Чух-чух, или любовь случается внезапно
После обеда Мария делает макияж. Федя старается делать вид, что ему это не интересно, но взгляд то и дело мечется в её сторону.
– Не рано готовишься к выходу? Мы только завтра приезжаем.
Мария хихикает, выглядывая из-за зеркальца.
– Федя, ну какой ты недогадливый! Сегодня тридцать первое. Новый год близится. Я хочу встретить его красивой. У меня даже платье есть.
– Даже платье есть? В купе носить? – удивляется он.
– Разве ты не хочешь поужинать в вагоне-ресторане?
– Не думаю, что там будут места, Машенька.
Он говорит без издёвки, мягко и с улыбкой. Но Маша расстраивается. Она не подумала о том, что у половины поезда возникнет желание поужинать в ресторане. Затем резко закрывает тушь и отводит глаза, пряча лёгкое разочарование.
– Понимаю… – выдыхает она, стараясь улыбнуться. – Просто хотела… ну, чтобы по-особенному.
Федя замечает, как её плечи чуть опускаются, и внутри что-то болезненно отзывается. Он не хотел гасить блеск в её глазах, но так надо.
Он встаёт, опирается ладонью о столик.
– Маша, – мягко зовёт он. – Давай так. Если через час будут места – пойдём. Ты надень своё платье, ладно?
– А если нет?
Он делает вид, что думает, хотя точно знает ответ.
– А если нет… ляжем спать.
– А моё платье?
Федя смеётся:
– Ну, ты по вагонам погуляешь.
– Хорошо. Но если мы пойдём в ресторан, что наденешь ты? Разве свитер – это празднично?
Он чешет затылок.
– Я ведь не собирался праздновать Новый год в поезде. Откуда мне было знать, что моей попутчицей окажется очаровательная художница. Пожалуй, буду похож на мальчика-бродягу из песни. А в меню одно: лапша быстрого приготовления и комплимент от шефа – мандарин.
И он вкладывает в руку Марии мандарин. Она хохочет.