Вопрос на самом деле достаточно "хрупкий" . Ситуация выглядит парадоксально:
Мы высказываем претензии Украине за её стремление присоединиться к НАТО. Однако как она могла поступить иначе, если у нас самих ранее существовали аналогичные намерения? В.В. Путин лично подтверждал, что обращался к американской стороне с подобным предложением, но получил отказ.
Не руководствуемся ли мы в таком случае позицией: «Сам не могу получить, и другим не позволю»? Если нам было отказано, означает ли это, что и Украина должна отказаться от подобных устремлений?
Давайте рассмотрим ситуацию последовательно.
Исторически Россия (включая СССР) предпринимала несколько попыток сближения с НАТО. Первая из них имела место ещё в 1954 году, то есть более семи десятилетий назад.
Всего через шесть лет после этого произошло знаменитое обострение советско-американских отношений, известное как Карибский кризис, которое едва не привело к глобальному ядерному конфликту.
Можно даже провести историческую параллель: после того как предложение В.В. Путина о рассмотрении возможности вступления России в НАТО не было принято, спустя несколько лет разразился Украинский кризис.
Все как в известной фразе: один случай - это случайность, а два - уже закономерность. А наличие закономерности указывает на существование определённых глубинных причин и устойчивых правил.
Эти правила лежат на поверхности:
Инициатива по обсуждению принятия России в НАТО выдвигается не с реальной целью стать членом альянса, а чтобы предоставить НАТО возможность продемонстрировать готовность к конструктивным отношениям с Россией.
Было бы крайне неправильно утверждать, что Россия в корне против существования НАТО. Это полностью ошибочное представление, которое в настоящее время активно распространяется в западных и украинских медиа.
Россия не выступает против блока НАТО как такового. Россия выступает против того, чтобы деятельность блока НАТО создавала угрозы для безопасности России. Это принципиально важное различие.
Как неоднократно заявляли С.В. Лавров и В.В. Путин: «В мире действует принцип неделимости безопасности. Это означает, что безопасность одних государств не должна обеспечиваться за счёт безопасности других».
Давайте проиллюстрирую это бытовой аналогией. Ваш сосед на даче вправе принимать меры для собственной безопасности по своему усмотрению. Хочет установить решётки на окна и усиленные двери - его право. Желает повесить камеры видеонаблюдения - пожалуйста. Может даже приобрести охотничье ружьё. Главное, чтобы эти меры не ущемляли ваши права и не мешали вашей жизни.
Однако если для обеспечения своей безопасности он заведёт десяток крупных сторожевых собак и будет выпускать их за пределы своего участка, там, где гуляют вы, ваши дети и другие люди, - это уже нарушение порядка. Такие действия создают прямую угрозу и дискомфорт лично для вас.
В этой ситуации сосед повысил свой уровень безопасности, снизив ваш. Именно против такой модели, когда безопасность одних строится за счёт других, и выступает Россия. Речь не идёт о принципиальном отрицании права соседей на безопасность.
Мы не против безопасности в Европе. Мы против такой модели европейской безопасности, которая подрывает нашу национальную безопасность. Конкретно речь идёт о продвижении военной инфраструктуры НАТО всё ближе к границам России.
Как, собственно, отмечал В.В. Путин: размещение ракетных систем в Прибалтике или на Украине аналогично направленному на вас пистолету у виска. Время их подлёта до Москвы составило бы считанные минуты, не оставляя возможности для реакции.
Присутствие НАТО у российских рубежей является прямым нарушением наших интересов по безопасности. При этом альянс может заявлять: «Эти объекты направлены не против вас! Не волнуйтесь! Они против кого угодно (интересно, против кого именно?), но только не против России!»
Хорошо. Хотелось бы принять эти заверения на веру, однако, будем честны, документальным договорённостям доверия больше.
Именно поэтому в адрес НАТО регулярно направляются предложения подтвердить свои мирные намерения не словами, а конкретными действиями и юридически обязывающими гарантиями.
Наиболее убедительным вариантом подтверждения мирных намерений стало бы принятие России в состав НАТО.
Действительно, если Североатлантический альянс не рассматривает Россию как противника, то в чем заключается проблема для её интеграции в организацию? Это одномоментно сняло бы все существующие противоречия и вопросы безопасности.
Тем более, это многократно усилило бы потенциал самого альянса, в том числе за счёт ядерного арсенала. Можно лишь представить, насколько стабильнее была бы обстановка в Европе, если бы военная мощь России была направлена на совместную защиту европейских интересов в рамках общего оборонного союза.
Если исходить из декларируемых целей НАТО, а именно:
1. Обеспечение безопасности стран-членов в Европе и Северной Америке.
2. Отсутствие агрессивных планов в отношении России и восприятие её как партнёра, то логическим шагом выглядит именно приглашение России в альянс.
Если же этого не происходит, то один из этих тезисов, а скорее всего, и оба, не соответствуют действительности. Это лишь показывает, что цели НАТО выходят за рамки чистой обороны и включают в себя наступательные компоненты, потенциально направленные против России.
Тут ещё необходимо понимать исторический контекст, в котором сформированы наши оценки. Речь идёт о своего рода коллективной памяти о трагических событиях, которая влияет на восприятие угроз.
Почти 85 лет назад коалиция европейских государств под руководством нацистской Германии (в состав которой входили воинские контингенты и ресурсы многих современных членов НАТО) вторглась на территорию нашей страны. Это привело к гибели десятков миллионов мирных граждан и военнослужащих, масштабным разрушениям и стало одной из самых глубоких трагедий в истории.
Свидетели тех событий до сих пор живы. Значительная часть населения России - это их прямые потомки, выросшие на воспоминаниях о войне и её ужасах. Эта историческая память, передающаяся через поколения, формирует особую чувствительность к определённым угрозам.
Суть этого восприятия в том, что абсолютно любой намёк на возможность повторения сценария 1941 года воспринимается не как гипотетическая угроза, а как прямой и явный сигнал тревоги. Игнорировать такие сигналы для нас просто невозможно, потому что подобное не должно повториться никогда.
Если существует даже минимальная вероятность такого развития событий, Россия считает своим долгом предпринять решительные ответные меры. И с точки зрения этой исторической памяти, у европейских стран нет морального права осуждать такую реакцию, учитывая, кто был агрессором в той войне.
В контексте продвижения военной инфраструктуры НАТО к нашим границам, такая вероятность оценивается уже не как минимальная, а как существенная. Какой же реакции в этой ситуации ожидали от России? Видимо, было мнение, что Россия проявит слабость и согласится с таким положением дел.
На самом-то деле, для предотвращения нынешней эскалации существовало два основных пути:
1. Интегрировать Россию в систему европейской безопасности через НАТО.
2. Прекратить расширение альянса в сторону России.
Ни одна из этих возможностей никак не была использована.
Что касается Украины, то её руководство, как мне кажется, в данной ситуации проявило недальновидность и неспособность к стратегическому прогнозированию.
Глубокий инфантилизм местных элит позволил им думать, что Украина может проводить внешнюю политику, полностью игнорируя жизненно важные интересы соседней ядерной державы.
И теперь приходится пожинать плоды этих решений. К сожалению, основное бремя последствий ложится не на сами эти элиты, а как раз на народ Украины.