Когда в шорт-листе «Большой книги» 2025 года я увидела «Халатную жизнь» Зои Богуславской, почему-то сразу подумала: «Выиграет». И – начала читать ее по подписке в Яндекс.Книгах. А через пару недель оказалось, что книга действительно взяла премию в номинации «нон-фикшн». Что ж, награда заслуженная. И потому, что автору, на минутку, 101 год, из которых последние 20 лет ушло на создание этой книги, и потому, что текст, несмотря на длительность работы, удивительно живой и многоплановый.
«Халатная жизнь» – это не только воспоминания, хотя чего-чего, а материала для этого у Зои Борисовны – хоть отбавляй. Достаточно вспомнить, что 46 лет она была женой поэта Андрея Вознесенского, умершего буквально на ее руках. (Их отношениям посвящены многие страницы книги.) Это – еще и попытка осмыслить то, чем жила она сама и люди ее круга, начиная с середины ХХ века и практически до сегодняшнего дня. В самом начале книги есть трогательное посвящение. Оно – именно об этом:
«Я назову это «Письмом к сыну». Он — единственное существо в мире, которое значит для меня больше, чем потрясающе счастливые влюбленности в трех мужчин и в родителей, которых я любила безмерно. Именно ему я расскажу правду о том, что всегда было моей внутренней жизнью, а не только внешней».
Тут нужно сразу оговориться: то, что автор считает правдой, читателю вполне может показаться то ли рисовкой, то ли заблуждением. Богуславская воспринимает себя рядовым советским интеллигентом, но со стороны ее судьба выглядит иначе. Дочь двух ученых (отец специализировался в области кибернетики и машиностроения, был профессором МИСиС, мать – известный врач), после защиты в 1952 году кандидатской диссертации по драматургии А. Корнейчука она была редактором в издательстве «Советский писатель», преподавала в Московском высшем театральном училище и заведовала отделом литературы в Комитете по Ленинским и Государственным премиям. В 1960-х годах вошла в состав Шестого объединения писателей и киноработников «Мосфильма», вокруг которого объединились многие из тех, кого называют шестидесятниками – от Андрея Тарковского и Элема Климова до Михаила Шатрова и Василия Аксенова. А в начале 1990-х стала автором концепции и бессменным Художественным координатором жюри Независимой премии «Триумф», которая присуждалась до 2010 года. Иными словами, Богуславская с молодости входила в творческую элиту страны, хотя никогда не пыталась идти «во власть». При этом жила, как считала нужным, не запрещая себе пользоваться теми возможностями, которые дает жизнь, не особо дразня власть имущих, но и не заискивая перед ними.
Уникальность этой книги – в том, что она написана человеком, который больше полувека был активным деятелем советской и российской культуры. 17-летней девчонкой Зоя работала в госпитале для тяжелораненых и своими глазами увидела изнанку войны. Еще при Сталине защитила диссертацию, а чуть позже стала одной из активных участниц течения, которое назовут Оттепелью. Несмотря на скрытую оппозицию властям, они с Вознесенским избежали серьезных потрясений в брежневские годы и снова ярко развернулись с началом перестройки. А потом была почти 20-летняя история премии «Триумф», которую финансировал Борис Березовский – ей в книге посвящена отдельная часть.
Текст тоже формировался необычно. Он состоит из крупных фрагментов, которые Зоя Борисовна с середины нулевых по 2019 год наговаривала на диктофон. (Все даты сохранены.) Эти записи она называла сначала «диктовками», потом – «вспышками». Они были расшифрованы и, по признанию сына, Леонида Богуславского, скомпонованы редакторами в тематические главы, а главы – в части: «Зоя», «Андрей», «Долгая жизнь»… Получившийся текст Богуславская дорабатывала, в том числе, дописала последнюю главку – «Без итогов, или Что такое счастье и что такое старость». В самом ее конце она объяснила, какой смысл вкладывает в название книги:
«Наверно, старость — это «халатная» жизнь. Это когда ты основное время проводишь в халате. Ты уже не принимаешь людей, не выбегаешь стремительно по делам — всегда в халате».
По сути же, вся книга – попытка ответить на стандартный вопрос: «Как я прожила жизнь?» Он настигает человека тогда, когда возраст или обстоятельства вырывают его из привычной житейской суеты. И в этом смысле, «халатная жизнь» – необходимое условие для запуска такого процесса. Явной удачей книги, на мой взгляд, стало то, что редакторы бережно сохранили живой, разговорный слог повествования, сделав читателя собеседником автора. (Чтобы почувствовать эту особенность, достаточно перечитать несколько страниц любой более ранней книги Богуславской.) А вот что даст ему эта долгая беседа, полностью зависит от самого читателя.
Мне было интересно. Надеюсь, будет интересно и вам.