С годами жизнь с мужем превратилась в мучительное плавание по волнам алкогольной зависимости. Я словно отчаянный капитан, пыталась вывести его корабль из бушующего шторма, но тщетно. Его редкие проблески трезвости сменялись пучиной запоев, уносящих его в бездну беспамятства.
Мой муж был пленником зелёного змия, его разум и тело порабощены неутолимой жаждой. Словно маятник, его жизнь качалась между краткими периодами относительного покоя и разрушительными неделями беспробудного пьянства.
В вихре запоя он терял человеческий облик, пропивая последние гроши, превращая наш дом в руины, а себя — в тень былого «я». В эти тёмные времена стыдливо умалчивалось даже о самых базовых потребностях, словно он возвращался в дикое состояние.
Мы испробовали все возможные средства: кодирование, гипноз, даже поездки к знахаркам и молитвы в церкви не приносили долгожданного исцеления. Самое большее, чего удавалось добиться, — это увеличить период трезвости на месяц.
Почти три десятилетия я несла этот крест, работая не покладая рук, чтобы прокормить семью. Ведь муж, утопая в своих запоях, не мог удержаться ни на одной работе. Всё, что ему удавалось заработать, он без сожаления спускал на алкоголь.
Я убирала за ним, латала прорехи в нашей жизни, наивно надеясь на светлое будущее. Единственное, что удерживало меня от развода, это дочь. В периоды трезвости муж был любящим отцом, но в дни запоев я отправляла дочь к бабушке, ограждая её от ужаса происходящего. Сейчас я понимаю, что это было ошибкой. Может быть, если бы она видела отца во всей его неприглядности, то не было бы ко мне столько претензий.
После смерти родителей мужу осталась двухкомнатная квартира. Мы сдавали её, ведь в основном я одна содержала семью. Нужно было поднимать дочь, одевать, обувать, давать образование. Теперь ей двадцать пять, и она живёт в наследственной квартире с тех пор, как окончила университет.
А я продолжала бороться с демонами мужа, пока однажды не осознала, что больше не могу так жить. Я устала от постоянного страха, от ожидания очередного запоя. Я жаждала покоя, тишины и возможности просто жить, не замирая от ужаса перед каждой открывающейся дверью.
Я поняла, что нет смысла продолжать эту бессмысленную борьбу. Муж не хотел меняться, его всё устраивало. Он привык к тому, что за ним убирают, кормят и терпят. А мои упрёки он просто игнорировал.
И вот я решилась. Подала на развод и выставила мужа из квартиры. У него есть своя жилплощадь, пусть живёт там. Но моё решение вызвало бурю негодования у дочери.
Она примчалась ко мне с огнём в глазах и обрушила на меня град обвинений. Я попыталась объяснить ей свои мотивы, но она не желала слушать.
— А ты не думала обо мне? Где я теперь буду жить? — кричала она.
— Ты можешь жить со мной, вторая комната свободна. Можешь вернуться к отцу. А можешь снять квартиру, как это делают многие молодые люди. Ты же знала, что живёшь там временно.
Мы планировали, что дочь немного поживёт в квартире отца, встанет на ноги, а потом мы будем её сдавать, потому что моей зарплаты не хватало на жизнь. Я предлагала дочери жить со мной, но она не хотела и слышать. Она кричала, визжала, обвиняла меня в том, что я разрушаю её жизнь своими бреднями.
— Верни отца! Ты же столько лет терпела, ещё потерпишь! Сколько вам там осталось? — истерически кричала дочь.
Вот оно что! Я должна терпеть ради того, чтобы дочь могла и дальше жить в отдельной квартире и наслаждаться жизнью? Я уже старая, мне можно и дальше ходить с тряпкой за пьяницей. Спасибо, доченька, открыла мне глаза.
Моё решение развестись стало ещё более твёрдым. Я поняла, что не хочу жить ни с мужем, ни с дочерью. Она прописана в квартире отца, пусть идёт туда. Пусть своими глазами увидит, каково это — жить с отцом, когда он в запое. Может быть, тогда она поймёт и извинится за свои слова.
Дочь не общалась со мной несколько лет. При встрече демонстративно делала вид, что не видит меня. Мне было очень больно от ее поведения, но я научилась жить с этим. Но однажды раздался звонок в мою дверь, открыв которую, я опешила: передо мной стояла дочь вся в слезах.
Смотреть на плачущую дочь было невыносимо. В ее глазах отражалась вся боль, разочарование и страх, которые я пережила за долгие годы брака.
— Мама, прости... — дочь крепко обняла меня.
— Расскажи мне все, — сказала я, оторвавшись от объятий. — Что произошло?
Дочь вытерла слезы и начала рассказывать. Ее муж, Андрей, сначала казался идеальным. Он был внимательным, заботливым, любящим. Но после регистрации (куда меня не позвали) он начал выпивать. Сначала по выходным, а потом и в будни. Он становился все более раздражительным, агрессивным, и в конце концов, дочь поняла, что он становится похожим на ее отца.
— Я пыталась с ним говорить, просила его остановиться, но он не слушал, — говорила она. — Он обещал, что бросит пить, но каждый раз находил оправдания. А потом... Потом он начал поднимать на меня руку.
Услышав это, я почувствовала, как во мне закипает гнев.
— Он тебя ударил?! — спросила я, стараясь сдержать ярость.
Дочь кивнула, опуская глаза.
— Это было несколько раз. Но я всегда прощала его. Я думала, что смогу его изменить. Я верила, что он все еще любит меня.
— Любил бы — не поднимал бы руку, — перебила я ее. — Никогда не позволяй никому себя обижать. Особенно мужчине.
Дочь снова заплакала.
— Я знаю, мама. Я понимаю это сейчас. Но мне так страшно. Я одна, беременная, без работы. Что я буду делать?
— Ты не одна, — ответила я, крепко сжимая ее руку. — У тебя есть я. Я всегда буду рядом с тобой. Мы вместе вырастим этого ребенка. Мы справимся со всеми трудностями.
Теперь она проходила через то же самое, но еще и носила под сердцем ребенка. Я обняла ее крепче, стараясь передать всю свою любовь и поддержку.
— Тише, тише, доченька, — шептала я, — все будет хорошо. Мы справимся.
Глядя на нее, я понимала, что мои слова — это не просто утешение, а обещание. Я знаю, как это — жить с алкоголиком. Знаю, как это — пытаться его изменить, надеяться на лучшее, а потом разочаровываться снова и снова. И я не позволю своей дочери пройти через это в одиночку.
Я понимала, что впереди нас ждет непростой период. Дочери нужно будет переехать ко мне, найти работу, подготовиться к рождению ребенка. Но я не боялась. Я была готова помочь ей во всем.
— Ты можешь жить здесь, — сказала я. — У меня достаточно места. И я буду помогать тебе с малышом. Ты не останешься одна.
Дочь посмотрела на меня заплаканными глазами, и я увидела в них надежду.
— Спасибо, мама, — прошептала она. — Я не знаю, что бы я без тебя делала.
В тот вечер мы долго разговаривали. Я рассказывала ей о своем опыте, о том, как мне удалось вырваться из замкнутого круга зависимости. Я говорила ей о том, что она сильная, что она сможет все преодолеть.
А потом я вспомнила об отце ее ребенка.
— Что ты собираешься делать с Андреем? —- спросила я.
Дочь ответила твердым голосом:
— Я не буду с ним общаться, заведусь. И я не хочу, чтобы он даже приближался к моему ребенку.
Я гордилась ею. Она действительно стала сильной женщиной. И я знала, что она справится.
Вместе мы начали строить новую жизнь. Дочь переехала ко мне, нашла работу в детском саду. Живот ее рос, и вместе с ним росла наша любовь и надежда на будущее.
Я понимала, что прошлое не исчезнет бесследно. Алкоголизм оставил глубокий шрам в нашей семье. Но теперь у нас есть шанс начать все заново, построить счастливую и здоровую семью для моего внука или внучки. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы это произошло. Потому что любовь матери -— это самая сильная сила в мире. И эту силу никто не сможет сломить.