Жена попросила в ТЦ купить подарок сыну на день рождение, выходя из здания, шёл дождь. Все спрятались под козырёк торгового и начали вызывать такси. И в этой толпе я увидел знакомое лицо..
Подошёл ближе и понял что это Соня, с которой мы учились в одной группе в институте лет пятнадцать назад. Тогда она была скромной девочкой из общежития, которая доедала в столовой гречку без котлеты.
Сейчас передо мной стояла женщина, всем своим видом кричащая о достатке: брендовое пальто, сумка, стоимость которой, вероятно, равнялась моей зарплате за пару месяцев.
Она нервно тыкала в экран последней модели смартфона и куталась в воротник.
- Соня? - окликнул я её, останавливаясь в паре шагов.
Она подняла глаза и начала оценивать меня - сканирование “свой-чужой” заняло доли секунды. Узнав меня, она чуть расслабила мышцы лица, но тепла во взгляде не прибавилось.
- О, Святослав. Привет, давно не виделись. - Да уж, лет сто, ты какими судьбами здесь? Ждешь кого? - Такси жду, - раздраженно бросила она. - Приложение виснет, машин нет. Ужасный сервис, просто отвратительный.
Дождь усиливался, ветер швырнул горсть ледяных капель нам в лицо.
- Слушай, давай подброшу? - предложил. - Я на машине, стою вот прямо здесь, в первом ряду. Мне все равно в центр, по пути.
Соня оживилась, перспектива мокнуть ей явно не улыбалась. - Ой, было бы здорово, а то я уже замерзла. Где твоя?
Я махнул брелоком, и в пяти метрах от нас приветливо моргнул фарами мой белый Hyundai Solaris. Машина чистая, ухоженная, ни разу меня не подводила.
Соня замерла, её лицо, только что выражавшее надежду, вдруг исказилось гримасой, какую обычно делают, почувствовав неприятный запах.
Она медленно перевела взгляд с машины на меня, а затем выдала фразу, которая заставила меня опешить.
- Это... твоя? Солярис? - Ну да, - кивнул я, не понимая сути претензии. - Садись, промокнешь ведь.
Она демонстративно поправила сумку и сделала шаг назад, под козырек, снова в толпу людей.
- “Нет, Святослав, спасибо, я на таком не поеду. Мне не по статусу ездить на “Солярисе”. Сейчас “Комфорт+” или “Бизнес” вызову. Не хватало еще, чтобы меня кто-то увидел в экономе”.
В этот момент во мне включился не обиженный мужчина, а психолог. Я смотрел на неё и видел не успешную светскую львицу, а глубоко закомплексованного человека.
Человек, который действительно чего-то добился, спокойно проедет и в метро, и на старом “жигуленке”, если это целесообразно. Кричит о статусе обычно тот, кто панически боится, что его разоблачат.
Тот, кто внутри все еще чувствует себя той самой девочкой без котлеты.
- Дело твое, - спокойно ответил я. - Но дождь сильный, а “Бизнес” может ехать долго.
- Ничего, подожду, - фыркнула она, отворачиваясь. - У меня муж, между прочим, очень серьезный человек. Если он узнает, что я села в консервную банку, он меня засмеет.
Я уже собирался сесть в машину, когда двери торгового центра раздвинулись, и оттуда вышел мужчина. Высокий, в простом, но качественном джемпере, с пакетом продуктов в руках. Он огляделся, увидел Соню и направился к ней.
У меня перехватило дыхание. Это был Генадий Смирнов(выдуманное имя, реальное не буду раскрывать). Владелец крупного строительного холдинга, человек, с которым наша фирма полгода пыталась согласовать контракт.
Легендарная личность в городе - жесткий в бизнесе, но, по слухам, абсолютно простой в общении мужик, который начинал прорабом на стройке.
- Сонь, ну ты чего застряла? - спросил он, подходя. - Я же сказал, водителя отпустил, у него жена рожает. Думал, прогуляемся или такси поймаем.
- Гена! - Соня тут же сменила тон на капризный. - Представляешь, тут Святослав, мой однокурсник, предлагал меня на “Солярисе” подвезти. Я ему говорю - мне не по статусу, а он не понимает, вызови нормальную машину, пожалуйста.
Смирнов перевел взгляд на меня и я мысленно попрощался с контрактом, чувствуя всю абсурдность ситуации. Но Геннадий Петрович вдруг широко улыбнулся и протянул мне свободную руку.
- Святослав? Из “ТехноСпец”? Помню, читал ваш отчет на прошлой неделе, толково написано.
Я пожал крепкую ладонь. - Здравствуйте, Геннадий Петрович. Да, мир тесен.
Смирнов посмотрел на свой пакет с продуктами, потом на мокнущую жену, потом на мой “Солярис”. - Слушай, Святослав, предложение еще в силе? А то я проголодался страшно, домой хочу, а эти приложения пока машину найдут... Да и пробки сейчас, “Майбах” сюда час будет пробиваться.
- Гена?! — глаза Сони округлились. - Ты серьезно? Сядешь... туда?
Смирнов посмотрел на жену. В его взгляде не было злости, только какая-то усталая мудрость и легкое разочарование.
- Соня, - тихо сказал он. - Статус - это когда ты можешь позволить себе быть собой, а не казаться кем-то. И когда ты уважаешь чужой труд и помощь, садись. Или жди “Бизнес”, но я поехал, у меня пельмени разморозятся.
Он открыл переднюю пассажирскую дверь моего "Соляриса” и, кряхтя, уселся внутрь. - Ух, тепло! - донеслось из салона. - Святослав, включай печку.
Соня стояла под дождем еще секунд десять. С неё слетел весь лоск, она выглядела растерянной и жалкой. Гордыня боролась с реальностью, и реальность победила.
Она молча открыла заднюю дверь и села, стараясь не касаться обивки своим дорогим пальто.
Всю дорогу мы ехали под рассказы Геннадия Петровича о рыбалке и о том, как он устал от официальных приемов. Соня молчала, глядя в окно.
Когда я высадил их у элитного жилого комплекса, Смирнов крепко пожал мне руку на прощание: - Спасибо, выручил. Завтра набери моему секретарю, обсудим тот контракт. Мне нужны люди, которые твердо стоят на земле, а не летают в облаках.
Он пошел к подъезду, не оборачиваясь, Соня семенила за ним, и на фоне его уверенной, спокойной фигуры её суетливость казалась особенно нелепой.
Люди, которые внезапно получили доступ к ресурсам (часто не своим собственным, а партнерским), склонны обесценивать окружающих, чтобы подтвердить свою новую значимость.
Поведение Сони продиктовано страхом, что если убрать внешние атрибуты (“Бизнес-класс”, бренды), она снова станет той “девочкой из общежития”.
Геннадий же, как человек самодостаточный, не нуждается в подтверждении своего статуса через внешние атрибуты.