Валерий Носик остался в памяти зрителей как мастер комедийной характерной роли. Однако за этим амплуа скрывался артист подлинно трагического диапазона, способный на масштабные шекспировские прочтения. Его неказистая внешность, субтильное телосложение и небольшой рост в глазах режиссёров эпохи были невыигрышным материалом для героических образов.
При почти 130 работах в кино среди них не оказалось ни одной главной роли. Он стал вечным «главным в эпизоде», универсальным мастером, который мог одной лишь интонацией, взглядом или пластикой создать законченный, объёмный характер, затмевающий порой центральных персонажей.
По семейному преданию поляк Бенедикт Носэк, в 1930-е годы был арестован, но вскоре отпущен. При освобождении фамилия Носэк навсегда исчезла, и появилась новая — Носик. Эту обновлённую фамилию унаследовали и его сыновья: старший, Валерий, родившийся 9 октября 1940 года, и Владимир, появившийся на свет восемь лет спустя.
Ничто в их семье не было связано с миром искусства, поэтому увлечение Валерия театром родители восприняли как временную блажь. Однако юноша проявил редкую настойчивость: занимался в театральной студии, а после школы отправился штурмовать ВГИК. Первая попытка провалилась — приёмная комиссия единогласно указала на его «неактёрскую внешность» и непоставленную речь. Но эти причины не смутили, а лишь закалили его. Год усиленной работы над собой — и новая попытка оказалась успешной.
Валерий Носик попал на один из самых блестящих курсов ВГИКа, где учились будущие мэтры — Андрей Смирнов, Андрон Кончаловский, Игорь Ясулович. На фоне таких звёзд он не потерялся, а нашёл свою нишу, проявив себя как невероятно пластичный и одарённый студент, всерьёз увлечённый искусством пантомимы. Вместе с Ясуловичем под руководством педагога Александра Румнева он создал экспериментальный Театр-студию пантомимы, где тонко и виртуозно оживлял чеховские миниатюры — «Хирургию» и «Роман с контрабасом».
Одновременно с учёбой с 1961 года Носик начал работать в Театре юного зрителя. Даже в мире детских спектаклей, среди «зайчиков-белочек», он сумел создать нечто выдающееся — его Баба-яга была настолько гротескно-смешной и запоминающейся, что стала легендой театра.
Кино манило Валерия Носика с самого детства. Ещё в шестом классе, откликнувшись на объявление, он пришёл на «Мосфильм» пробоваться в картину «Огни на реке». Роль ему не досталась, но он всё же мелькнул в массовке, впервые ощутив магию съёмочной площадки. Осенью 1957 года он уже получил свою первую настоящую роль — хулигана по кличке Нос в фильме Марии Фёдоровой «Стучись в любую дверь».
Его талант быстро заметили, и к окончанию ВГИКа Носик успел сняться уже в семи картинах. Среди них были и серьёзные драматические работы — в фильмах «Горизонт» Иосифа Хейфица и «Вступление» Игоря Таланкина. В этих ранних ролях уже проявился тот узнаваемый типаж, который надолго станет его визитной карточкой: вихрастый, худощавый паренёк из послевоенного двора.
А в 70-е Носика пригласил в свою труппу Театра имени Пушкина сам Борис Равенских. Это стало поворотным моментом: режиссёр сразу доверил ему серьёзную драматическую роль поручика Миронова в спектакле «Дни нашей жизни». Сохранившаяся телевизионная запись позволяет оценить, насколько глубоко и многослойно Носик проживал эту роль, демонстрируя не только комедийный талант, но и редкую психологическую глубину.
Трогательный случай, рассказанный некогда Юрием Соломиным, как нельзя лучше раскрывает сущность актёрского дара Валерия Носика. Его игра была настолько достоверной и проникновенной, что стирала для зрителя грань между сценой и жизнью.
После спектакля «Вишнёвый сад», где Носик играл старого слугу Фирса, оставленного в заколоченном доме, к нему за кулисы привели восьмилетнего мальчика. Ребёнок был в отчаянии — он поверил, что его любимый герой, «дедушка», на самом деле умер, забытый всеми. Никакие объяснения, что это всего лишь игра, не помогали — мальчик видел собственными глазами трагический финал и был безутешен.
Тогда Носик, уже сняв грим и устав после спектакля, без лишних слов снова сел к зеркалу. Он заново наложил старческий грим, надел костюм Фирса и вышел к ребёнку — живой, улыбающийся, тёплый. Этим простым, но невероятно человечным поступком он не просто успокоил мальчика. Он подарил ему чудо — доказал, что доброта, воплощённая на сцене, сильнее любого, даже самого печального сюжета.
Сам же Валерий Носик признавался:
«В работе над маленькой ролью огромное значение имеют все элементы актёрской техники. Что особенно важно – шлейф роли, я обязательно должен его найти и всё им пропитать. Я буквально вгрызаюсь в текст, по крупицам добывая всё, что поможет в работе. Тут нельзя пропустить не то что слово – букву. Я должен выстроить свою маленькую пьесу, где моя роль – главная, в том смысле, что без меня партнёры не смогут».
Именно Валерий Носик заложил фундамент целой актёрской династии.
Это он буквально привел за руку в профессию своего младшего брата, Владимира Носика, ставшего впоследствии одним из столпов Малого театра. Именно Валерий увидел в нём тот самый огонь и убедил выбрать сцену.
Это он, хоть и не настаивая, но своим примером и атмосферой дома незримо повлиял на сына. Александр, хоть и мечтал сначала об экономике, после двух неудачных попыток поступить на желанный факультет, интуитивно свернул на знакомую, отцовскую тропу. И окончил Щукинское училище, продолжив фамильное дело.
И даже племянник, сын Владимира, Андрей Носик, хоть и не стал актёром, вошел в мир кино, выбрав стезю продюсера. Династия ветвилась. Но судьба нанесла семье страшный удар. В сентябре 2002 года Андрей, работавший исполнительным директором над фильмом Сергея Бодрова-младшего «Связной», трагически погиб в Кармадонском ущелье, разделив участь всей съёмочной группы.
Ещё в период работы в ТЮЗе Валерий Носик женился на своей коллеге по сцене — Лие Ахеджаковой. Однако их семейная жизнь не сложилась. Брак оставался бездетным, а сам Носик начал злоупотреблять алкоголем, что стало одной из причин нарастающего отчуждения.
Окончательный разрыв произошёл, когда на съёмках у Валерия завязался роман с молодой актрисой Марией Стерниковой. Узнав об измене, Лия Ахеджакова приняла решение уйти.
История Стерниковой и Носика началась на съёмочной площадке фильма «Спеши строить дом» в 1970 году. В личной жизни Марии тогда царила прохлада: брак с переводчиком Алексеем Стычкиным (отцом будущего актёра Евгения Стычкина) дал трещину.
И тут появился он — Валерий Носик, невероятно обаятельный и искренний. Его ухаживания были не просто красивым жестом, а целым спектаклем, который он ставил только для неё. Огромные, пахнущие полем букеты, которые не помещались в вазы; стихи, которые он читал не по случаю, а потому что душа просила; бесконечные ночные прогулки под южным небом, где они, казалось, наверстывали все годы, прожитые порознь.
Создав семью, Носик с головой окунулся в отцовство. Дочь Стерниковой от первого брака он принял с открытым сердцем, как свою. А когда в 1971 году родился их общий сын Александр, актёр, казалось, достиг абсолютного счастья. Его любовь к малышу была почти осязаемой, лихорадочной. Известна трогательная деталь: если между съёмками и перелётами выпадало два часа, он мог потратить их не на отдых, а на бешеную поездку на такси через весь город — лишь бы на несколько минут заскочить домой, обнять сына и снова умчаться на съёмки. Эти минуты были для него бесценными.
Друг Носика актёр Борис Клюев вспоминал:
«У него была какая-то патологическая доброта, невероятная коммуникабельность. Мы приезжали на гастроли, Валера уже через пять минут дружески разговаривал с какими-то незнакомыми людьми».
Но за этим фасадом скрывалась другая, тёмная сторона — болезненная, всепоглощающая жажда общения и неумение говорить "нет".
Его щедрость не знала границ и разумных пределов. В поездках он раздавал свой московский телефон направо и налево. И люди звонили. Приезжали. В доме, где рос маленький сын, появились чужие, подчас сомнительные люди. Он помогал всем: дал денег и одежду только что освободившемуся из тюрьмы, поддерживал случайных собутыльников. Его всепоглощающая доброта была слепой и саморазрушительной. Носик не мог отказать никому, особенно когда дело касалось выпивки. При этом его постоянно обворовывали эти же "друзья", которых он приводил в свой дом.
Для Марии Стерниковой, искавшей уюта и стабильности, эта жизнь стала непереносимой. Её сердце, уставшее от хаоса, потянулось к тишине и порядку. Роман с молодым актёром Алексеем Кудиновичем из Малого театра стал не столько страстью, сколько бегством. Она ушла.
После развода Носик так и не женился. Он остался один в той самой квартире, заполненной теперь лишь эхом прошлого. Одиночество стало для него пыткой. Ему отчаянно не хватало того самого человеческого гула, который он когда-то не мог остановить. Теперь его создавали искусственно: в пустой квартире непрерывно, 24 часа в сутки, работали телевизор и радио. Последний свой Новый год актер встречал в полном одиночестве...
4 января 1995 года Носик, всегда отличавшийся феноменальной обязательностью, не пришёл на репетицию. Беспокойство заставило его брата Владимира примчаться по адресу. Вот, как Владимир Бенедиктович рассказывал об этом:
«Форточка на кухне была открыта, несмотря на январский мороз. Я попросил случайно оказавшихся рядом пожарных подняться и заглянуть в окна квартиры. Валера лежал на кровати в окружении разбросанных листов».
Актер умер во сне от разрыва сердца в возрасте всего 54 лет. Рядом на подушке лежал текст его новой роли, с которым он, видимо, заснул.
Кончина любимого артиста прошла почти незамеченной — лишь одна газета уделила ей несколько строк. Именно по этой причине многие поклонники его таланта не смогли проститься с ним и долгое время не знали, что его больше нет.
Также смотрите: