Киньшино — судьба моя
Вообще-то, строго говоря, Роман Назаркин почти с самого рождения и до женитьбы проживал в пос. Матырский, что под Липецком. Там работали его родители, там он учился в школе, оттуда поступил в училище, чтобы получить профессию электромонтера.
А с деревней Киньшино бывшего Сафоновского сельсовета, а ныне Добринской сельской администрации, его связывали корни предков: мама Романа из этой сельской глубинки. Здесь жили бабушка с дедушкой, и парень все каникулы (а частенько и выходные) проводил в деревне.
В 2002 году его призвали на службу в армию.
— Мне даже пришлось экстерном выпускные экзамены сдавать, чтобы успеть на весенний призыв, — вспоминает Роман Анатольевич. — Не хотелось до осени ждать. Спешил попасть вместе со своими одногодками.
В этом поступке — весь Роман. Непоседливый, легкий на подъем, энергичный, неугомонный. Не любит откладывать на потом какие-то дела, если их все равно выполнять.
А вот с женитьбой парень не торопился.
— Да не то, что не торопился, — признается он. — Девушки встречались хорошие, но сердце каждый раз подсказывало, что не моё это.
А мама Романа, прочувствовав судьбу сына особым материнским чутьем, задолго до его женитьбы сказала как-то: «С ребенком ты себе жену найдешь». И точно — так всё и получилось. Только не с одним ребенком, а с двумя…
Шел 2015-й год. Украина уже полыхала в огне. Вереницей оттуда потянулись в Россию беженцы. Среди них была и семья Анны. Она вместе с двумя маленькими детьми волей судьбы оказалась в деревне Киньшино. А спустя какое-то время познакомилась здесь же с Романом.
— У нас любовь, — с улыбкой говорит Роман Анатольевич.
И в этих словах нет ни капли иронии.
Решение о создании семьи Роман и Анна принимали взвешенно и основательно. Ему почти сорок исполнилось. Она к этому моменту уже побывала замужем, воспитывала дочку с сыном.
Так родилась в районе еще одна семейная пара. Роман по-прежнему работал на липецком заводе металлоконструкций — ООО «ЛАСАР». Аня занималась домашним хозяйством, а, кроме того, выращивала розы, саженцы плодовых деревьев и излишки вывозила на ярмарку.
С детьми Анны у Романа сложились хорошие отношения. Кстати, и поныне они не испортились. Двенадцатилетняя Маргарита («Марго» — так зовет ее Роман Анатольевич) и четырнадцатилетний Костя с уважением относятся к отчиму, и он отвечает им взаимностью. Старается по-отечески заботиться о подростках, не докучая скучными нравоучениями.
— А с появлением на свет Толика, по-моему, мы еще дружнее стали, — приходит сейчас к выводу глава большого семейства. — Как-то всё вокруг него завертелось. И само собой получалось, что все мелкие недоразумения (если они появлялись) отходили на задний план.
Родина позвала…
— Толику трех месяцев не исполнилось — мне повестка из военкомата пришла, — вспоминает события более чем трехлетней давности собеседник. — Родина позвала — я не раздумывал, как поступить. Конечно же, стать на защиту Отечества.
Обрушившаяся на нашу страну беда для Романа Анатольевича была острее, больнее и понятнее, чем для многих других. Ведь она напрямую касалась его семьи. Там, в Мариуполе, его супруга Анна Николаевна оставила всё, что было нажито. Прихватив самое необходимое, покинула город, спасая от смертельной опасности в первую очередь детей. О себе тогда не думала: лишь бы им ничего не угрожало.
Потому-то по первому зову наш земляк ушел на войну.
— На следующее утро после получения повестки я уже с вещмешком в военкомате был, — вспоминает начало своего боевого пути Р.А. Назаркин. — Неделю пробыл в Валуйках Белгородской области. На этом моя «учебка» и закончилась.
Боевое крещение у Романа состоялось сразу же после ее окончания. В составе танкового батальона он вместе со своими товарищами принял бой в районе населенного пункта Чернопоповка, что на Луганщине.
— Сражение было ожесточенное, — вспоминает боец. — Дым, грязь, грохот. Мы летали по танку, как пушинки. К счастью, тогда из боя мой экипаж вышел живым.
С первых дней участия в специальной военной операции Роман Анатольевич был командиром танкового экипажа. Пригодились нашему земляку те знания, которые в свое время получил он, проходя армейскую службу в танковых войсках.
— Мы же тогда в армии по два года служили, — поясняет участник СВО. — Успел за это время основательные навыки приобрести. А на передовой они меня здорово выручали.
…После того памятного первого боя был и второй, и третий, и множество последующих.
— Однажды в такую перепалку попали, думали — живыми не выберемся, — память вновь возвращает бойца в пережитое. — Били по нам изо всех орудий, из каких только можно было это делать. Полтора часа машину бросало из стороны в сторону и нас вместе с ней.
Но и в таких условиях они продолжали сражаться. А когда бой закончился, и танкисты вышли из машины — они не узнали друг друга: до такой степени все оказались избитыми, израненными, контуженными.
Танк тоже был сильно поврежден. Один из снарядов почти полностью пробил броню (как раз в командирском отсеке). Лишь несколько сантиметров спасли Романа и его экипаж от верной гибели.
Кто был в «горячих» точках, тот знает: бойцам не приходится выбирать. Они и окопы копают, и невероятной тяжести ящики со снарядами перетаскивают, и много другой работы выполняют, с которой в мирное время обычный человек, казалось бы, не в состоянии справиться. Там, на передовой, оказывается всё под силу. Хочешь остаться в живых — делай, как требует обстановка.
И старший сержант Назаркин выкладывался по полной. Он и в мирной жизни не привык прятаться за спины других, а здесь, «за ленточкой», тем более не искал выгоды за счет других бойцов. К тому же понимал: он — командир. И этим все сказано.
И все-таки возможности человеческого организма не безграничны. Всё чаще и чаще нестерпимая боль в ноге стала тревожить Романа. И наступил момент, когда он вовсе не смог шага сделать.
— Так и закончились мои боевые будни, — мне показалось, что в голосе собеседника даже проскользнули нотки сожаления. — Ребята с ранениями поступают в госпиталь, а я попал в больничку как будто и не с войны.
Однако всё оказалось намного серьезней, чем предполагал наш герой. Сложнейшую операцию перенес он в одном из московских военных госпиталей. Потом была долгая реабилитация. Инвалидность. Последствия и поныне сказываются.
Непросто вернуться к мирной жизни
Сейчас Роман Анатольевич Назаркин привыкает к новой реальности, где не гремят взрывы, не свистят пули и не слышно гула беспилотников. Восстанавливает здоровье, насколько это возможно. Пытается выполнять кое-какие дела по хозяйству. Правда, не всегда это легко дается.
— Не думал, что будет настолько трудно вернуться в мирную жизнь, — говорит недавний участник специальной военной операции. — Работу себе пока не подыскал. На прежней состояние здоровья не позволило трудиться.
И все-таки настрой у моего собеседника позитивный. Не такой он человек, чтобы вешать нос и опускать руки.
Вернувшись домой, Роман Анатольевич принялся обустраивать жилище. Во-первых, подвел газ.
— Работы были выполнены совершенно для нас бесплатно, — рассказывает он. — Это благодаря тому, что как участник специальной военной операции я был включен в программу социальной поддержки данной категории граждан.
— Нам и крышу помогли перекрыть, — добавляет супруга. — Здесь не обошлось без помощи спонсоров и районной администрации.
И рассказала такую историю. В один из дней к ним приехали председатель Липецкого областного Совета депутатов В.В. Сериков и глава Добринского муниципалитета А.Н. Пасынков. Они интересовались, как живется недавнему бойцу и его семье, какая помощь требуется.
— И, действительно, оказали помощь, — продолжила рассказ Анна Николаевна. — Рома тогда только после операции вернулся, сам ничего не мог еще делать. А Александр Николаевич быстро подрядчика для нас нашел. Владимир Витальевич и Геннадий Николаевич Крутских выступили спонсорами, выделив личные средства на проведение работ. Часть денег поступила от районной администрации.
Супруги признательны всем, кто протянул им руку помощи.
— Жизнь продолжается, — подытожил наш разговор Роман Анатольевич. — Всё потихоньку наладится. Главное, чтобы война закончилась. Ребятам нашим — скорейшей победы желаю.