- Знаете, какой Губанов душевный человек! В наше время таких не осталось. Всегда даст взаймы и сколько раз не придешь, а уходишь еще и с подарком...
Человек вдруг замялся. Следователь понял – что-то вспомнил и может промолчать, если не подтолкнуть. Что могло смутить после такого горячего заступничества?
- Что же вы замолчали?
- Да, нет, я все сказал, - пробормотал мужчина и встал, показывая всем видом, что продолжать не хочет. – Мне надо идти.
- «Куда вдруг так заспешил?» - подумал следователь, но, основываясь на опыте, настаивать не стал. Есть более действенный метод узнать о том, что хотели скрыть.
- Хорошо, вот вам пропуск, покажите дежурному и идите. Вот моя визитка. На случай, если вдруг что-то вспомните. Всего доброго.
Посетитель потоптался на месте, удивленный, что его не стали выспрашивать, кивнул головой, прощаясь, и не глядя в глаза сидящему за столом человеку в форме, повернулся и ушел.
Едва закрылась дверь, тот пригласил к себе помощника, который дежурил возле кабинета снаружи:
- Видел человека, который сейчас вышел? Наблюдай. Посмотри, куда пойдет и по возможности, выясни, что будет делать.
- Может лучше задержать? Он подозреваемый?
- Нет, скорее свидетель, который чего-то испугался. Надо понять – чего и почему? Если соучастник, выясним. Улик для задержания Губанова достаточно. Возможно, есть что-то еще, о чем мы не знаем или не заметили при обыске.
Через час раздался звонок от «наружки»: предполагаемый свидетель пришел домой, пробыл там минут пять, вышел со свертком. Отнес его на пустырь и там пытался сжечь. Еле подоспели, чтобы огонь не уничтожил улику.
- Что в свертке?
- Шнурки. Длинные, тонкие, мягкие, вроде как из кожи.
- Как задержанный объяснил свои действия?
- Растерялся. Чуть не заплакал, когда затоптали костер и развернули пакет.
- Что сказал?
- Сказал, что это не его, вернее, его, но подарены соседом.
- Губановым? Очень интересно. Не тот ли это подарок, о котором он не хотел рассказывать и побежал. Оказывается, вот зачем - сжечь. Срочно на экспертизу, а этого деятеля сюда, ко мне.
Когда задержанного завели в кабинет, который он недавно покинул в спешке, шел, опустив голову.
- Что же вы, гражданин, хотели утаить улику?
- Нет!
- Как нет? Вас задержали при попытке сжечь. От чего вы хотели избавиться? И почему?
- Это.. это..
- Успокойтесь и расскажите все по порядку. Только не пытайтесь снова сбежать. Ваше поведение выглядит подозрительно. Пока вы свидетель. Но можете стать соучастником и понести наказание за попытку сокрытия улик.
- Вот этого я и испугался, что вы решите и меня с ним заодно… будто я с ним вместе…
- Ничего не понимаю.
- Шнурки!
- Мы поняли.
- Это - его, «фирменные», как он сам говорил!
- И что?
В кабинет вошел помощник и положил на стол листок с результатами предварительной экспертизы. Взглянув, следователь перевел взгляд на собеседника.
- Продолжайте.
- Что говорить… Это не моё!
Картина складывалась более-менее понятная и без объяснений.
Добрый соседушка
Подозреваемый в нескольких убийствах Губанов славился хорошей репутацией отзывчивого соседа, "соседушка" (как его звали многие между собой) который охотно давал взаймы и к тому же одаривал своими «фирменными» шнурками… из натуральной кожи. Экспертиза показала, что кожа не животных, вероятно, предполагаемых жертв, чьи останки обнаружили во время обыска в его доме.
Откуда взялся.
Родился обычным у обычной семейной пары – не пьяниц, ни душевнобольных, простых, деревенских, привыкших к труду с раннего детства. Своего сына воспитывали также. Пока мать трудилась, ведя домашнее хозяйство, отец работал зоотехником, зарабатывал, был кормильцем и защитником, в том числе и сыну. (Навыки обращаться с кожей получил еще тогда, запомнил и вот пригодилось...)
Отцу пришлось защищать сына, когда над ним стали потешаться дети после того, как он в детском саду однажды описался и спрятал простыни, их нашли, выстирали и вывесили во дворе.
- Смотрите, это флаг нашего ссыкуна! Прям, пират, пират, - маленькие насмешники наперебой обзывали своего сверстника, с фантазией обыгрывая случившееся.
Такое отношение на пользу не пошло никому. Дети сбились в стаю, которая, по сути, травила такого же, как они, только слабого. Взрослые не восприняли всерьез происходящее, вмешивались, когда «пирата-ссыкуна» загоняли в угол и пинали там, пока он не попросит пощады.
Мальчик сначала просил, потом вдруг замолчал и в ответ только зыркал в сторону мучителей злобным взглядом, словно старался запомнить каждого из них.
Потом школа, где отношения тоже не заладились. Учился плохо, не тянул. Списывали на лень.
- Он у вас какой-то заторможенный!
Дети, которые видели глубже, между собой прозвали его «ледяным».
«Ледяной» ни с кем, кроме старшего брата, не общался. Дружить не научился. Любить – не хотел, да и некого – все ненавидели его, точнее, презирали.
После школы в армию не взяли – не прошел медкомиссию: психиатр покачала головой и скупо прокомментировало свое решение:
- Физически здоров, но по нашей части… не хочу брать грех на душу. Не просите. Хоть увольняйте, моей подписи не будет.
«Ледяной» после призывного пункта вернулся домой и сказал родителям, что "не годен".
- Это еще почему? – спросил отец, который надеялся, что в армии сына «отморозят», начнет крутиться и заживет нормальной жизнью.
- И хорошо! Дома будет под нашим присмотром, - обрадовалась мать, которая наоборот, боялась, что в армии сына будут бить. Не дай бог, описается там… еще и до суицида доведут. Дедовщины боялась больше всего.
На семейном совете решили, что будет помогать отцу по бизнесу – так называли отчаянные попытки главы семьи выбраться из нищеты. Предпринимательских навыков не было. Дело шло туго.
Помощь сына погоды не изменила. Отец в сердцах сказал матери, не зная, что он слышит:
- Толку от него…, только жрет за троих.
Сказал и забыл. На утро постель сына была пустой, пропали некоторые вещи и рюкзак. Решили заявить в милицию, но передумали.
- Позориться? Ему 22 года. Погуляет и вернется. А нет, то на то его судьба. Мы его не гнали. Людям упрекнуть нас не в чем.
Через год сын вернулся. Изменился. Стал жестким, резким, но молчаливым. Предпочитали его не трогать, чтобы не нарываться. Так и жили, в молчании, ни к чему не принуждая, лишь снова не ушел.
Сирота
Старший брат уехал в город. У него дела шли хорошо – была своя автомастерская. Когда родители неожиданно умерли, оба с разницей в месяц, великодушно оставил недвижимость брату, которого жалел - оба сироты и он теперь вроде как должен о младшем заботиться...:
- Без родителей как будет, не представляю, - говорил своей жене, намекая, чтобы взять брата к себе. – Будет помогать мне в мастерской.
Жена, которая была из той же деревни, категорически заявила:
- Если притащишь его «ледяного» сюда, подам на развод.
Идея с переездом затухла сама по себе. Вскоре брат узнал, что дом и участок выставлены на продажу.
- Не бери с него ни копейки, - потребовала жена. – Пусть все оставит себе, лишь бы от нас подальше.
А еще через пол года узнали, что «ледяной» обзавелся новым жильем, недалеко от них. Не дом – развалюха, участок с носовой платок, туалета не поставить.
Брат взялся было оспорить покупку, чтобы защитить брата:
- Его обманули! Впарили это, да оно и трети не стоит!
- Ничего подобного, - заявил продавец. – Мы ему говорили, что участок плохой потому, что дом сгнил, а строиться негде. Но он сам оставил в ячейке деньги, мы только расписку написали, что все добровольно. Мы не мошенники. Если хотите, вернем деньги. Но тогда верните дом.
Брат поговорил с младшим, предложил расторгнуть сделку, подобрать что-то получше.
- Хорошо. Но пока будем искать, поживу у тебя.
- Мне надо поговорить с женой, - смутился старший брат.
- Не надо. Уходи и больше не приходи, а то вам же хуже будет, - вдруг сказал младший таким тоном, что у старшего похолодело внутри.
Жена, когда узнала об этом, накинулась:
- Ты снова хотел его сюда вселить? Не понимаешь, кто он? Он ненормальный! «Ледяной»! Убьет и в лице не изменится.
Отношение к младшему брату не нравилось, но спорить не стал. Попросил младшего брата не теряться, приезжать в гости.
- Когда Ленка позовет, - усмехнулся «ледяной».
Логово "ледяного"
Несколько раз брат навещал младшего в его хибаре.
- Чем занимаешься? Работаешь?
- Нет, некогда. Видишь, какое хозяйство.
Во дворе лежали пучки ивовых прутьев, в доме – стопки корзин.
- Это мои изделия. Как видишь, бизнес идет.
Брат удивился. Неужели проснулась предпринимательская жилка? Все бы ничего, но когда ходил по двору, напрягал какой-то непонятный, навязчивый запах.
- Воняет у тебя…
- Это вымачиваю прутья. Специальный раствор, чтобы мягче и прочнее были. Потому и берут у меня корзины хорошо. Запах можно потерпеть. На, передай своей Ленке в подарок.
Брат протянул небольшую корзину.
- И вот это, она же кроссовки носит, пригодятся. Или крестик носить.
В целлофановом пакете лежали шнурки.
- Если запах не понравится, подари кому-нибудь, кто не такой чувствительный, - предложил младший брат с обидой в голосе.
- Ну, нет, себе возьму. Хорошие шнурки.
- Хорошие…, - улыбнулся "ледяной".
Задержание
Звонок из милиции был полной неожиданностью. Только Лена сдвинула брови и прижала руки к груди, когда слушала рассказ мужа после возвращения от следователя:
- Сидит в камере. Не в наручниках. Ему там уже передачку принесли, представляешь, прихожане местного храма. Говорят, как узнали, что "соседушку Губанова" забрали сюда, так чуть ли не молебен за его освобождение решили заказать. Может и закажут. Потому, что священник сказал с молебном повременить, пока не выяснится, что случилось. Говорил – нет дыма без огня.
- За что взяли?
- Гастарбайтер нажаловался! Пришел к нему купить пару корзин для мусора, говорят, удобные на стройке, легкие и прочные. Губан, это его прозвище, усадил, как обычно, того за стол, угощал гуляшом. Тот стал есть и что-то странное увидел в тарелке. Брат спросил, что он там рассматривает. А дальше, этот говорит, что Губан на него напал, ударил по голове и тарелку с гуляшом вывалил в рот, тот чуть не задохнулся, вырвался и сбежал. Прибежал к своим, с криками, что «Губан сошел с ума». Подумали, что он сам не в себе, переработался и несет не пойми что - "в тарелке часть уха"...Губанова нашего там оказывается, уважают. Деньги всем в долг дает!
- Откуда у него деньги?
- Говорит, за корзины. Кто ходил к нему, рассказывали, что у соседа во дворе вонь, а в доме пахнет вкусно, когда готовит.
Больше ничего вразумительного о причине задержания старший брат рассказать не мог – следователь предпочел скрыть правду, пока идет следствие.
И был прав. Когда семья узнала, что родственник вдруг заделался людоедом, были в шоке. Подробности прояснились на суде.
Бухгалтерия
В сарае у Губанова младшего стояли кадки с органикой… Нашли нечто похожее на бухгалтерскую книгу. В ней он педантично считал .. зубы, килограммы, что смог реализовать на местном рынке и по знакомым, по соседям, а также в особой графе фигурировали его «фирменные» шнурки. Всего эксперты насчитали порядка 30 человек, кому принадлежали найденные останки. Эта цифра совпала с бухгалтерскими записями. Первая жертва помечена датой, когда Губанов уходил из дома. На память о той жертве остались коренные. Зубы родителей были помечены кружком, которое напоминало по форме сердечко. Ими же он помечал женщин, чтобы не запутаться. Всего 30 пронумерованных разделов. 31-я графа осталась пуста - жертва жива.
Большинство погибших были случайными знакомыми Губанова, которых он находил на базаре, знакомился на автовокзале и выискивал среди наемных работников в соседних садовых товариществах, куда поставлял свои корзины и другое, что производил на своем маленьком «кожевенном заводике».
Убитый дважды
Позитивный момент - что обществу удалось избавиться от «ледяного». Жаль, что так поздно. Вскоре его тело обнаружили в камере без признаков жизни. Едва заметный след от укола не заметили. Врач зафиксировал факт смерти, тело увезли в морг.
«Ледяной» пришел в себя во время вскрытия. Глубокий надрез повредил артерию и «покойник» истек кровью до того, как ему смогли оказать помощь.
Впрочем, никто особенно и не старался его спасать. Потрясение от «воскрешения» было настолько сильным, что спасть пришлось уже самого врача, которого, чего доброго, могли обвинить в непредумышленном убийстве или непрофессионализме – одно другого не лучше. Пришлось уволиться – больше работать не смог.
Кто сделал тот укол, осталось тайной. Вероятно, кто-то из родственников убитых им.
Другим позитивным моментом следует считать освобождение некого N. Шесть лет назад его посадили за убийство человека, чье ДНК потом обнаружили среди останков жертв «ледяного». Его вынудили дать признательные показания. Подавать на компенсацию не захотел, пожелал тем, кто виноват в ошибочном решении, самим оказаться на его месте:
- За такое я бы и сам заплатил. А подачек мне не надо.
P.S.
Шнурки так и могли остаться вне поля зрения следствия, не признайся сосед, что они у него есть. Чтобы доказать вину Губанова, хватало остального. Шнурки добавили важный нюанс в понимание психологического портрета преступника.
- Почему вы дарили их, например, своему соседу или жене брата? С чего такая избирательная щедрость? – поинтересовался следователь, когда работа по раскрытию преступления уже была практически завершена.
- Это мой старый знакомый! По детсаду! Не узнал меня. А я его узнал. Нравилось смотреть, как он радовался халяве. Придет за деньгами, а сам крутится на месте, вдруг откажу. Играл с ним! Усажу за стол, предложу отобедать… Соглашался! А мне что? Полный холодильник, сами видели. Халявщик. Пусть теперь руки моет с хлоркой – не отмоется. А мне весело, буду вспоминать этого дурачка, как он – мои «фирменные шнурочки» к себе в карман засовывал. Ленке...? За то же самое. Она меня помнила со школы, "ледяным" это она меня назвала. Говорили "ледяной", а звучало, будто я "кусок г..".
"Ледяному" нравилось мстить, убивать. И не только - издеваясь над живыми, которых кормил и одаривал, он делал «соучастниками», радовался, когда ему это удавалось - они уносили его "фирменные шнурки", а он видел нескончаемый кровавый след, который теперь тянулся за ними от его порога, нить, которая связывала их навсегда.
Губанов пытался пристроить «шнурки» и в церковную лавку. К счастью, не взяли как раз потому, что кожаные.
Такая логика, непостижимая нормальному человеку, для Губанова была его почерком – никто не додумался так «замазывать» тех, кто считал себя «чистеньким», не то что он – казался таким, а на самом деле был кровожадным, безжалостным монстром.
А еще Губанов объяснял свои поступки местью за то, что издевались над ним в детстве.
-Вы убивали других людей. В чем они провинились?
-Других, но виноваты - те. Грех на них, что обратили меня...
Непостижимая логика.
Электронные книги для Вас:
Психология маньяков, непостижимая логика их "рецептов жизни и смерти"
Книга 1
Книга 2 уже на Литрес, проходит модерацию, подпишитесь на обновления.
Роман-посвящение "ихтамнетам"
Роман-фэнтези
Роман-фэнтези про клан маньяков