эдмунда: его резкий скачок роста и взросление потребовали корректировок костюмов и углов съёмки, чтобы персонажи выглядели узнаваемо и «одного возраста» внутри истории. Из-за этого часть сцен переписывали прямо на площадке, а режиссёр Эндрю Адамсон старался снимать общие планы раньше, оставляя крупные — на потом, когда команда находила визуальный баланс.
Создатели долго спорили, каким должен быть голос Аслана, центрального символа всей трилогии. В итоге выбор пал на Лиама Нисона, и это решение приняли ещё на раннем этапе производства первой части. Нисон записывал реплики отдельно от съёмок, а аниматоры уже подстраивали мимику и паузы цифрового льва под его интонации. Такой подход сохранили и в третьей части: Аслан появляется там реже, но каждый выход заранее выверяли по времени голоса, чтобы персонаж не воспринимался обычным CGI-существом, а звучал как фигура, стоящая над всей историей.
В фильме «Хроники Нарнии: Покоритель зари» создатели изначально хотели избежать «стерильного» водного CGI и построили полноразмерный корабль для съёмок морских сцен. Судно установили в огромном резервуаре с волновой системой, которая могла имитировать шторм. На практике это обернулось проблемами: волны оказались настолько мощными, что вода регулярно заливала палубу, а часть техники приходилось срочно эвакуировать. Несколько сцен пришлось переснимать, уже снижая интенсивность воды и дополняя кадры компьютерной графикой, потому что сочетать живую стихию и безопасность актёров оказалось куда сложнее, чем планировалось на этапе подготовки.
Во время съёмок масштабных батальных сцен для «Принца Каспиана» художники по костюмам изначально сделали часть доспехов из металла, чтобы они выглядели убедительно в крупных планах. Однако уже на первых репетициях выяснилось, что в массовых сценах это создаёт проблему: актёры и каскадёры постоянно цеплялись друг за друга, а вес экипировки быстро приводил к усталости и мелким травмам. В результате металлические элементы оставили только для ключевых персонажей и крупных планов, а для остальных костюмов использовали облегчённые материалы и пластик, визуально неотличимый на экране.
При создании минотавров для фильма «Хроники Нарнии: Принц Каспиан» студия «Weta Digital» не ограничилась стандартной анимацией. Для сцен боёв использовали захват движений: актёры и каскадёры в специальных костюмах отрабатывали удары, повороты корпуса и манеру бега, характерную для массивных существ. Затем аниматоры усиливали эти движения, утяжеляя шаг и смещая центр тяжести, чтобы персонажи не выглядели просто «людьми с рогами». Такой подход позволил минотаврам органично вписаться в живые сцены с актёрами, не выбиваясь по пластике и ритму боя.
В фильме «Хроники Нарнии: Принц Каспиан» визуальный образ Белой Колдуньи усиливали не столько костюмы, сколько работа операторов. Для её сцен использовали более жёсткий и холодный свет, а цветокоррекцию делали заметно бледнее, чем у остальных персонажей. Это решение приняли ещё на этапе съёмок, чтобы Колдунья выглядела чужеродно даже среди других тёмных героев. В итоге персонаж визуально «выпадал» из окружения без дополнительных эффектов, просто за счёт света и контраста в кадре.
Во время работы над третьей частью команда столкнулась с ограничениями из-за возраста главных актёров. Большинство масштабных боёв с участием Питера, Сьюзен, Эдмунда и Люси разбивали на несколько блоков: отдельно снимали крупные планы детей, отдельно — массовку и каскадёров. Это позволяло избежать опасных манёвров рядом с несовершеннолетними актёрами и одновременно сохранить ощущение большого сражения. Благодаря этому многие сцены выглядят как единый непрерывный бой, хотя фактически были собраны из съёмок, проходивших в разные дни и даже на разных площадках.
В «Хрониках Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф» создатели принципиально отказались от полностью цифровых декораций для лесных сцен. Съёмки проходили в реальных новозеландских лесах, где строили тропы, поляны и небольшие декорации прямо среди деревьев. Однако саму Нарнию в итоговом виде собирали уже на постпродакшене: добавляли дополнительные деревья, углубляли перспективу и «уплотняли» лес, чтобы он выглядел сказочным и бесконечным.
На съемках батальных сцен фильма «Хроники Нарнии: Принц Каспиан» выяснилось, что часть реквизита выглядит слишком «чистой» для войны, которая длится годами по сюжету. Художники по реквизиту начали экстренно состаривать мечи, щиты и копья уже в процессе съёмок: добавляли сколы, ржавчину, потёртости и следы грязи. В результате в одном и том же бою можно заметить оружие, сделанное в разное время, но именно это позволило создать ощущение изношенного мира, где сражения идут не первый год.
В сценах искушения Эдмунда в первом фильме Белая Колдунья угощает его рахат-лукумом, но сам актёр Скандар Кейнс к сладости даже не прикасался. У него была аллергия на орехи, которые традиционно входят в состав десерта, поэтому реквизиторы заменяли лакомство на безопасную смесь желатина и сахара. По виду она полностью копировала настоящий рахат-лукум, а Кейнсу приходилось играть восторг и зависимость, не пробуя «запретный» десерт ни разу за весь съёмочный период.
Джорджи Хенли, которой тогда было всего десять лет, неожиданно взяла на себя роль «смотрителя порядка». Из-за обилия взрослых актёров и напряжённых съёмочных дней на площадке регулярно проскакивали крепкие выражения, и Джорджи предложила простое решение — поставила ведро, куда каждый, кто ругался при ней, должен был класть штраф. Идея быстро прижилась: актёры начали следить за речью, а само ведро превратилось в локальную шутку и напоминание, что на площадке работает ребёнок. Примечательно, что деньги в ведро клали даже другие дети-актеры, а чаще всего это делал Джеймс Макэвой.
Скандар Кейнс в трилогии «Хроники Нарнии» сыграл Эдмунда Певенси, и «Покоритель Зари» стал его последним фильмом. Вскоре после окончания съемок он полностью завершил карьеру, через четыре года получил высшее образование и стал работать по специальности, и сейчас его место в британском парламенте.
Когда Джорджи Хенли впервые увидела декорации Нарнии на съёмках фильма, её реакция не была сыграна. Большую часть декораций — лес, фонари, замёрзшие пейзажи — от детей держали в секрете до последнего момента, чтобы сохранить эффект открытия. Когда Джорджи впервые вывели на площадку, она действительно растерялась и замолчала, разглядывая пространство, которое выглядело как настоящий сказочный мир, а не киносъёмка. Именно это ощущение искреннего удивления и лёгкой потерянности режиссёр решил сохранить в кадре, поэтому первые сцены Люси в Нарнии снимали без лишних репетиций, пока эмоции оставались свежими. При этом данный эпизод был частично позаимствован из «Гарри Поттера» - создатели первого фильма тоже не раскрывали детям виды главного зала Хогвартса, поэтому, когда они вошли, чтобы пройти распределение, их реакции настоящие.
Некоторые зрители задавались логичным вопросом: почему бы не использовать настоящих львов для съемок. Просто ставить их на фоне зеленых экранов, а затем переносить на экран. И Эндрю Адамсону даже пришлось оправдываться за это. Он заявил, что у него была идея того, чтобы Люси погладила Аслана. Естественно, никто не мог гарантировать Джорджи Хенли безопасность при контакте с настоящим львом, а разделять ради этого сцены с Асланом на живые и анимированные означало, что в разных кадрах он бы выглядел по-разному. Поэтому Адамсон принял простое, но дорогое решение – сделать Аслана с помощью графики.
Для фильма «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф» команда активно использовала новозеландские локации, многие из которых уже были хорошо знакомы киноиндустрии. Те же леса, горные массивы и долины ранее служили фоном для съёмок «Властелина колец», и это сыграло на руку продюсерам: инфраструктура была готова, а местные специалисты имели опыт работы с масштабным фэнтези. При этом художникам пришлось сознательно «смягчать» пейзажи, делая их менее суровыми и более сказочными, чтобы Нарния не воспринималась как визуальный двойник Средиземья. Интересно, что это далеко не единственное сходство «Хроник Нарнии» и «Властелина колец»: создатели обеих вселенных были близкими друзьями и входили в одну группу под названием «Инклинги», которая объединяла писателей. Поэтому и в «Хрониках Нарнии», и во «Властелине колец» есть говорящие деревья, у которых собственные безопасные зоны, новые языки, а главные герои – это маленькие люди, то есть хоббиты и дети.