В виртуальных дискуссиях уже давно затрагивают тему мессенджера MAX, представляя его как просто еще одну платформу для коммуникации. Однако, как нам кажется, мало кто уделил должное внимание его корням, уровню безопасности и непонятным причинам, по которым он позиционируется как "национальный" продукт.
С начала сентября 2025 года мессенджер МАХ начали предустанавливать на все продаваемые в России смартфоны. Упорно циркулируют домыслы о скором тотальном переходе российских граждан на этот «официальный» мессенджер. Ходят разговоры, что без наличия «Макса» на мобильном устройстве станет невозможным использование портала Госуслуг, запись на прием к врачу и вызов технических специалистов. Попробуем отделить факты от вымысла, обратившись к мнению специалистов.
Прямо с ходу, неизбежно возникает вопрос: почему в открытых информационных каналах (новостях в СМИ, заявлениях представителей власти, официальных пресс-релизах и прочих источниках) мессенджер «MAX» регулярно называют «российским» или «государственным», а также представляют как ключевой сервис, обеспечивающий взаимодействие граждан с государством?
Суть вопроса
Мессенджер MAX сегодня подаётся как ключевой инструмент цифрового взаимодействия граждан с государством. В публичных высказываниях и в СМИ его называют «национальным» и даже «государственным» мессенджером, создавая впечатление, что речь идёт о некоем официальном государственном сервисе, за который напрямую отвечает Российская Федерация. Однако внимательное чтение пользовательского соглашения MAX (на дату редакции 01.11.2025) рисует иную, гораздо более сложную картину.
Юридически сервис принадлежит и администрируется не государственному органу, не казённому учреждению и не государственной информационной системе, а частной компании — ООО «Коммуникационная платформа». Именно с этим юридическим лицом пользователь вступает в договорные отношения, принимая пользовательское соглашение как договор присоединения. Никаких упоминаний о том, что владелец сервиса — органы власти или Российская Федерация, в документе нет. Тем не менее, в публичной риторике сервис маркируется как «национальный»/«государственный», что для непросвещённого пользователя практически неизбежно смешивается с представлением о прямой государственной ответственности.
Особое внимание заслуживает модель ответственности, которую оператор закрепляет за собой в тексте соглашения. Сервис предоставляется на условиях «как есть», без каких-либо гарантий бесперебойности или безошибочности работы. Компания прямо отказывается гарантировать отсутствие вирусов, вредоносного кода, технических сбоев. Более того, она заранее снимает с себя ответственность за потерю данных, ущерб устройствам пользователя, упущенную выгоду, репутационный вред и иные негативные последствия, возникающие в связи с использованием сервиса, включая взломы, утечки и технические инциденты. Это типичная для коммерческого IT‑сектора попытка максимально ограничить риски, но в данном случае она сочетается с иной, куда более чувствительной особенностью — глубокой интеграцией с государственными информационными системами.
MAX не просто платформа для обмена сообщениями. На основании специального федерального закона и правительственных актов через него реализуются функции многофункционального сервиса обмена информацией при взаимодействии с государственными информационными системами. Речь идёт о таких инструментах, как Цифровой ID, передача сведений из ГИС в адрес организаций, подписание документов в электронной форме. В пользовательском соглашении прямо указано, что действия, совершаемые через Цифровой ID, приравниваются к предъявлению документов, а все операции в этом профиле считаются совершёнными лично пользователем. Фактически частный мессенджер становится инфраструктурой для юридически значимых действий: подтверждения статуса, передачи персональных данных, участия в сделках и взаимодействии с организациями, включая тех, кто получает сведения из государственных реестров.
При этом именно на таком узле — в точке соприкосновения гражданина с государственными данными — оператор сервиса оставляет за собой право практически не нести ответственности ни за сбои, ни за утечки, ни за последствия компрометации аккаунта. На практике это означает, что если доступ к устройству, учётной записи или аутентификационным механизмам получит третье лицо и через Цифровой ID будут совершены действия в отношении пользователя, формально они будут трактоваться как действия самого гражданина, тогда как возможность возложить ответственность на оператора платформы оказывается минимальной.
Дополнительный пласт рисков связан с обработкой данных. Соглашение предусматривает возможность доступа к адресной книге на устройстве, сбор имён и номеров контактов для внутреннего использования — от поиска пользователей до различных уведомлений и «иных функций сервиса». Люди, чьи номера оказались в телефоне пользователя, такого договора с оператором не заключали, однако их данные включаются в орбиту мессенджера. Профиль самого пользователя становится объектом поиска по номеру телефона и никнейму; базовая видимость имени, фотографии, ряда иных полей по умолчанию открывает дополнительные возможности для вторичного использования этих данных третьими лицами, за что оператор тоже заранее снимает с себя ответственность.
Шокирующее продолжение просим вас дочитать канале ЖИЗНЬ ... так как материал принадлежит им