Юля молча поставила перед Оксанкой тарелку с борщом. Девушка заскочила к ним на обед. Молчаливая, растерянная какая-то.
Юля готовила редко. Помощница по хозяйству у неё имелась, Алла Анатольевна. Но порой, когда время свободное выдавалось, Юля радовала мужа собственными кулинарными успехами. К примеру, домашним наваристым борщом.
— Что с настроением? Проблемы какие-то? К Веберу ездила, как отец просил?
Оксана осторожно ложку ко рту поднесла, подула. Аппетита не было. Да, она беременна. Вроде готова была к такому повороту, а всё равно растерялась. Как Андрей отнесётся к этому? Захочет ли ребёнка или ей матерью-одиночкой суждено стать? Потому как заставлять парня жениться на ней Оксана не собирается.
— К Веберу ездил новый сотрудник. Почти два месяца работает у нас. Я ему сразу решила серьёзное дело доверить, а не ждать, когда он себя проявит.
Юля присела напротив и, подперев кулаками подбородок, заинтересованно смотрела на Оксану. Бледной она показалась ей, худой. Совсем, что ли, там в своей самостоятельной жизни не питается? Сидит теперь на сухомятке.
— Что за парень? Отчего мы с отцом не в курсе? Толковый хоть?
Оксана пожала плечами, аккуратно промокнув губы салфеткой. Борщ у Юли вкусный. Всегда таким был. Вот умеет она и поесть сготовить, и делами заправлять.
— Толковый. Учиться, правда, пока на заочном. Но скажу тебе, хоть и молодой, да борзый. Уже и опыт имеется у него. Умеет договариваться, прибегая к своей харизме. Довольно-таки обаятельный юноша.
От внимания Юли не укрылось, как Оксана слегка покраснела. Так-так-так ... Неужто девочка влюбилась наконец-то?
— Сильно молодой? Сколько ему?
— Двадцать два или двадцать три. Не помню — уклончиво ответила Оксана, опустив глаза в тарелку.
Рука Юли накрыла её руку.
— Скажи мне правду, он нравится тебе ... Как мужчина?
Оксана лишь кивнула, не в силах произнести больше ни слова. Обо всём очень красочно сказали её глаза, когда она посмотрела на мачеху.
Юля с довольным видом откинулась на спинку стула и забарабанила пальцами по столу.
— Молодой - не старый. Для настоящей любви возраст значения не имеет. Мы с отцом за тебя только рады будем. Конечно, он расстроится, что не Кирилл Наумов. Но ничего. Переживёт. Ты своё счастье заслужила, моя дорогая. И по этому поводу я организую вечер для знакомства. Тянуть не будем. Как хоть зовут твоё сокровище? Я на него только одним глазком посмотрю, как в холдинге буду.
Оксана прижала ледяные ладони к горящим щекам. Её лицо светилось от счастья, и внезапная беременность не казалась такой уж проблемой.
— Его зовут Андрей Петренко.
Юля раз моргнула, второй. Улыбка медленно сползла с её лица. Она подалась вперёд и хрипло переспросила:
— Как его зовут?
***
Кирилл разозлился. Подумаешь. Что такого? Саша просто не захотела встретиться сегодня, сославшись на загруженность. Интересно, чем?
Но ведь она согласилась на его предложение попробовать построить отношения. Согласилась же?
Так от чего он бесится? Кирилл и сам не понимал. Ему казалось, что Саша исчезнет из его жизни, как бесплотный мираж. А он не хотел. И не только из-за того, что она дочь обеспеченного учёного.
А как бы ... Влюбился, что ли. Сам от себя не ожидал. У него много отношений было. В этом плане он абсолютный ас.
Но тут покорила какая-то детская непосредственность при наличии больших денег. Пока папиных. Но ведь скоро могут стать и её. Девочка оказалась не бедной.
— Мне не нравится, что ты увиливаешь от встречи с Оксаной Самойловой — начал капать на мозги отец.
Кирилл вскочил с разобранной кровати, предчувствуя, что ничем хорошим подобный разговор не закончится.
— Я сам решу — отрезал он — не средневековье, чтобы жениться по приказу родителей.
Наум опасно сощурил глаза. Он, как всегда, выглядел с иголочки, считая, что внешний вид может сказать о человеке всё.
Неопрятные вряд ли успешны. А Наум старался уделять себе достаточно времени, чтобы производить нужное впечатление. Его жена умерла давно, ещё в начале девяностых. Нехорошая болячка съела её за каких-то пару месяцев.
Кирилла он воспитывал в одиночку. Но в в своей личной жизни ханжой не был. От дефицита женского внимания он никогда не страдал.
Ни будучи нищим в девяностых, ни потом, когда финансовое положение его выправилось.
— Ты уже нарешал. Забыл, как я тебя из передряг вытаскивал? — намекнул Наум. Пристрастие его сына к запрещённым веществам чуть было не сгубило парня. Сейчас уже года два была ремиссия. Лечение в клинике стоило бешеных денег.
Европа ... Последние два года да, он там жил. Под неусыпным надзором специально нанятой сиделки.
— Я другую девушку встретил, папа. Она нравится мне, и ни с какой Самойловой я не хочу встречаться.
Кирилл скрылся в ванной комнате, посмотрев на отца так, что тот в бешенстве схватился за телефон. Брак с Оксаной выгоден. Наум и так зацепился возле Романа благодаря лёгкому шантажу. Ведь тот зазнался было, не хотел в долю его брать. Да Наум живо напомнил и про побег, и про чужое имя.
Роман взял его к себе. Они создали видимость партнёрских отношений, но осадок всё равно остался. И женить сына на дочке Самойлова было важно для Наума. Во всех планах.
— Проследи за моим щенком. Где бывает, с кем. Потом мне доложишь во всех подробностях — негромко процедил он в мобильник.
Он на всё пойдёт, но женит сына на дочке Романа.
***
Саша сидела одна. Лавочка напротив пруда в парке была свободна. Огромная крона старого дуба создавала ощущение прохлады и скрывала от палящего солнца.
У неё лейкоз. Нужно будет пройти дополнительное обследование, но уже и так всё ясно. Поэтому и самочувствие плохое, и тошнит постоянно, и голова болит. Синяки на теле и кровь из носа.
Приговор? Врач развёл руками. Химиотерапия неизбежна. Но пока нужно собрать все анализы, окончательно подтвердить диагноз и собрать консилиум для того, чтобы обсудить протокол лечения.
Вцепившись пальцами в лавочку, Саша смотрела на сверкающую на солнце водную поверхность.
Почему я? Билось в её голове. За что? Она только начинает жить, и у неё были огромные планы на эту самую жизнь.
Слёзы застыли в её ярко-голубых глазах. Есть ли смысл бороться, если эта зараза уже сидит в ней? Тратить кучу денег, ждать ... Чего ждать-то уже?
Сорвавшись с места, Саша побежала. Первым её импульсивным желанием стало напиться. А что? Может, ей жить-то осталось всего ничего. Нервы были на пределе. Как она скажет отцу? Ведь он так любит её и бережёт!
Выходит, что всё напрасно. Всё! Рванув дверцу своего "Ламборджини", Саша села за руль и дала волю слезам.