«Мечтала, что буду гулять с коляской под цветущими яблонями, но похоронила под ними новорожденную дочь».
Спустя два года после трагических событий жительница Братска Юлия Богданова, рассказывая свою историю, не могла сдержать слез.
В апреле 2020 года роды в одном из местных больниц обернулись для ее семьи трагедией. Появившаяся на свет дочь Мила умерла на 40-й день жизни. Сама Юлия перенесла несколько операций, потеряла возможность иметь детей и долгое время боролась за свое здоровья.
«Вторая беременность проходила идеально»
Юлия и ее супруг Павел несколько лет мечтали о втором ребенке. Их первая дочь родилась за четыре года до этих событий в Иркутске. Те роды прошли благополучно: девочка появилась на свет естественным путем, с весом 3870 граммов, и была полностью здорова.
Осенью 2019 года Богдановы узнали, что вновь станут родителями. Радости не было предела, старшая дочь с нетерпением ждала сестренку или братика.
– Вторая беременность проходила идеально, – вспоминала Юлия Богданова. –Скрининги и ЭКГ были хорошие. Чувствовала я себя спокойно и легко. Даже токсикоза не было, только изжога. Я спокойно работала и даже не думала уходить в декрет раньше времени.
После Нового года УЗИ показало, что у семьи будет девочка. Родители с радостью готовились к появлению малышки: выбрали имя Мила, купили коляску, детские вещи, обустроили комнату. Изначально Юлия и Павел планировали, что роды пройдут в Иркутске, где на свет появилась их старшая дочь.
Однако весной 2020 года ситуация осложнилась, планы нарушила пандемия коронавируса. Семья приняла решение остаться в Братске. Врача выбирали по отзывам в интернете. Чтобы успокоиться окончательно они договорились о платной услуге в размере 30 тысяч рублей после родов. Ничего не предвещало беды.
«Я словно лечу в трубу»
Предполагаемая дата родов приходилась примерно на 26 апреля. Однако 16 апреля на плановом приеме врач-гинеколог после осмотра огорошила Юлию:
– Шейка матки уже готова, родишь сегодня, – спокойно сказала врач.
Женщина думала, что врач ошиблась. Но нет:
– Я так хотела отметить Пасху дома, с семьей, не ожидала, что схватки начнутся в тот же день. Но слова врача сбылись. Через 2,5 часа после осмотра я, гуляя с подругой, почувствовала: началось.
Женщина спокойно собралась и вместе с мужем отправилась в роддом. Там ей поставили эпидуральную анестезию. По словам Юлии, медики сказали:
– Отдохнешь, поспишь, а когда рожать начнешь, тебя уже отпустит, и все будет хорошо». Однако впоследствии она описывала свои ощущения так: «Дальше я словно «лечу в трубу» промежутком в полтора месяца».
Юлия отметила, что позже, без ее просьбы, была введена дополнительная доза анестетика. Она была против обезболивания, так как первые роды прошли успешно без него, и опасалась, что не поймет, что рожает. Врач успокоила ее, заверив, что чувствительность вернется к нужному моменту. Но оказалось, что пациентка волновалась не зря.
«Ты хочешь родить мертвого ребенка?»
– На меня начинают орать, что я рожаю, а я ничего не чувствую! – вспоминала Юлия. — Медик кричит: «Тужься! Ты что, хочешь родить мертвого ребенка?» Вокруг началась суета.
По словам женщины, врач спросила ее: «Я разворачиваю операционную?» Несмотря на то, что ранее Юлия подписала документ, разрешающий врачу принимать решения в процессе родов, она ответила:
– Если что-то не так, делайте что угодно, но спасайте моего ребенка!
Врач приняла решение продолжить естественные роды. Юлия описывает, что произошло дальше:
– Врач с акушером применила метод Кристеллера. Я этого не знала. У меня была дикая боль! Вверху живота, в лице, даже в глазах, как мне казалось. А внизу я по-прежнему ничего не чувствую. Кричу: «Пожалуйста, не трогайте живот, мне очень больно!»
В этот момент, как предполагает сама Юлия, у нее произошел разрыв матки. Врач снова обратилась к ней: «Юля, вакуум делаем?» Однако вакуум-экстракция не понадобилась, потому что показалась головка ребенка.
– Когда Мила появилась на свет, я вижу, что у нее ножки как-то странно к голове притянуты. Поворачивается врач и говорит: «Плохо, Юля, плохо с ребенком!» Потом произносит фразу: «Ничего не понимаю», и куда-то убегает. А я прислушиваюсь, что дочь не плачет.
Юлия попыталась встать с кушетки, но, по ее словам, ей был сделан укол, после которого наступил провал в памяти.
Первые дни после родов: ребенок в реанимации, мать — в критическом состоянии
Юлия Богданова пришла в себя только на следующее утро. Ее дочь находилась в отделении реанимации новорожденных. Мать смогла подняться к ней и впервые увидела Милу:
– Какая же она красивая, – сказала тогда Юлия.
По ее словам, то же самое говорили и врачи. Однако состояние ребенка было тяжелым.
– В промежутках я успела позвонить мужу и сказать, что с Милой что-то не в порядке, роды прошли не так, и что у меня очень сильно болит живот. Он звонил врачу, она ответила, мол, ребенок задышит сам, а у меня якобы просто сокращение матки и это нормально.
Сильные боли в животе не прекращались. Ультразвук показал наличие большого количества жидкости в полости матки. Медики скомандовали:
– Срочно на операцию!
После этих слов Юлия снова потеряла сознание. Позже, восстанавливая события по медицинским документам и рассказам врачей, она узнала подробности. Ей была проведена операция по удалению матки.
«Она ждала меня»
Во время вмешательства женщина потеряла около 4,5 литров крови, это привело к остановке сердца на мгновения. Врачам даже пришлось вызвать хирурга из другого медицинского учреждения.
– Муж в это время не мог дозвониться ни до меня, ни до медиков, заволновался и сам приехал в больницу, –вспоминала Юлия. – Медики его ошеломили: «О ребенке сейчас речь не идет. Нужно спасать мать. У нее внутреннее кровотечение, она в критическом состоянии».
В течение двух дней, которые сама Юлия не помнила, а ее муж находился в тяжелом ожидании, было принято решение о ее экстренной транспортировке спецбортом МЧС в Иркутск. В областной больнице ей провели повторную операцию, которая спасла жизнь. Выписалась и вернулась домой в Братск Юлия только 13 мая.
– Наша малышка еще была жива, ждала меня, – со слезами говорила женщина. – Нам сказали, что у Милы полностью умер мозг, шансов никаких нет. Все это время она была на поддерживающем лечении.
Первые дни после выписки муж не пускал Юлию к дочери, переживал за ее психику. Позже доступ в реанимацию ограничили из-за требований противоковидного режима. Только 22 мая, получив отрицательный тест на коронавирус, Юлия смогла попасть к Миле:
– Я успела сказать ей, как сильно мы с папой ее любим. Через четыре дня наша девочка умерла, — вспоминала мать.
Путь к справедливости
Потеряв ребенка и узнав, что больше никогда не сможет иметь детей из-за удаления матки, Юлия Богданова решила добиваться расследования причин трагедии. Она подала заявления в Следственный комитет, Росздравнадзор, прокуратуру и минздрав.
Было возбуждено уголовное дело по статье «причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей». Расследование длилось почти два года.В Братском городском суде сообщили о вынесенном приговоре:
– Врача-акушера приговорили к 3 годам ограничения свободы. Кроме этого, ей 2,5 года запрещено заниматься медицинской деятельностью. Ей запрещено выезжать за пределы Братска, изменять место жительства и работы. А также нужно отмечаться один раз в месяц.
Юлия Богданова комментировала результаты судебно-медицинских экспертиз:
– Экспертизы в Иркутске и Санкт-Петербурге доказали, что акушер применила запрещенный метод Кристеллера. Кроме того, доказано, что мне не было вовремя сделано Кесарево сечение. Врач настаивала на том, что я отказалась от применения акушерских вакуумных щипцов. Хотя я ничего не подписывала. Когда мне предлагали его во время родов, я ответила, делайте, что хотите, только спасите ребенка. Еще у меня не диагностировали разрыв матки.
Несмотря на вынесенный приговор, как отмечала Юлия, врач-акушер так и не извинилась перед ней и продолжала настаивать на своей невиновности.
По материалам «КП»-Иркутск