Шёл 1994 год. Я только что закончила медицинское училище при Боткинской больнице, вышла замуж — и почти сразу узнала, что жду ребёнка.
Тогда это было… нормально. Рожать рано, быстро взрослеть, не задавать лишних вопросов. Никто не обсуждал, как «правильно готовиться к беременности», не было курсов, чек-листов и марафонов. Всё происходило как будто само собой.
Я работала медсестрой всё в той же Боткинской больнице. Беременность, в целом, протекала спокойно. Если не считать одной детали: меня мучила ужасная, дикая изжога. Единственным спасением был Mentos. Я могла съесть пачку за раз, и только тогда становилось легче.
За беременность я набрала… ну, килограмм под тридцать. Впереди уже маячила цифра «3» — и да, к родам я не готовилась вообще. Ни физически, ни психологически. Просто шла по течению.
На 42-й неделе телефон буквально разрывался. Друзья звонили с одним и тем же вопросом:
— «Ну что??? Родила?»
А я, абсолютно беззаботно, отвечала:
— «Не-е-е. Всё рассосалось».
Они принимали это за чистую монету.
А я смеялась. Искренне. Тогда мне правда казалось, что всё как-то само решится.
Но если честно — на той же 42-й неделе мне уже было совсем не весело.
Я понимала: так быть не должно. Роды не начинаются, а внутри всё чаще появлялось тревожное чувство, которому тогда не умели давать название.
КТГ?
Конечно, нет. Тогда его просто не делали так, как сейчас.
Сегодня мы даём женщинам аппараты домой — чтобы в любой момент дня и ночи они могли послушать сердечко малыша и, если что, сразу отправить запись врачу.
А тогда… тогда было только ожидание и неизвестность.
День Х.
Я была измучена ожиданием, болями и внутренним напряжением. И в какой-то момент просто решила: я сдаюсь.
Собрала вещи и поехала в роддом. А дальше меня ждало всё самое интересное.
Продолжение — во второй части.