Завершалась последняя декада января 1942 года. Контрнаступление Советских войск под Москвой ещё продолжалось. Но темпы его заметно снизились из-за сильной измотанности наших войск, понесенных больших потерь в людях и технике, а также острой нехватки боеприпасов, горючего и запчастей. Управление и штаб 16-й армии генерала Рокоссовского получили приказ перейти в район Сухиничей, принять в подчинение действующие там соединения. Передав свой участок и войска соседям, штабные колонны двинулись походным порядком к новому месту.
К.К. Рокоссовский вместе с А.А. Лобачевым заехали на командный пункт фронта, где их приняли начальник штаба В.Д. Соколовский, а затем и сам командующий Г.К. Жуков. Ознакомив с обстановкой, сложившейся на левом крыле, он предупредил, что рассчитывать на дополнительные силы, кроме тех, что будут на месте, не придется. 16-й армии передавались 322, 323, 324 и 328-я стрелковые дивизии и 146-я танковая бригада вместе с участком фронта протяженностью 60 километров. Задача - освобождение Сухиничей.
В дальнейшем туда планировалось перебросить ещё 11-ю гвардейскую стрелковую дивизию (московских ополченцев), но она должна была прибыть не ранее начала февраля.
Командарм отправился в Калугу, где управление и штаб уже приступили к работе. Ночью провели совещание с командованием дивизий, на котором обсудили, как действовать дальше. Вспоминает Константин Рокоссовский:
«…пришли к выводу, что выгодно будет ввести противника в заблуждение: пусть думает, что к Сухиничам движется вся 16-я армия! Головному эшелону штаба в Мещовске дали указание не стесняться в разговорах по радио. Почаще упоминать 16-ю армию, называть дивизии, фамилию командарма. Одним словом, шуметь в эфире побольше.
— Атакуем с развернутыми знаменами! — весело сказал начштаб М.С. Малинин.
— Да! И с барабанами...»
На месте получили неутешительные сведения о численности переходящих в подчинение 16-й армии дивизий. Командарм отправился в войска, чтобы познакомиться с ними лично. Попутно выяснилось, что немецкое командование выдвинуло в район Жиздры свежие силы, переброшенные из Европы. Одна из прибывших полнокровных пехотных дивизий и заняла Сухиничи, прочно там обосновалась и никуда не собиралась уходить. Пока интенсивные боевые действия не велись. Город блокировала 324-я дивизия под командованием генерала Н. И. Кирюхина. Но комдив откровенно предупредил:
«…— мы их окружили, знаете ли, флажками. Опасаюсь, как бы самим не очутиться в западне...»
Между тем в войсках, принятых в состав 16-й армии, во всем была огромная нужда. Дивизии в наступлении прошли больше 300 километров; бойцов было мало, и они были крайне измотаны. Каждая часть нуждалась в пополнении, вооружении и боеприпасах. Константин Рокоссовский так оценил ситуацию:
«…поставленная фронтом задача не соответствовала силам и средствам, имевшимся в нашем распоряжении. Но это было частым тогда явлением, мы привыкли к нему и начали готовиться к операции, изыскивая, где и что можно собрать с других участков. Разумеется, шли на риск, но иного выхода не было…»
Впрочем, на руку нашим войскам сыграло то обстоятельство, что противник, полагая, будто добился своей цели, никакой активности не проявлял. А главное – вместо активной разведки предпочитал прослушивать работу наших радиостанций в эфире.
Этим решено было воспользоваться. Открытым текстом штабы стали передавать доклады командарму о перегруппировке и сосредоточении наших частей. Артиллерия заранее заняла позиции и начала пристрелку целей. Атака была намечена на утро 29 января. Ночью войска доложили, что заняли исходное положение и подготовились к штурму.
Когда до начала артподготовки оставались считанные минуты из передового полка, стоявшего ближе других к городу, передали на наблюдательный пункт информацию о том, что, что прибежали несколько местных жителей и сообщили, будто немцы в панике покидают Сухиничи.
Рокоссовский приказал задержать открытие артиллерийского огня. В город отправили усиленный стрелковый батальон с двумя приданными танками, чтобы провести разведку боем.
Вскоре поступил доклад командира передового полка, подтверждающий, что противник бежал из Сухиничей. Разведывательный батальон с танками и артиллерией уже ворвался в город, а следом - весь полк на подходе. Дезинформация ввела противника в заблуждение, и он решил заблаговременно ретироваться.
Задачу, поставленную командованием фронта, 16-я армия выполнила практически без боя: Сухиничи были в наших руках. Улицы были забиты брошенной вражеской техникой и разным имуществом. Во дворе, где размещался штаб противника, была брошена комфортабельная легковая автомашина в полной исправности. Гитлеровцы бежали, даже не успев её заминировать или привести в негодность.
Высланная разведка обнаружила врага только в шести километрах южнее города. Вечером того же дня командарм принял решение перевести весь штаб 16-й армии в Сухиничи. Командующему фронтом Г.К. Жукову было доложено, что город освобожден. В штабе фронта поначалу даже не поверили донесению. Вспоминает Рокоссовский:
«…Жуков вызвал меня к проводу и потребовал подтвердить, отвечает ли донесение действительности. Он успокоился лишь тогда, когда я сообщил, что говорю из Сухиничей, из своего штаба, обосновавшегося в городе…»
Подробнее: Рокоссовский К К. Солдатский долг. — 5-е изд. — М.: Воениздат, 1988