Как диагноз ребенка подтолкнул инженера из Ставрополя открыть пекарню для тех, кому даже крошка обычного хлеба может быть опасна для жизни.
На Северном Кавказе есть только одна официально сертифицированная безглютеновая пекарня — «Рис и лен». Ставропольчанка Наталья Деверич создала ее ради решения семейной проблемы. Когда у дочери диагностировали целиакию (заболевание, при котором нельзя употреблять глютен — ред.), Наталье пришлось заново учиться готовить и разбираться в тонкостях безглютеновой кухни. Со временем домашний поиск рецептов вырос в дело, которому теперь помогает вся семья. И хотя получить свидетельство на товарный знак «Перечеркнутый колос» было настоящим испытанием, Наталье и ее семье это удалось.
Выпечка ради дочери
— Все началось с моей дочери. Когда ей было восемь лет, врачи поставили диагноз — целиакия (заболевание, при котором нельзя употреблять глютен — прим. ред.). Это пожизненная безглютеновая диета, но специализированных продуктов в то время, много лет назад, не было. Позже появилась безглютеновая мука. Я умудрялась из нее что-то готовить, но было очень сложно, выбрасывала горы неудачной продукции. Я не пекарь: моя специальность — инженер в сфере связи и информатики, всю сознательную жизнь я проработала в «Ростелекоме». Но пришлось самой переучиваться: все рецепты были созданы методом проб и ошибок. Сначала получились кексы, потом пироги. Я пекла то, что давалось проще всего.
От идеи к бизнесу
— К 2019 году мне стало скучно, захотелось чего-то нового. Я человек непоседливый, мне нужно двигаться вперед. Все эти годы я ждала, что кто-нибудь откроет пекарню для людей с нашей проблемой. Но все понимали, насколько это сложно, и никто не хотел связываться. И я подумала: «А почему бы не мне?» Мы с супругом взяли кредит в миллион рублей, арендовали помещение на городском рынке, закупили новое оборудование. Я начала работать одна: и пекарем, и продавцом, и уборщиком.
Вставала в четыре утра, чтобы испечь хлеб. Мы раскрутили соцсети, и люди о нас узнали. К нам стали приходить не только те, кто на безглютеновой диете, но и люди с непереносимостью лактозы, диабетики. Я начала подбирать рецепты без яиц, без молока и без сахара.
Так появилась новая линейка продуктов. Потом ко мне присоединилась женщина, у которой ребенок тоже на безглютеновой диете: я пекла хлеб, она — печенье. Когда стало тяжело, подключились знакомые и друзья. Затем уволился с работы и присоединился супруг — помогать с логистикой и разгрузкой муки, которую мы заказывали во Владимире. Дочь встала за кассу. Так бизнес стал семейным. Позже я узнала о Фонде поддержке предпринимательства и подала заявление. В итоге выиграла 200 тысяч рублей от администрации Ставрополя. Эти деньги очень помогли, ведь сырье дорогое. Потом через Фонд мы практически бесплатно прошли сертификацию и получили декларации соответствия на каждый продукт.
Плагиат и дорога к сертификату
— Первый год был очень тяжелым. Когда началась пандемия, рынок вовсе закрыли. Но мы не сдались: работали на доставку, сами возили продукцию на своей машине, в масках и перчатках — получили разрешение на передвижение по городу. Это нас спасло. Позже по просьбам жителей мы открыли филиал в Пятигорске. И столкнулись с огромной проблемой — наймом людей. Наша первая сотрудница украла все рецептуры, технологии, базу контрагентов и открыла точную копию нашей пекарни. Мы не были юридически защищены, и бизнес там просел. Но мы не закрылись — остались свои покупатели.
Самым сложным и дорогим этапом было получение лицензии на «Перечеркнутый колос». Нужно было каждую позицию ассортимента отправлять на анализ в московскую лабораторию. А в пекарню приехал аудитор из Общества больных целиакией из Санкт-Петербурга. Мы вместе проверили оба филиала специальными тест-полосками из Германии. Оказалось, что даже перец может быть загрязнен глютеном! Аудитор обучила персонал, и в итоге мы получили заветный знак на всю продукцию, включая заморозку: вареники, пиццу, блинчики.
Вера в свое дело
— С помощью Фонда поддержки мы вышли на маркетплейсы и создали сайт. Сначала люди пробовали осторожно, а потом, когда появился знак сертификата, пошли продажи. Сейчас бывает по 50 заказов в день — для нашей маленькой пекарни это много. Нас знают в Москве и Санкт-Петербурге, в том числе крупные сети. Мы уже подписали договор и ищем помещение под цех на 200−300 квадратов. Это будет мини-фабрика. Что помогает нам держаться? Мы выпекаем для себя. Мы знаем, каково это — быть на безглютеновой диете. Наш хлеб — живой, на собственной закваске, которую я когда-то вырастила сама. Это сложно, почти как кормить живой организм по часам. Но оно того стоит. Мы столько всего прошли, что, кажется, сложнее уже некуда. Я уверена: мы не закроемся и будем расти, потому что верим в свое дело и делаем его с любовью.
Фото: личный архив
Автор: Ольга Андронова