Седьмая серия
Синицын долго и внимательно рассматривал новый символ. Странно, но Андрею не хотелось от него отрывать взгляд, что-то привлекало его в таинственных переплетениях линий: манило, влекло, притягивало. Символ пришёл от Наты Погодиной, которая вчера, совершенно случайно пошатнула веру Миоки в Макса. Вот так рушатся идиллии. Одно неосторожное фото, сделанное неведомо в какое время и в каком настроении, может привести к потере семейного счастья.
И что же дальше? Макс исчез скорее всего навсегда. Погодина, судя по всему, тоже ушла в мир иной, в противном случае символ бы не пришёл на телефон Миоки. Синицын вспомнил лицо тайной подруги Максима:
«И что он в ней нашёл? Погодина Миоке и в подмётки не годиться… И всё-таки Макс предпочёл Погодину красавице жене. Любовники были вместе, возможно, даже искренне любили друг друга. Теперь вместе покинули этот мир навсегда», — Синицын прищурился, разглядывая символ. Сомнений нет. Этот символ отличается от двух других.
— Судя по всему, скоро можно будет ожидать ещё один символ, — прокомментировал Синицын.
Он отвлёкся от экрана телефона и перевёл взгляд на Миоку.
— От Лёни Жука, — пояснил Андрей.
— И что нам с ними делать? Подставить их не куда, скопировать невозможно. Какой в них смысл? — пожала плечами Миока.
— Твой кофе совсем остыл, — напомнил Андрей о напитке и придвинул чашку ближе к девушке.
— Как думаешь, что случилось с Погодиной? — задумчиво спросила она.
— Вряд ли что-то хорошее. Вчера ты ей не дозвонилась. Помнишь? Может сегодня попробуешь? — предложил Синицын.
— Я устала слушать об исчезновениях и нелепых смертях, — со входом призналась Миока, — а этой барышне вообще не хочу звонить.
— Я понимаю, — пей кофе, а то совсем остынет.
Миока взяла чашку, сделала глоток и поставила на место.
— Со мной тоже случится что-нибудь ужасное, — в грустном смирении призналась Миока.
— Нет, не случится, — резко возразил Синицын, — я не позволю!
— Андрей, ты разве ещё не понял? Ты не сможешь помешать этому. Ты умный, сильный и смелый, но то, что способно провернуть такие дела намного сильнее, тебя и всего того, что ты мог бы противопоставить. И самое страшное, что мы даже не можем себе представить с чем имеем дело.
Синицын задумался. Миока права. Права чёрт возьми... Можно было бы всё списать на совпадения, но это будет просто отказом признавать факты.
— На всякое действие найдётся противодействие, — не сдавался Синицын, — обещаю тебе, я во всём разберусь. Кстати, где твой старый телефон?
— Сейчас принесу, — тихо ответила Миока, она медленно поднялась и ушла из кухни в свою спальню.
Синицын проводил её взглядом. Он твёрдо решил, что ни за что не упустит свой шанс. Он никогда не отпустит Миоку от себя. Сама судьба дала в его руки то, что ещё вчера было призрачной мечтой. Ещё вчера он даже не смел допустить мысль, о том, что когда-то он будет обладать Миокой. И вдруг мир даёт ему всё и сразу! Всё и сразу!
А после того, как Макс опрометчиво потискал свою коллегу перед фотокамерой, Миока даже переживать о нём не будет. Никаких разводов! Никаких скандалов! Никаких разделов имущества! Это просто праздник какой-то!
Миока вышла из спальни и прямиком прошла в кабинет Макса. Пока ещё кабинет Макса, совсем скоро это будет кабинет Андрея Синицына. Прощай низкий индекс социальной благонадёжности и доверия! Прощай конура без кухни! Прощай вонючая жижа с грязных грузовиков, пусть тебя таскают доходяги, у которых нет будущего! А у Андрея Синицына теперь есть будущее! Прекрасное будущее с большими перспективами и прекрасной женщиной!
Миока вернулась с пустыми руками. Старого телефона нет.
— Наверное, это Макс забрал старый телефон на свою работу. Дома его нет, — озвучила Миока результаты поиска.
— Жаль. Это могло что-нибудь прояснить. Нам надо понять для чего все эти символы. Ведь они для чего-то приходят.
Синицын посмотрел на последний присланный символ.
— Он довольно странный, — не отрывая взгляда от таинственного рисунка заключил Андрей.
Миока присела за стол и сделала глоток остывшего кофе. Ей сейчас не хотелось ни о чём думать, она бесцельно смотрела в чашку. Её идеальный мир рухнул так быстро, что пыль, поднятая крушением будет оседлать дольше, чем длилась сама катастрофа. И ещё не факт, что она сможет дожить до того момента, когда в чистом прозрачном воздухе появятся первые очертания новой счастливой жизни.
Миока перевела взгляд с чашки на Синицына. Андрей продолжал пристально всматриваться в символ. И с ним происходило что-то странное. Глаза его расширились, зрачки стали большими. Он приоткрыл рот, с уголка губ потянулась тонкая слюна.
— Андрей! — завизжала Миока.
Синицын не реагировал. Было не понятно это он гипнотизирует экран телефона, или это символ ввёл его в гипнотический транс.
— Андрей, очнись!
Миока толкнула Синицына ладошкой в лоб, а второй ладонью закрыла экран телефона.
Синицын несколько секунд приходил в себя. Наконец зрачки его сузились, а взгляд стал нормальным.
— Что это было? — растерянно спросил Синицын.
— Что? — не поняла Миока.
— Он ожил и затянул меня, — ошеломлённо признался Синицын, указывая пальцем на закрытый ладонью Миоки экран телефона, — этот символ... Это... Это...
— Что? — Миока с трудом держала себя в руках, чтобы не разрыдаться от страха.
— Это... Я даже не знаю, как объяснить, — признался Синицын, — сначала я видел просто линии и загогулины на экране, но они вдруг стали оживать. Миока, они начали двигаться. Я потрясён. Ничего подобного не видел в свой жизни. Эти линии и загогулины они... Понимаешь… В них появилось течение. Да так. Именно течение, так же, как воды бегут по руслу ручья. Только это была не вода. Это...
— Андрей, ты меня пугаешь, — проскулила Миока, — что там могло течь?
— Там текли миллиарды, или даже триллионы жизней. Они протекали в одной моей вот этой жизни. Я не знаю, как это ещё объяснить. Это потрясающе! Я не просто всё это видел, я ощущал их все своим телом, чувствовал своим сознанием. Потрясающе! Сама попробуй!
— И не подумаю.
Миока спрятала телефон в рукав пижамы.
Синицын потёр лоб. Подошёл к кофемашине, нажал несколько раз на сенсорный экран. В стеклянной колбе звонко закружись зёрна.
— Откуда они приходят? Сейчас надо понять откуда приходят эти знаки и что они ещё могут делать, — не унимался Синицын.
В рукаве у Миоки дважды "блюмкнул" сигнал сообщения.
— Два? — спросил Синицын хмуря брови.
— Два.
— От кого второй?
Миока достала телефон из рукава. Она явно нервничала и была не в себе. Её пальцы тряслись. Миока несколько раз провела пальцем по экрану.
— Оба от Лёни, — глотая слёзы сказала Миока, глядя на экран.
— Целых два символа! — оживился Синицын, — Я думал символ придёт только к вечеру. Может это из-за разницы во времени. А почему их два?
— Нет. Символ один. Второе сообщение голосовое, — уточнила Миока.
— Открывай, — не находил себе места Синицын.
— Сейчас.
Миока включила внешний динамик на мобильнике, чтобы вдвоём прослушать сообщение от покойного угонщика китайских такси. Но вместо слов они услышали уже знакомое шипение и шкворчание с бульканьем и клёкотом.
— Я сейчас чокнусь, — Миока больше не сдерживала слёз.
— Включи-ка ещё раз! — неожиданно попросил Андрей.
— Что? Зачем?
— Мне кажется, я что-то слышал. Включи ещё раз, пожалуйста.
Миока повторила воспроизведение. Она сама ровным счётом ничего не слышала. Синицын слушал запись напряжённо, с поднятым указательным пальцем.
— Вот-вот! Слышала? — радостно завопил он.
— Нет.
Миока отрицательно потрясла головой.
— Включи ещё раз, — попросил Андрей.
Миока нехотя выполнила просьбу.
— Вот здесь слышала? — радовался Синицын.
— Андрей, я ничего не слышу кроме зловещего шума.
— Давай ещё раз.
Воодушевлённый Синицын помешал указательным пальцем воздух. Миока включила запись на повтор в очередной раз. Когда запись дошла до момента, где Синицыну удавалось что-то услышать, он наклонился над телефоном, прищурился.
— Да! Точно! — обрадовался Андрей, — он не слушал запись дальше, а радостно сообщил, — это обрывки двух слов, — "береги", "онину".
— Береги Фонину?! — сразу догадалась Миока лицо её исказилось от удивления и негодования, — Я должна беречь Марианну Фонину? —возмущалась Миока, — Да какого лешего здесь твориться?
— Мы только ей и не звонили, — напомнил Синицын, — только ей.
— Нам всё время что-то мешало, — оправдалась Миока.
— Звони, — Синицын кивнул на телефон Миоки, — тем более, как оказалось, к этой женщине ты ревновала Макса совершенно напрасно.
— Это личная неприязнь, — призналась Миока, но телефон в руку всё же взяла.