- Где ты была? – сухо спросил он.
- Гуляла в парке, – ответила Оля и хотела проскользнуть внутрь. Но Дима не шелохнулся. Пришлось остаться стоять на пороге. – Ты чего? Пропусти меня!
Начало здесь. Предыдущая часть 👇
- Где ты была? – снова повторил он, уже повысив голос. Всё это было так на него не похоже! Дима очень редко повышал голос. Да и не ругались они почти. Так, по мелочи. Бытовые несостыковки.
- Я же сказала! Задумалась, зашла в парк, ну и наворачивала там круги два часа. Настроение унылое, как и погода за окном. Захотелось развеяться. Пылью ещё сегодня надышалась. Что за допрос на пороге? Пусти!
- Не ври мне, – глаза Димы сузились до щёлочек, и Оля испугалась. Она не понимала, что происходит. Почему он так себя ведёт? Почему так злится? – Развеяться ей захотелось! И на звонки поэтому не отвечала? Что, скучно со мной стало? Письма эти ещё, будь они не ладны… Сразу нужно было понять, что тебе одного мужика всегда будет мало! С одним перестала общаться, «друга» в реале себе нашла, да? У тебя кто-то есть? Говори! Я всё равно узнаю!
За спиной Оли послышались шаги: соседи возвращались домой. Ей стало жутко неудобно перед этими людьми! Дверь открыта и закрыть её невозможно, Дима кричит так, что его голос эхом разносится по подъезду… Да и как-то неприлично скандалы на виду у всех закатывать.
По лестнице поднималось двое: женщина и мужчина. Последний лишь взглядом по ним скользнул, поджал губы и отправился дальше.
- У вас всё в порядке? – настороженно спросила женщина, останавливаясь возле Оли. Квартиру они с Димой снимали, причём не так давно, и соседей не знали. Но эту женщину она пару раз точно видела.
- Шли бы вы отсюда! – отрезал Дима. – И не вмешивались в чужие дела!
Зря он так грубо ответил. Настороженность с лица женщины ушла. Она сдвинула брови и кинулась в атаку:
- Чужие дела? Ну так зайдите в квартиру, и там разборки устраивайте! Раз дела чужие, то и нечего их на всеобщее обозрение выносить! А это подъезд! Общественное пространство! Время вечернее, люди с работы пришли, отдыхать хотят, а не ваши вопли слушать. А ты, деточка, послушай меня, – она схватила Олю за рукав. – Если этот тебя ударит, не будь дурой! Не терпи. Уходи. Ишь, в дверях встал и стоит! Мужик, ***!
- Извините, – пробормотала Оля. Дима ничего не ответил. Он втянул её в квартиру, захлопнул дверь, немного выждал и продолжил, но уже тише:
- Кто он? Живо говори! Всё же школьник? А, нет! Ты же у нас не такая! Да и уголовка за такое светит. Наверное, учитель, да? Физрук? Или музыкант тебе на скрипочке после уроков играет?
Оля не выдержала и залепила ему пощёчину. Внутри уже всё кипело!
- Не смей так говорить!
- А в чём дело, дорогая? Правда глаза режет?
Она шумно выдохнула, не снимая обувь, забежала в комнату, схватила сумку, кинула в неё костюм, в котором собиралась завтра пойти на школьное мероприятие, забежала в ванную, смахнула с полки уходовые средства, сверху кинула зубную щётку и вернулась в прихожую. Всё про всё у неё заняло не больше двух минут.
- К нему собралась? – зло спросил Дима.
- К родителям! Я не понимаю, что с тобой происходит, но ты переходишь все границы! Ты ещё маячок на меня установи! Короче, успокоишься, приведёшь свои нервы в порядок, тогда и поговорим. А сейчас я ничего слушать не желаю! Пришла домой на два часа позже, и такая истерика! Я устала! У меня целый день дети по коридорам бегают, кричат! Ещё вечером крики выслушивать? Ну уж нет!
- Я тебя никуда не отпускал! – крикнул Дима и хотел было перегородить ей дверь, теперь уже не на вход, а на выход, но Оля оказалась проворнее. Она выскочила на лестничную клетку, обернулась, показала ему средний палец, и, прежде чем опешивший Дима успел что-то предпринять или сказать, побежала вниз по лестнице. На улице она без промедления кинулась обратно в сторону парка, возле которого располагалась автобусная остановка, и запрыгнула в так удачно подъехавший нужный ей четырнадцатый автобус.
Сев у окна, она прислонила голову к стеклу и тихо заплакала. Казалось, что на этом всё. И мечты о свадьбе всё, и их отношения.
***
- Оль, ну мы же волнуемся! – в сотый раз воскликнула мама и постучала в дверь. Оля сидела на кровати в своей детской комнате, и смотрела в одну точку. Паршиво! Весь день какой-то… паршивый!
С родителями нужно поговорить. Ну что, ей снова пятнадцать, что ли? Запираться в комнате и сидеть? Нет, она взрослый человек. «Да, взрослый, – чувствуя на губах вкус горькой иронии, подумала Оля. – Взрослый… Да только всё равно не хочется ни с кем говорить. Побыть одной. Подумать. И всё равно даже в тридцать хочется, чтобы никто не задавал лишних вопросов!»
Но она всё же вышла из комнаты.
- Идём чай пить. Ты ужинала?
Оля мотнула головой.
- Тогда кормить тебя будем. Идём же! Я запекла курицу с картошкой в духовке. Мы с папой поели уже. Вкусно получилось!..
На кухне папа уже резал свежий салат из овощей. Он повернулся, когда услышал, что они вошли, кивнул Оле и продолжил своё дело. Усадив дочь на стул, мама кинулась накладывать ей еду.
Тепло, вкусно пахнет, её любят… Почему так хорошо здесь? Всегда, что бы ни случилось, родители примут, накормят, пожалеют.
Сегодня всё шло не так. И даже в отчем доме было не так уютно, как всегда. Эта вечная пасмурность, усталость от ожидания письма, перемены в поведении Димы… Всё скопом навалилось на неё и накрыло так, что теперь, сидя на кухне родителей, из глаз Оли брызнули слёзы.
- У мамы дома на кухне так хорошо. Мы посидим, поговорим с ней о чём-то неважном, папа пришёл, – напела она известную песню Потапа и Насти Каменских.
- Конечно, у мамы хорошо! – проворчал папа. – Но ты нам хоть в двух словах скажи, что случилось?
- Дима сходит с ума, – со вздохом ответила Оля.
- Он на тебя руку поднял? – рука папы с зажатым в ней ножом замерла в воздухе. Да и он сам замер, с напряжением ожидая ответа. Казалось, он готов к атаке, в случае положительного ответа на вопрос.
- Нет, я его ударила. В последнее время он ведёт себя странно! Вдруг начал меня ко всем ревновать!
- К учителям вашим, что ли? – удивилась мама. – Ты в этой школе с окончания института работаешь!
- И я о том же, – кивнула Оля. – Если бы только к учителям! К школьникам! И даже к Роме!
- Ну, положим, я эту ваши многолетнюю переписку тоже не понимаю, – сказал папа, заправляя салат сметаной. – Зачем мужчине и женщине столько лет общаться? И вы даже не пытались встретиться!
- Чурбан бесчувственный! – воскликнула мама, ставя перед Олей тарелку. – Это же так мило! Письма писать. Я вот сто лет никому ничего не писала. Сейчас же как: проще позвонить. Хочешь, просто позвони, хочешь, по видео позвони. Сообщение скинул, тут же доставлено. А эта почта? То письма теряет, то ждёшь неделями, когда посылку из соседнего города доставят! Но сама идея иметь друга по переписке, причём по почтовой переписке, мне очень нравится.
- Да, нам тоже. В этом же и вся суть: мы не стремимся увидеться в жизни, потому что это неромантические письма. У него своя жизнь, у меня своя. Мы с детства обсуждали, кто кому нравится, первые свидания, первые поцелуи… Давали друг другу советы, чаще всего провальные… Он мне, скорее, как брат.
- Ладно, не о Роме речь, – папа поставил миску с салатом на стол и уселся напротив Оли. – Дима-то с какой стати вдруг в ревнивца превратился? Вроде всегда тебе доверял. Или мы чего-то не знаем?
- Не знаю, пап. Но сегодня он закатил скандал на весь подъезд! Ужас, как стыдно! Да и неприятно. Я повода не давала. Ну, пришла попозже, так я по парку гуляла. Мне нужно было проветриться.
- А ты его предупредила?
- Нет, – честно призналась Оля. Она смотрела себе в тарелку. И выглядело хорошо, и пахло вкусно. Вот только аппетит пропал. – И как он звонил, не слышала.
- Тогда его понять немного можно, – чуть подумав, произнесла мама. – И не смотри на меня так! Я не оправдываю Диму. Просто стараюсь быть справедливой. А ты к нам как? Насовсем или?
- Нет, конечно! – воскликнула Оля. – Пусть Дима остынет и подумает над своим поведением. Потом мы спокойно поговорим, всё обсудим. Надо же, всё так некстати! Именно тогда, когда мы, наконец, начали говорить о свадьбе!
- Свадьбе? – встрепенулся папа. – Да не может быть! Неужели?
- Так может, он просто нервничает? – предположила мама. – Серьёзный шаг. Вдруг он боится, что ты откажешь?
- Я? – удивилась Оля и хотела уже яростно возразить, но остановилась. А что? Может, мама и права. Она прямо никогда не говорила, что замуж хочет.
Нужно в любом случае выждать время и посмотреть, как Дима будет вести себя дальше.
***
Чуть позже, вместо того, чтобы лечь спать, Оля сидела за столом в комнате и перечитывала письма. У неё был огромный короб, куда она складывала все полученные письма, открытки, но никогда их не перечитывала. Зачем хранила, сама не понимала.
Зато сейчас, скучая по Роме, ей захотелось вспомнить, как всё начиналось.
«Как думаешь, у нас с тобой получится общаться письма целый год?» – написал ей как-то Рома. Они уже общались два месяца. Оля не помнила, что ответила, но в следующем письме прочла такую фразу:
«Ого! Пять лет? Ну давай попробуем».
Оля улыбнулась. Двадцать лет! Двадцать! И они не знали ни одного человека, кто бы тоже писал от руки письма и отправлял их почтой. Давно не обсуждали, сколько лет ещё смогут так общаться. Просто писали и радовались каждому новому ответу.
«Я тебя не видел, но не думаю, что ты страшная! Почему ты пишешь, что ему не нравишься? Что за неуверенность в себе? Подойди да скажи. И пусть он себя идиотом ощущает, что ты решилась, а он нет!»
«Не вешай нос! Знаешь, что мне мама всё детство повторяла: то, что кажется неразрешимым сейчас, в будущем будет казаться смехотворной проблемой. Вот и ты не раскисай. Экзамены как укол. Раз! – и сдала. Ты же училась все эти годы, так? Ну и не парься».
«От меня Маша ушла. Сказала, что я бабник! Знаешь почему? А-ха-ха! Не поверишь! Мы на улице встретили мою одноклассницу бывшую, и я с ней поздоровался. Ну вот почему мне всё время такие ревнивые достаются?»
И снова Оля улыбнулась. Ромка и правда был бабником лет до двадцати. Ну в каждом письме новое женское имя! Потом нашёл Иру и встречался с ней до армии. А стоило ему в двадцать два уйти отдавать долг Родине, как та тут же, буквально через неделю, сошлась с его другом. В итоге минус друг, минус девушка.
Оля порылась в коробке и нашла его армейские письма. Даже на год они не прерывали общения. Правда, писал он очень редко. За год четыре письма.
Они делились друг с другом радостями и печалью, поддерживали друг друга. Это очень длинная история! И как грустно её заканчивать. А собственно… почему заканчивать? У Димы нервы сдают, пусть привыкнет. Она же не тайную переписку ведёт!
«Не буду прерывать общение, – решила вдруг Оля, доставая чистый лист и ручку. – Диме не нравится? Ну и отлично. Напишу Роме, пусть на адрес родителей снова письма высылает! Я скучаю».
Она понимала, что письма – это отдушина в жизни. Как постоянный случайный попутчик рядом, с которым, не стесняясь, можно поговорить обо всём на свете.
А Дима… Дима это уже один раз принял. Примет ещё раз, когда она ему спокойно объяснит, что эти письма – часть её жизни.
Не забывайте подписываться на канал, сообщество VK, ставить лайки и писать комментарии! Больше рассказов и повестей вы найдёте в навигации по каналу.
Продолжение 👇