Современный Гомель — областной центр Белорусской ССР, крупный промышленный и культурный центр, занимающий второе место среди белорусских городов по численности населения (более 300 тыс. человек) и объёму промышленной продукции.
Вместе с тем Гомель — один из древнейших городов Белоруссии. Первое упоминание о нём в русских летописях восходит к сороковым годам XII в., а именно к 1142 году.
В XII веке современные белорусские земли по нижнему течению Сожа и вверх по Днепру до низовьев Березины входили в состав Черниговского княжества; северо-восточная граница его доходила почти до Москвы.
Из летописей мы узнаем, что в 1142 году смоленский князь Ростислав Мстиславич, при котором Смоленская земля обособилась от Руси, напал на Черниговское княжество «и взя около Гомия волость их всю»1 (Гомель в это время принадлежал князю Игорю Ольговичу). Но из-за отдалённости вновь приобретённых земель от своих смоленских владений Ростислав Мстиславич не смог их удержать, и черниговские князья легко вернули волость.
После Игоря Гомелем владел соправитель черниговского князя Владимира, его младший брат Изяслав Давыдович, который в то время был и великим киевским князем (до 1161 г.). По данным летописей поход на вятичей Изяслав совершил именно из Гомеля: «Изяслав же с княгинею пойде из Гомья к Вятичем, и взя город княгинин на щит Святославлей»2.
В дальнейшем Гомель длительное время был потомственным владением Ольговичей — внуков и правнуков черниговского князя Олега Святославича (Гориславича): Святослава Ольговича, его сыновей Олега Святославича и Игоря Святославича. При Олеге Гомель отошёл к Новгород-Северскому княжеству. В составе этого княжества он находился и при Игоре, который в 1185 году со своей дружиной предпринял известный поход на половцев, описанный в «Слове о полку Игореве».
Возникновение Гомеля, как и других городов на Руси, — результат развития производительных сил в эпоху восходящего феодализма. Именно оно привело к усилению процесса общественного разделения труда, к росту ремесла и торговли и как следствие к росту городов.
Города возникали не на пустых местах. Им, как правило, предшествовали другие типы поселений — «селища» и «городища».
Городища строились в местах, хорошо защищённых самой природой. Обычно таким местом был узкий мыс на высоком берегу реки при впадении в неё другой реки. С наиболее доступной стороны городища выкапывались рвы и насыпались валы. Всем этим условиям как раз и отвечало место, ставшее костяком древнего Гомеля.
Высокий холм возвышался над долиной слияния Сожа и Ипути. С востока холм опоясывала река Сож, с с юго-запада и северо-запада он прикрывался двумя сближающимися оврагами. Один из них, по которому протекала небольшая речка, назывался Гомеюком (сейчас Лебединый пруд).
Этот холм, как показывают многочисленные данные археологических раскопок, был местом стоянок древних людей ещё дославянских времён, а затем поселений славянского племени радимичей. Река Сож служила водным путём «на Радимиче» и соединяла Днепровскую систему, по которой пролегал путь «из Варяг в Греки», с Волжской. О торговле радимичей по реке Сож со своими соседями и даже далёкими странами свидетельствуют остатки судов, нагруженных воском, обнаруженные в древнем русле Сожа, так называемом «Кобыльем болоте», недалеко от деревни Дятловичи, а также клад из 82 монет арабской чеканки, найденный при строительстве деревянного моста Гомель-Белица в начале XIX века.
Итак, можно не сомневаться, что Гомель возник на месте одного из древнейших поселений радимичей. И надо полагать, что это поселение превратилось в город значительно раньше 1142 года.
В старинных летописях и других письменных памятниках XII-XVI веков Гомель обычно упоминался как Гомей (наиболее распространённая форма), Гомье, Гомь, Гомъи, Гомен, Гомин.
Относительно происхождения названия города существует несколько мнений. Большинство исследователей считают, что название города могло произойти от имени родоначальника первого рода или от названия самого рода, поселившегося на территории нынешнего Гомеля. Основание для такого предположения дают многочисленные предания, записанные в древних русских летописях. Вот, например, как объясняет летопись происхождение названия племен «радимичи» и «вятичи»: были два брата в ляхах, Радим и Вятко; Радим пришёл и сел с родом своим на реке Сож и от него «прозвашася радимичи», а Вятко со своим родом осел на Оке, откуда пошли вятичи3.
Можно согласиться с подобным объяснением и происхождения названия нашего города, особенно если учесть, что имя одного из военачальников дружины князя Олега во время его похода на Царьград было Гом (в состав этой дружины входили и радимичи), что впадаюшая здесь в Сож речка называлась Гомеюкой, что корень «гом» имеется во многих фамилиях коренных жителей города — Гоманюк, Гоманчук, Гоман, Гомолка, Гомулка, Гомарка и т. д.
Вполне приемлемо и объяснение, которое дается некоторыми исследователями эволюции слов Гомей, Гомий под влиянием латинизации в период польского владычества (Homel)4. К моменту воссоединения Белоруссии с Россией в XVIII веке название «Гомель» окончательно вытесняет все другие.
Почти с первых дней своего существования Гомель оказался в водовороте княжеских междоусобных войн. Гомельчанам то и дело приходилось оборонять свою жизнь и имущество. Положение усугублялось тем, что Чернигово-Северские земли на большом пространстве были окружены степями, что таило постоянную опасность нападения половецких племен. К тому же черниговские князья Ольговичи в борьбе с князьями других русских земель очень часто прибегали к помощи половцев.
Совместные походы Ольговичей с половцами против русских земель сменялись взаимными нападениями бывших «союзников». И всё это ложилось тяжёлым бременем на плечи крестьян и горожан. Особенно пагубные последствия имел неудачный поход Игоря на половцев в 1185 году. Все дружинники его, за исключением 15 вырвавшихся из окружения, полегли в «поле незнаеме, среди земли Половецкыи». Среди погибших воинов было немало и предков современных гомельчан.
Вскоре после похода Игоря половецкие полки обрушились на русские земли, сея смерть и опустошение. Отсутствие единства и согласованности действий в стане русских войск только усугубляло положение.
После смерти Игоря (1202 г.) сведения о Гомеле на некоторое время исчезают. В дальнейшем Ольговичи по-прежнему активно участвуют в феодальных междоусобицах и постепенно расчленяют Чернигово-Северскую землю на несколько мелких уделов, одним из которых, несомненно, был и Гомельский. Феодальная раздробленность и постоянные столкновения враждовавших между собой князей приводят в упадок городское хозяйство, уменьшают численность населения. Гомель как ремесленный и торговый центр скудеет.
Феодальная раздробленность и междоусобицы ослабляли русские земли и в военном отношении. Этим пользовались чужеземцы. В 1239 году Чернигов вместе со всём левобережьем был захвачен татарами. Татарские орды предприняли несколько попыток продвинуться в страны Западной Европы. Однако дальнейшее их продвижение было приостановлено. Силы татар были измотаны героическим сопротивлением русского народа, который принял на себя основную тяжесть борьбы с грозными восточными завоевателями.
В период татарского ига начали свои походы на Русь литовские феодалы. Первый литовский князь Миндовг захватил западно-русские земли по верхнему течению Нёмана. Последующие правители Литвы продолжали политику расширения своего государства за счёт русских земель. Постепенно власть литовских феодалов распространилась на всю территорию Белоруссии. В 1355 году в состав Литовского княжества был включён Гомель, ставший удельным владением князя Патрикея Наримунтовича и его сыновей Ивана и Александра.
Однако великое княжество Литовское постоянно находилось под угрозой распада. Одной из причин этого было растущее стремление широких слоев народа в западных областях Руси к воссоединению с Москвой, которая возглавила движение за образование русского централизованного государства.
Победа Дмитрия Донского над татарами в 1380 году ещё более подняла политический авторитет Москвы и усилила давнее тяготение к ней народных масс Белоруссии. Именно тогда литовские феодалы стали на путь политического сотрудничества с польскими феодалами. В 1385 году между Литвой и Польшей была заключена Кревская уния, по которой оба государства объединялись под властью польского короля. Давая согласие на унию, литовские феодалы рассчитывали, что она поможет им укрепить своё господство в Белоруссии и на Украине. Однако их надежды не оправдались. После унии польские феодалы стали беззастенчиво хозяйничать в Литовском государстве, оттесняя литовцев на задний план.
Вскоре начались открытые выступления против засилья польских магнатов как со стороны литовских, так и со стороны русских феодалов. В водоворот борьбы попадает и Гомель, который, находясь в пограничном положении, неоднократно переходит из рук в руки.
В 1406 году литовский князь Витовт отнял Гомельский удел у Александра Патрикеевича, заподозрив его в союзнических замыслах с московским великим князем Василием Дмитриевичем, Через некоторое время Гомель оказался в составе возродившегося Черниговского княжества, где княжил Свидригайло, ярый противник унии с Польшей и защитник интересов русских феодалов. В 1430 году Гомель уже значился среди русских городов, упоминаемых в акте об избрании Свидригайло великим князем литовским.
В 1435 году черниговские владения перешли в руки феодалов польской ориентации. На короткое время Гомель был отдан польским королем Казимиром Ягеллоном на кормление бежавшему из Москвы князю Василию Ярославину. Затем городом снова владел Свидригайло, а после его смерти Гомель перешёл к князю Ивану Андреевичу Можайскому.
При княжении Семёна, сына Ивана Можайского (конец XV в.), Гомель был типичным торгово-ремесленным поселением, небольшим по своим размерам. Всё его хозяйство — избы горожан, овины, кузни, ремесленные мастерские, сады, огороды — помещалось на небольшой территории между двумя оврагами. Самым оживлённым местом была площадь, отделённая от остального города сначала небольшой ложбинкой, которая затем была превращена в глубокий ров с земляным валом по краю (Киевский спуск к пристани). Пространство между этим искусственным земляным укреплением с одной стороны и оврагом Гомеюком — с другой и было собственно замком. В центре стояла небольшая деревянная церковь Николая Чудотворца и были расположены дворы княжий, боярский и наиболее зажиточных горожан. Здесь в случае военной опасности укрывалось и основное население города.
Кроме различных ремёсел, жители города занимались земледелием, пчеловодством и охотой на пушного зверя, особенно на бобров. Торговые связи были достаточно обширными. Регулярные торговые сношения велись с городами Стародубом, Новгород-Северским, Черниговом и Киевом. Частыми гостями были и московские купцы, о чём свидетельствует ряд сохранившихся документов. Так, в одном из своих писем в Вильно московский царь Иван III жаловался на Семёна Можайского, который самовольно увеличил размер торговой пошлины: «…а в Гомье наперед того имали по 2 гроша с воза и с вьюка; а нынче князь Семен княж Иванов сын Можайского прибавил тридцатое…» Сохранилась и жалоба московского купца Тишки Коврижкина и других (1488 г.) на ограбление их людьми Семена Можайского уже после уплаты всех пошлин5.
О том, что в этот период Гомель был оживленным торговым центром, говорит и тот факт, что он значится в числе городов Литовского княжества, в которых были установлены пошлинные сборы с торговли в пользу казны6.
На протяжении всего XV века великое княжество Литовское выступало мощным соперником Руси, мешало усилиям московских князей объединиться, продолжая удерживать в своем составе многие исконные русские земли.
В конце XV века борьба русских князей с Литовским государством усилилась. Начатая Иваном III в начале 90-х годов война с Литвой окончилась в 1494 году присоединением к Руси Вяземского княжества.
В 1500 году Иван III снова бросил свои войска на Литву. В результате этой войны, продолжавшейся до 1503 года, к Руси перешла значительная территория по течению Сожа и Десны с городами Черниговом, Стародубом, Гомелем и др. Всего к Москве отошло 19 городов и 70 волостей.
Заняв Гомель, русские вышли на Днепр. Были созданы условия для дальнейшего воссоединения русских земель. Это обеспокоило великого князя литовского и польского короля Сигизмунда. Между объединёнными польско-литовскими силами и Московским государством с новой силой разгорелась борьба. Гомель оказался в эпицентре этой борьбы. Литовцы несколько раз пытались захватить город. Московское правительство укрепляло Гомель и держало в нём крупный гарнизон. Но тем не менее город понёс большой ущерб. Многие из его жителей, а также жителей волости были убиты либо пленены, а имущество их разграблено.
Нападения на земли по Десне и Сожу особенно усилились с конца 20 — начала 30-х годов XVI века. Летом 1535 года польско-литовские войска под командой гетмана Юрия Радзивилла неожиданным ударом захватили Гомель. По заключённому в 1537 году перемирию Россия вынуждена была уступить Литве города Любеч и Гомель. Гомель опять попал под власть литовских и польских феодалов. Он вошёл в число королевских волостей, составлял особое староство, жалуемое польскими королями разным лицам, и пользовался магдебургским правом, т. е. правом на самоуправление7. Долгое время город и волость не могли оправиться от потерь, нанесённых им длительной, опустошительной войной. Сократилось ремесленное производство, упала торговля, город и окрестные деревни сильно обезлюдели.
В Гомельское староство в конце XVI века входило 36 населённых пунктов. В них насчитывалось 202 дома, объединённых в 88 служб. Это говорит о чрезвычайно низкой плотности населения. Хозяйства крестьян и горожан беспощадно эксплуатировались. Каждая служба ежегодно должна была внести в казну 50 грошей, бочку ржи и бочку овса, по 4 пенязя с каждого воза сена, по 6 грошей за ездовщину, за мёд и отвоз его по 25 грошей с пятерного пуда. Кроме того, отдельные подати брались за лов рыбы, бобров, зверей и птиц. Всего со староства в казну за год поступало более чем 304 копы денег, не считая больших натуральных сборов. С одного Гомеля королевская казна получала денежных сборов 141 копу 20 грошей8.
К этому времени полностью завершился процесс закрепощения крестьян феодалами. Юридически крепостное право здесь было окончательно закреплено изданием третьего литовского статута 1588 года, установившего безусловную крепостную зависимость крестьянина от феодала, которая распространялась на всех членов его семьи и на потомство.
Социальный гнёт населения Белоруссии усугублялся всё возрастающим национальным гнётом. Особенно дикие формы социальное и национальное угнетение в Белоруссии и на Украине принимает после заключения между Литвой и Польшей в 1569 году Люблинской унии, на подписание которой литовские феодалы пошли под страхом полной потери русских земель.
Сразу после принятия унии начался процесс интенсивной полонизации подчинённых земель: крупные польские землевладельцы заводили на украинских и белорусских землях свои порядки, стремясь полностью поработить белорусский и украинский народы. А чтобы быстрее достичь этой цели, польские магнаты, королевская власть и католическое духовенство пытались искоренить их духовную культуру и православную религию. Повсеместно насаждалось католичество. Этот процесс особенно усилился после принятия в 1596 году Брестской церковной унии, конечной целью которой было оторвать украинцев и белорусов от братского русского народа. Все слои населения принуждались к принятию католичества, православные церкви закрывались. В 1621 году иезуитский епископ Иосафат Кунцевич закрыл и Гомельскую замковую церковь (церковь Николая Чудотворца).
Названия «хлоп», «быдло» и «схизматик» (православный) стали однозначными в лексиконе польской шляхты и католического духовенства. В насаждении католичества они не брезговали никакими средствами. Вот как описываются притеснения, чинившиеся католической и униатской церквами в Рогачёве, Гомеле, Речице и других белорусских городах, в одной из жалоб православной шляхты Варшавскому сейму: «В большинстве этих городов люди старого греческого вероисповедания… отстранены от городских ратушных должностей, исключены из ремесленных цехов, лишены церквей, воздвигнутых из камня и дерева их предками того же вероисповедания. Притом они испытывают невыносимые страдания, их заключают в тюрьмы, подвергают изгнанию, лишают должностей, наказывают штрафами, налагают аресты на имущество и придумывают всякие, какие только могут быть, неприятности, надругательства, оскорбления и клевету»9.
Польским магнатам и иезуитам сравнительно легко удалось насадить католичество только в среде феодалов. Народные же массы Белоруссии и Украины нашли достаточно сил и энергии, чтобы противостоять мощному напору католической агрессии и в упорной борьбе отстоять свой язык и свою культуру.
Вместе со всем белорусским народом постоянную борьбу за социальное и национальное раскрепощение вели и жители Гомеля и Гомельского староства. С каждым годом здесь росло и крепло стремление к соединению с Московским государством.
В 1648 году началось народное восстание на Украине под руководством Богдана Хмельницкого. Свои воззвания (универсалы), призывающие к борьбе с ляхами и ксёндзами, Богдан Хмельницкий «разослал с верными казаками до Чернигова, Стародуба, Гомеля и за Днепр аж до Борисова и далей, до Бихова тож, Могилева и далей»10. Воззвания сделали своё дело: по всей Белоруссии создавались казацко-крестьянские отряды. Они громили панские земли и костёлы, убивали ненавистных феодалов и ксёндзов.
Наиболее активная борьба развернулась в южных районах Белоруссии весной 1648 года. На помощь белорусскому народу пришли казацкие отряды, в большинстве своём состоявшие из крестьян и ремесленников, бежавших из этих мест в Запорожскую Сечь. Жители Гомеля, Лоева, Брагина и других городов раскрывали перед ними городские ворота и сами присоединялись к восставшим. Отряд казаков и крестьян под руководством Небабы вступил в Гомель, как сообщает французский писатель Шевалье, «через измену полякам» жителей города11.
Правда, на этот раз победа гомельчан была недолгой. Огромное польско-литовское войско под предводительством гетмана Януша Радзивилла и панов Паца и Воловича захватило город, учинив кровавую расправу над горожанами и крестьянами окрестных деревень. Но это не сломило их боевого духа. Летом 1648 года на юге Белоруссии в районе Гомеля, Речицы, Мозыря, Пинска и других городов развернули свою деятельность многочисленные казацко-крестьянские отряды под руководством Антона и Мартына Небабы, Михненко, Поддубского и других предводителей.
Гомель на всём протяжении освободительной войны (с 1648 по 1653 г.) был районом наиболее крупных боёв. Он несколько раз переходил из рук в руки, его жители радостно встречали отряды своих освободителей — Степана Подбайло, Мартына Небабы и других казацко-крестьянских вожаков.
После Переяславской рады, торжественно оформившей в январе 1654 года воссоединение Украины с Россией, последовал разрыв дипломатических отношений между Москвой и Польшей, началась русско-польская война 1654—1667 годов.
Ареной борьбы стала территория Белоруссии, освобождение которой было одной из главнейших целей русского государства в этой войне. Летом 1654 года в Белоруссию устремилось большое русское войско под командой Шереметьева, Трубецкого и Черкасского. На помощь русским войскам Хмельницкий послал 20-тысячный отряд казаков под командой полковника Ивана Золоторенко. В конце июня отряд подошёл к Гомелю. Однако взять крепостную часть города Золоторенко сразу не смог из-за того, что, как писал он царю Алексею Михайловичу, Гомель — «место вельми оборонное, много людей и пороху, приступ принесет большой ущерб войску нашему»12. Только после длительной осады 13 августа 1654 года крепость была взята казаками. Пленённые «знамена, которых было там десяток с лишком, и людей отослали к царю, там же поместили московский гарнизон»13.
В результате успешных действий русской армии и казацких частей в 1654—1655 годы Белоруссия почти вся была очищена от польско-литовских войск. Главные силы Польши были разгромлены. Казалось, что освобождение Украины и Белоруссии близится к концу. Однако вмешательство в эту войну Швеции в 1655 году резко изменило обстановку и в итоге привело к срыву планов русского государства по освобождению исконных русских земель.
Почти всё время, пока шли активные военные действия со Швецией и Польшей, юго-восточные районы Белоруссии находились под контролем казацких частей, которыми после гибели И. Золоторенко командовал полковник Нечай. Сохранились данные, что царь Алексей Михайлович в марте 1661 года пожаловал «Гомель с волостью и с уездом и всеми угодьями Василию Золоторенко», брату погибшего Ивана Золоторенко, а также «его жене и наследникам». Однако поляки вскоре опять захватили Гомель. По условиям Андрусовского перемирия 1667 года он остался в составе Польши.
Наступило тяжёлое время в судьбе гомельчан. Хозяйство города было подорвано длительными войнами, большое количество жителей погибло во время военных действий. Особый урон городу нанесли карательные операции польско-литовских войск Януша Радзивилла.
Гомель перешёл во владение магнатов Чарторийских. При них социальный и национально-религиозный гнёт принял особо тяжкие формы. Население облагали чрезмерными податями, насильно заставляли принимать католичество. Для провинившихся холопов придумывали самые жестокие пытки: жгли на огне, подвешиали за ноги, отрубали кисти рук. Сохранились предания о казнях подобного рода у сосны «Шыбеніцы», находящейся недалеко от Гомеля на берегу реки Уть у посёлка Прибытки.
Опасаясь нарастающего возмущения крестьян и гоожан, Чарторийский превратил Гомельский замок в настоящую крепость. Вокруг замка была возведена высокая деревянная стена, внутри построены новые дубовые здания с бойницами, через крепостной ров переброшены подъёмные мосты.
Жители Гомеля так же, как и всё белорусское население, не оставляли надежды на воссоединение с Россией. Стремление «отойти к Москве» с особой силой проявилось в начале XVIII века, в годы Северной войны. Тысячи белорусов, в том числе гомельчан, поднялись на борьбу против шведских войск. Большую помощь войскам Петра I оказали они в обеспечении победы над шведским корпусом Левенгаупта у деревни Лесная.
В ходе этой войны Речь Посполитая продемонстрировала всю гнилость своего строя. Энгельс по этому поводу писал: «Страна, упорно сохранявшая в неприкосновенности феодальный общественный строй, в то время как все её соседи прогрессировали, формировали свою буржуазию, развивали торговлю и промышленность и создавали большие города — такая страна была обречена на упадок. Аристократия действительно довела Польшу до упадка, до полного упадка»14.
Польские и литовские феодалы цепко держались старых порядков. Завладев правом беспошлинной торговли, они привели к окончательному упадку города Белоруссии. Ремесло и торговля свёртывались, резко сократилась численность городского населения.
Особенно заметным был упадок небольших ремесленно-торговых городов, каким был Гомель. Всё больше домов и земель в них переходило в руки светских и духовных феодалов, не подчинённых городским властям. Роль городского самоуправления падала, а то и полностью ликвидировалась.
Всей жизнью Гомеля распоряжались магнаты Чарторийские. Они селили в городе зависимых от себя людей, которые занимались ремеслом и торговлей, не входя в городские цехи, что привело на некоторое время торговлю и цеховое ремесло города в упадок. Но, несмотря на это, ремесло не заглохло и даже приобрело известность далеко за пределами Гомеля. Так, в переписной книге Мещанской слободы за 1684 год сохранилось сведение о том, что житель этой слободы Иван Семенов в 1678 году ездил «с Москвы в Гомель город и выучился часов делать».
Незадолго до включения Гомеля в состав России с его жителей ежегодно взималось для государственной казны 20 752 злотых податей, т. е. в пять раз больше, чем с Речицы, и в четыре раза больше, чем с Рогачёва. Кроме того, гомельчане вносили 3832 злотых денежного побора на зимнее содержание войска.
Экономический упадок Речи Посполитой сопровождался также прогрессирующим политическим упадком. «…Эта основанная на грабеже и угнетении крестьян дворянская республика, — писал Ф. Энгельс, — находилась в состоянии полного расстройства; её конституция делала невозможным какое-либо общенациональное действие и в силу этого обрекала страну на положение легкой добычи соседей»15.
Ослаблением Польши поспешила воспользоваться Екатерина II, а также короли Австрии и Пруссии. В результате тр`х разделов (1772, 1793 и 1795 гг.) Речь Посполитая перестала существовать.
Белорусский и украинский народы наконец были воссоединены со своим старшим братом — русским народом — в едином государстве, что создало более благоприятные условия для их социально-экономического и культурного развития. Изъятие освобождённых городов из-под власти польских и литовских феодалов и уравнение в правах с русскими городами по «Жалованной грамоте» 1785 года способствовали их росту, дальнейшему развитию ремёсел и торговли.
Сразу же после присоединения Восточной Белоруссии в 1772 году Гомель был конфискован в казну и стал уездным городом Рогачёвской провинции Могилёвской губернии. Он возрождался как крупный по тому времени ремесленно-торговый центр, чему способствовало его выгодное географическое положение.
Русские цари во вновь приобретённых землях проводили политику, направленную на создание социальной опоры путём привлечения на свою сторону польских и литовских феодалов и усиленного насаждения русского помещичьего землевладения. Екатерина II, а затем и её преемники щедро раздавали белорусские земли и крепостных крестьян своим приближённым, вельможам, фаворитам, генералам.
В 1775—1778 годы фельдмаршалу Петру Румянцеву-Задунайскому было пожаловано в вечное потомственное владение более 11 тыс. крестьян и 239 тыс. десятин земли в Гомельском уезде, в том числе город Гомель, имевший тогда 5000 жителей.
В связи с передачей города в частную собственность одного лица его население в большинстве своем было переведено в сословие крестьян и подчинено суду и власти владельца.
В 1777 году Румянцев-Задунайский перевёл уездный центр из Гомеля в Белицу, на левый берег Сожа. Гомель стал местечком Белицкого уезда Могилёвской губернии.
При Румянцеве-Задунайском вместо деревянного замка польского магната Михаила Чарторийского был построен каменный дворец, который затем перестроил и увеличил его сын Николай Румянцев. Достопримечательностью дворца были богатая картинная галерея и библиотека.
С именем Николая Румянцева связаны также постройка в 1818 году деревянного моста через Сож между Гомелем и Ново-Белицей и возведение в 1819 году соборной церкви Петра и Павла по проекту архитектора Кларка (современный Планетарий) и каменного костёла в 1822 году.
После смерти Николая Румянцева Гомель по наследству перешёл к его брату Сергею, который вёл не по средствам роскошную светскую жизнь и всегда нуждался в деньгах. В 1827 году он заложил Гомельское имение в государственный заёмный банк за 401,1 тыс. руб. Не имея возможности возвратить взятые под залог имения деньги, Сергей Румянцев в 1834 году продал его казне под погашение долга, а дворцовую часть города у него приобрёл фельдмаршал И.Ф. Паскевич-Эриванский. С 1 января 1838 года к Паскевичу перешла и остальная часть города с прилегающими землями, подаренная ему Николаем.
Паскевич подверг дворец и парк генеральной реконструкции, к главному зданию дворца была пристроена четырёхугольная трёхъярусная башня, а к ней от дворца подведена крытая галерея с колоннадой.
В 1852 году Гомель снова был преобразован в уездный город, а весной 1854 года к нему в виде предместья присоединён заштатный город Белица. В 1857 году между Гомелем и Белицей через реку Сож был возведён арочный мост.
Всё это время начиная с 1772 года Гомель рос и развивался как торгово-ремесленный, а затем торгово-промышленный и культурный центр Белоруссии в составе Могилёвской губернии.
С момента присоединения Гомеля к России в нём ежегодно проводились две ярмарки: январская (Васильевская) и сентябрьская (Воздвиженская). На эти ярмарки, как указывается в отчёте Могилёвского губернатора, привозились разные товары и мануфактурные изделия.
Ярмарки из года в год развивались, увеличивался объём привозимой и реализуемой продукции. Особенно большими были январские ярмарки, на которые съезжались купцы не только из Белоруссии, но и из центральных районов России, а также из-за границы. Например, в январской ярмарке 1842 года приняло участие до 9 тыс. человек. Из русских губерний сюда были привезены шерстяные, бумажные, льняные и шёлковые ткани, меха, металлические изделия, фарфоровая и фаянсовая посуда, хрусталь, стекло, хлеб, рыба, сахар, мыло, свечи и другие товары на общую сумму 119 787 руб., а также свыше 350 лошадей и коров общей стоимостью 10 тыс. руб. Из-за границы на ярмарку были доставлены кофе, чай, изюм, миндаль, рис, табак, корица, гвоздика, всего на 26 094 руб. Из всех привезённых товаров реализовано было 67,6%.
Во второй половине 40-х годов XIX века в Гомеле, кроме зимней и осенней, была учреждена летняя, так называемая Троицкая ярмарка. В 1847 году на 3 ярмарки было привезено товаров на 469 821 руб., из них реализовано на 240 809 руб. На гомельские ярмарки приходилось 39% привоза и 38% реализации товаров всех ярмарок Могилёвской губернии.
Благодаря выгодному положению на торговых путях Гомель быстрее многих других городов Белоруссии втягивался в капиталистические отношения. В августе 1852 года в одном из докладов министру внутренних дел о состоянии Могилёвской губернии отмечалось, что из всех объявленных по городам губернии капиталов на сумму более 1 млн. руб. большая половина приходится на уезды Могилёвский и Белицкий, где расположены богатые торговые местечки Шклов и Гомель.
С конца 50-х годов на гомельские ярмарки со всех концов страны свозилось более чем на 1 млн. руб. товаров ежегодно. После отмены крепостного права Гомель по торговому значению прочно занял первое место в губернии. Он стал центром, где запасались товарами торговцы многих местечек Гомельского, Рогачёвского, Речицкого, Городнянского и других уездов. Хлеб поступал в Гомель из северных районов Украины; бакалейные товары — из Москвы, Петербурга, Риги, Киева; мануфактурные и галантерейные — из Петербурга, Москвы, Варшавы, Лодзи, Клинцов; меха закупались и привозились сюда из Нижнего Новгорода. Около 150 гомельских купцов занимались скупкой пеньки, льна, конопляного и льняного семени и все это сбывали оптом в Ригу и Либаву. Ежегодно на Гомельской железнодорожной станции грузилось и разгружалось более чем 2 300 000 пудов товаров, а на речной пристани грузилось от 30 до 40 и разгружалось свыше 60 судов.
Значительные успехи были у Гомеля и в промышленном развитии. Ещё во второй половине XVIII века в городе действовал небольшой завод, вырабатывавший по 50—100 пудов свечей в год. В самом начале XIX века в Гомельском имении открылось предприятие по производству посуды. К 1812 году число рабочих на нем достигло 67. 53 из них были крепостными, 14 — вольнонаемными. Здесь изготовлялись бутылки для шампанских вин, штофы, хрустальная и простая посуда, оконное стекло.
В 1804 году в Гомеле было открыто крупное по тому времени предприятие по производству «бумажных материй», основанное Н.П. Румянцевым. В 1814 году на нём работало более 60 человек. Специализировалось предприятие в основном на производстве перкаля и платков. Однако сбывалась эта продукция плохо. В 1823 году, например, её было выпущено на 3,9 тыс. руб., а продано всего на 1232 руб. В 1831 году предприятие закрыли16.
В первой четверти XIX века в Гомеле действовали две небольшие ткацкие фабрики, которые ежегодно выпускали по 2—3 тыс. аршин тканей. Сбывалась продукция на местном рынке и пользовалась большим спросом.
В 1832 году в Гомеле вступил в строй сахарный завод Паскевича, а в 1840 году — сально-свечной завод Школьникова. В 1853 году был основан круподерный завод, позднее появилось несколько небольших канатно-верёвочных предприятий. Они в основном были расположены на Канатной улице, которая затем была переименована в Ирининскую (ныне ул. Первомайская). В Гомеле работало также несколько лесопильных предприятий.
Отмена крепостного права в 1861 году ускорила развитие капиталистических отношений. Несмотря на остатки крепостничества и ограничительную политику русского самодержавия, значительно оживилось развитие капитализма и в Белоруссии. Огромную роль в этом сыграло железнодорожное строительство. К концу XIX века Белоруссия заняла второе место в империи по густоте железных дорог. В 1850 году через Гомель прошла шоссейная дорога Петербург — Киев, в 1873 году — Либаво-Роменская, а в 1882 году — Полесская железная дорога. Гомель стал крупным железнодорожным узлом.
В первые два десятилетия после отмены крепостного права в Гомеле открылось несколько новых заводов: костопальный, крупчатый, медоваренный, мыловаренный, спичечная фабрика и 4 дрожжевых завода. Все эти предприятия были мелкими. В 1881 году на них работали 24 мастера и 251 рабочий.
С развитием промышленности росло и население Гомеля. В 1854 году в нём проживало 10 105 человек, а в 1880 году — уже 23 643 человека. Однако благоустройство города продвигалось медленно. С середины пятидесятых годов XIX века управление хозяйством Гомеля было передано городской думе. Заседавшие в ней купцы и заводчики больше заботились о своих прибылях, чем о нуждах населения.
По данным за 1854 год, в Гомеле вместе с Ново-Белицей насчитывалось 1219 жилых, хозяйственных и административных построек, из них 129 каменных и 1090 деревянных. Кроме того, в городе было 5 церквей, монастырь и часовня. В 1856 году жилой фонд города понёс крупный урон: во время пожара сгорело 540 домов.
Основная масса населения Гомеля жила весьма скученно и в ветхих домах. В описаниях города того времени читаем: «…в полуразвалившихся лачугах ютилась беднота — калеки и нищие, с их грязью, вонью и постоянными эпидемиями». Вдоль улицы Могилёвской (ныне Кирова) от пересечения её с Александровской (ныне Комсомольской) до железной дороги была «невылазная грязь», рядом обширное болото, которое «густо поросло кустарником, осокой, тростником»17.
До 1808 года город обеспечивался питьевой водой водовозами, которые доставляли её прямо из Сожа. С 1872 года начались работы по освещению улиц газовыми фонарями. В 1879 году были замощены первые 2 километра мостовой.
Трудовое население Гомеля почти не пользовалось медицинской помощью. В 1880 году на 23,6 тыс. жителей города приходилось всего 4 врача, 2 фельдшера и повивальная бабка, которые обслуживали только зажиточные слои населения.
Подавляющее большинство горожан было неграмотным. В духовном училище, открытом ещё в 1781 году, обучались дети дворян, купцов, духовенства и зажиточных мещан. В 1835 году в Ново-Белице открылось церковно-приходское одноклассное училище, а в 1841 году в Гомеле — народное училище. Оба они имели весьма небольшой контингент учащихся18.
Во второй половине XIX века в Гомеле были открыты частное двухклассное женское училище (1860 г.), преобразованное впоследствии в гимназию, мужская гимназия (1866 г.), церковно-приходское женское училище (1876 г.), приходское двухклассное мужское училище с ремесленным уклоном (1873 г.), техническое железнодорожное и еврейское начальное училища (1887 г.). Почти все они были платными и потому доступными только имущим классам.
Жестокая капиталистическая эксплуатация, политическое бесправие, тяжёлые жилищные условия, полное отсутствие охраны труда на предприятиях подрывали духовные и физические силы рабочих, ремесленников, городской бедноты. В их среде росло твёрдое сознание порочности буржуазно-помещичьего строя и необходимости его свержения.
1. Полное собрание русских летописей (в дальнейшем — ПСРЛ), т. II. СПб., 1843, стр. 18.
2. ПСРЛ, т. II, стр. 85.
3. ПСРЛ, т. I. СПб, 1846, стр. 5.
4. См. Л. Виноградов. Гомель. Его прошлое и настоящее. М., 1900, стр. 6.
5. Л. Виноградов. Гомель. Его прошлое и настоящее, стр. 10.
6. См. С.М. Соловьёв. История России с древнейших времен, т. III. М., 1959, стр. 176.
7. Россия. Полное географическое описание нашего отечества; Под ред. В.П. Семёнова. СПб., 1905, стр. 536.
8. Феодальные повинности исчислялись со «служб». В каждую службу входило 3-4 крестьянских хозяйства («дыма»). Грош — монета великого княжества Литовского равнялась 10 пенязям. 60 грошей составляли копу. Бочка (большая) равнялась 4 четвертям, или 8 осминам, или 407 литрам.
9. Белоруссия в эпоху феодализма, т. I. Минск, 1959, стр. 400.
10. Белоруссия в эпоху феодализма, т. II. Минск, I960, стр. 25.
11. Белоруссия в эпоху феодализма, т. II, стр. 38, 42.
12. Белоруссия в эпоху феодализма, т. II, стр. 65.
13. Там же, стр. 87.
14. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 164.
15. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 18.
16. См. М. Ф. Болбас. Развитие промышленности в Белоруссии (1796—1861 гг.). Минск, 1966, стр. 124, 162, 243.
17. Записки Северо-Западного отдела императорского русского географического общества, кн. 2. Вильно, 1911, стр. 302, 304.
18. Там же, стр. 324—325.
Г.С. Евдокименко
Из книги «Гомель: историко-экономический очерк», 1972.