«В наше время даже роды транслируются в соцсети»
– Лилия, вокруг вас ходит так много слухов. Может, приоткроете завесу тайны вашей личной жизни? Несмотря на то, что вы предпочитаете не раскрывать подробности, расскажите немного, чтобы унять часть любопытства наших зрителей.
– Эта тема для меня – табу. В интернете про меня пишут очень много разного, но практически все эти материалы не соответствуют действительности. Мне кажется, в плане личной жизни я не очень интересный собеседник. Я понимаю, что зрители в большей степени интересуются личной жизнью артиста, нежели его творчеством. Тем не менее я не могу сказать ничего нового – личная жизнь остается за каменной стеной, куда я не хочу никого пускать. Были такие случаи в моей жизни, когда я афишировала свои отношения, но после этого все рушилось. Я чувствовала негатив со стороны некоторых людей.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
Я пришла к мнению, что не стоит афишировать личную жизнь, если хочешь, чтобы семья была крепкая. Я не делаю на этом пиар, не делаю на этом рейтинг. Мне многие говорят, что у меня выросли бы охваты, если бы я начала показывать своих детей. Для меня в приоритете спокойствие моей семьи. В наше время все привыкли, что любая сторона личной жизни – вплоть до таких интимных моментов, как роды, – транслируется в соцсети. Моё мнение твердо – каждый имеет право на личную жизнь.
Тот факт, что я мама четырех мальчиков, уже общеизвестен. Я все делаю сама: убираюсь, готовлю, занимаюсь детьми. Няня приходит, только когда мне нужно куда-то уйти, а это бывает изредка на пару часов в день. Или же мне помогает моя мама. Многие не верят, что я справляюсь со всем сама. Но доверять детей кому-то другому сложно.
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
«Я никогда не комментирую слухи»
– Какой самый невероятный слух вы слышали о себе? Я, к примеру, читала, что вы невестка Рифката Минниханова.
– Кто-то мне сказал, что у меня муж – иностранец, а дети живут за границей, а я их даже не вижу, так как муж забрал их у меня. Не могу сказать, что я часто о себе что-то слышу, потому что я мало с кем общаюсь. У меня не остается времени на какие-то вылазки, общение. Сейчас я всю себя отдаю семье. Творчеством я тоже занимаюсь, но у меня нет свободного времени, чтобы часто куда-то ходить, с кем-то встречаться.
Я никогда не комментирую слухи, поэтому каждый додумывает сам.
– Многие артисты стараются открыть сцену и для своих детей – они выступают с самых ранних лет. Вы, как дочь артистов, знаете об этом не понаслышке. Ваши сыновья не интересуются карьерой артиста?
– У меня такого в планах не было. На самом деле я бы, наверное, не хотела, чтобы они стали артистами. Но не ограничиваю их: если они захотят, пусть выступают. Сама их выводить на сцену, презентовать я не хочу. Сейчас у мальчиков другие увлечения – не сценические.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
«Невозможно вернуться прежним из путешествия»
– Ваши подписчики знают, что вы заядлая путешественница. Совсем недавно вы побывали в Аргентине, Китае, ОАЭ. Какова цель ваших путешествий – туризм, творчество или бизнес?
– Я люблю путешествовать, потому что меня это вдохновляет. Мы и с семьей выезжаем на отдых, и одна я тоже часто путешествую. В Аргентине я рожала четвертого ребенка. В этом году снова появилась возможность поехать в Аргентину и попутешествовать. После родов, с маленьким ребенком на руках у меня не было возможности увидеть красоту этой страны.
Я решила посетить самые известные города с богатой историей. Это был очень интересный опыт. Я считаю, что человек открывает для себя мир и открывает мир в себе, когда путешествует. Расширяется кругозор. Очень здорово иметь возможность путешествовать.
– Помогает ли опыт путешествий в творчестве?
– Частично да. Путешествия вдохновляют, это вдохновение и воодушевление затем легко перенести в творчество. Перед поездкой в Аргентину я захотела записать песню «Чит ил» («Чужая страна»). Это песня о тех людях, которые переехали и скучают по своей родине. Я такое испытывала в жизни, и мне захотелось выразить это через песню и своё исполнение. Эту композицию когда-то исполняла моя мама, я же переделала её в своей интерпретации.
Не зря говорят, что невозможно вернуться прежним из путешествия, что-то в человеке меняется. Я считаю, что это развитие – знакомиться с новыми местами, новыми людьми и менталитетом, познавать новое.
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
«Иностранцы помогали мне развернуть флаг Татарстана в Аргентине»
– Сейчас входит в моду подчеркивать свою национальную принадлежность. Даже за рубежом татарки ходят в элементах национального костюма – калфак, изю или чулпы. Айгуль Бариева, например, исполняет татарские песни на фоне достопримечательностей, когда бывает за рубежом. Не думали популяризировать татарскую культуру таким образом?
– У меня есть такой опыт, на самом деле это очень приятно знакомить людей со своей родной культурой. Когда-то я пела на татарском языке в центре Нью-Йорка, недалеко от Центрального парка, – шла и пела, записывала видео для соцсетей.
В этом году я была в Аргентине и специально повезла туда флаг нашей республики. Я повесила этот флаг в квартире, в которой остановилась, – там я провела около месяца. Всё это время флаг висел над моей кроватью. Затем с этим флагом я объездила все города в Аргентине. В самом южном городе мира – городе Ушуай – я сфотографировалась на самой южной точке нашей Земли. В этот день был сильный ветер, и иностранцы помогали мне развернуть флаг, чтобы фотография получилась хорошей. Они интересовались: «Where are you from?» («Откуда вы родом?»), а я с гордостью отвечала: «Татарстан». И знаете, никто не переспросил «Казахстан?». Обычно за рубежом слышали о Казахстане, так как это самостоятельная держава, а о Татарстане не знают, так как это регион России. Люди помогали друг другу развернуть флаг, так как многие приезжают в эту точку, которая считается «краем света», с флагом — символом родного края.
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
В целом я могу сказать, что в Татарстане действительно в тренде какие-то национальные элементы одежды, потому что их адаптируют под современность. И украшения, и элементы одежды – они стильные, в них можно ходить в повседневной жизни. Это очень здорово, что последние годы популяризируют национальную составляющую. Очень много ярмарок, мероприятий, много брендов появляется. У меня тоже есть и украшения, и разные платочки в татарском стиле. Я считаю, что очень здорово выводить в массы нашу культуру.
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
«Я очень сильно болела, когда была в положении»
– Вы упомянули, что родили младшего сына в Аргентине. Расскажите, с какими трудностями при этом пришлось столкнуться? Почему решили рожать именно там?
– Да, эту страну выбрали, так как это новые возможности для ребенка в будущем. У нас много знакомых поехали таким образом рожать, и я тоже решилась.
Не могу сказать, что было сложно в плане языкового барьера, потому что английским я хорошо владею. Но в Аргентине, в Латинской Америке, распространен испанский язык, англоговорящих очень мало. Врачи в основном владеют английским – в общении, понимании сложностей не было.
Я была абсолютным нулем в испанском, поэтому начала заниматься, как только вернулась в Россию. Времени, конечно, не хватает.
Фото: KazanFirst\Сергей Журавлев
Не очень люблю об этом вспоминать. Я очень сильно болела, когда была в положении. Психологически мне было очень тяжело, потому что я скучала по детям, которые остались в России. Переживала и за свое здоровье, и за здоровье ребенка. Кроме того, когда была беременна, решила помыть полы дома, в итоге поскользнулась и упала – слава Богу, с ребенком все в порядке.
Я могу поехать в любую точку мира, и мне не страшно, что не знаю языка – всегда можно изъясняться жестами. Мне еще не приходилось бывать в странах, где абсолютно нет английского языка.
– Отличаются ли роды в России и роды за рубежом?
– Не могу сказать, что есть какое-то глобальное отличие. Когда меня спрашивают, я говорю: «Примерно как у нас в клинике «Ава-Скандинавия». Хорошие условия. Там комнаты побольше, есть место, чтобы пришли гости: там разрешается, чтобы на следующий день после родов или в этот же день пришли все родственники. Есть большой холл в комнате, как в отеле, есть большой диван, где могут расположиться гости. Нет таких ограничений, как в наших роддомах, что к тебе никого не пускают, никто не должен заходить.
Принципиальных отличий я не заметила. Хотя есть один момент: у нас кесарево сечение делают только по показаниям, а там по желанию женщины. Я своему врачу сразу сказала: «Я рожаю сама, без всяких обезболивающих». Когда у тебя уже есть опыт, а я всех сама рожала, ты уже понимаешь, что лучше не использовать эпидуральную анестезию, если нет показаний и острой необходимости, так как после неё могут быть последствия. Для меня было принципиально важно родить самой.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
«Моя татарская песня китайцам так понравилась, что к концу дня они ходили и напевали её»
– Недавно в Китае вы сняли клип на татарскую песню. Понравился ли вам такой опыт? Есть ли подобные планы и в будущем? Понравились ли китайцам татарские песни?
– Не могу сказать, что я всегда езжу за границу целенаправленно, чтобы снять клип. В этот раз я решила воспользоваться уникальной возможностью – раз собралась ехать так далеко, можно попробовать снять там клип. Все-таки Гонконг – город не особо популярный среди российских туристов. За неделю до поездки я написала нескольким видеооператорам в Гонконге через соцсети – кто-то ответил, кто-то нет. И так сложилось, что один из видеооператоров согласился.
После выхода клипа на экраны некоторые люди писали мне негативные комментарии: «Разве у нас негде клипы снимать? Неужели ради этого нужно куда-то ехать?». Мне кажется, людям должно быть интересно посмотреть какую-то новую локацию, особенно в новой стране, нежели постоянно снимать в Казани и татарских деревнях.
В этом клипе режиссерская идея была моя. Сценарий я дописала, пока летела в самолете. Только перед вылетом я смогла найти видеооператора, в последний день нашли актера. Все решалось в срочном порядке. Но я прихожу к пониманию, что в какой бы ты стране ни была, находятся люди, которые с тобой на одной волне. В этот раз мне действительно повезло – мы с ребятами сошлись энергетически, будто уже были знакомы 100 лет. Они услышали о Татарстане и татарской культуре впервые, но, тем не менее, они смогли поймать нужную волну. Я им перевела песню, объяснила, в чем суть песни, и они по ходу съемок даже дополняли сценарий. Все прошло прекрасно, я очень вдохновилась. У меня были подобные съемки, но чтобы все настолько хорошо сошлось, было впервые.
В плане языка проблем не было – они все говорили на английском, в Гонконге английский считается вторым языком, так как это бывшая английская колония. Я учила их татарскому, они меня – китайскому. Они сами предложили снять видео на эту тему. Это было очень весело. Моя татарская песня им так понравилась, что к концу дня они ходили и напевали её. В целом во время съемок мы очень много общались, я интересовалась какими-то особенностями их культуры и города, они задавали вопросы мне про Татарстан. Мне было приятно рассказать про особенности культуры моего народа.
Если в будущем представится возможность еще раз снять клип за рубежом, то я с радостью это сделаю. Я всегда за движение, за то, чтобы делать что-то интересное. Конечно, каждый раз, когда начинаешь что-то новое, есть сомнения и колебания – не можешь себя собрать, думаешь, что зря взялся за такое. Но нужно пересилить это, взяться и доделать до конца.
Мне нравятся сюжетные клипы, и людям, наверное, тоже интереснее посмотреть на действие. Большинство клипов, снятых за рубежом, – это обычно пляжные клипы. Поэтому хочется зрителям показать новый опыт.
«Татары стараются не отставать»
– Как вы думаете, чего недостает современной татарской эстраде? Как популяризировать татарские песни среди молодежи и сохранить татарский язык?
– Я считаю, что сейчас мы движемся вперед. Появилось много современных татарских исполнителей, которые оказались в тренде. Татары стараются не отставать от современных трендов.
Каждый артист работает так, как чувствует, у каждого свой стиль. И мне нравится, что развиваются различные музыкальные направления. Чаще всего работать в новом направлении – это затратно, и не факт, что ты окупишь эти затраты. Ты не знаешь, будет ли это пользоваться спросом, это всегда определенный риск. Поэтому важно, чтобы у артистов не иссякал энтузиазм, было желание работать и привносить своё в творчество и нашу культуру.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
– Сейчас на татарской эстраде часто вспыхивают конфликты между артистами за право исполнения какой-либо композиции. Если кто-либо из артистов захочет спеть вашу песню, будете ли вы против?
– Я сама песни не пишу. Это все зависит от того, как юридически оформлен договор с автором. Когда кто-то поет мои песни, я радуюсь. Это не касается певцов, с которыми я работаю на одной сцене. Я считаю, что профессионал не будет исполнять чужие песни, так как у него есть свой репертуар. А вот если мои песни хотят спеть молодое поколение, начинающие артисты, то я не против. Я говорю лишь про исполнение, а не про выпуск на музыкальные площадки. Мне всегда приятно, когда исполняют мои песни, значит, людям нравится.
«Татарского языка только дома недостаточно»
– Уже не за горами Новый год, и как никогда актуальными становятся детские песни. Сейчас наблюдается дефицит татарских детских песен. Многое из того, что есть, уже устарело. Вы, как мама, не думали выпустить песни именно в этом жанре?
– Я думаю, таких песен много. Я имею в виду песни, которые исполняют взрослые, но по содержанию они подходят и детям. Недавно только я переделала песню «Ай юдерләр итә» – это татаро-башкирская частушка. После выхода песни у меня попросили аранжировку для детского ансамбля, чтобы они могли петь эту песню, им понравилось.
Периодически мне скидывают, что мои песни используют детские ансамбли – они ставят танцы или поют под мои композиции. Я считаю, что в моем репертуаре есть песни, которые могут исполнять дети.
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
В целом я даже не задумывалась, пишут ли сейчас песни именно для детей. Но стоит отметить, что на татарском языке поют много детей. Есть дети, которые занимаются специально татарским вокалом. Они также заказывают песни у композиторов, покупают их или обновляют старые.
Я не думаю, что сейчас остро стоит проблема песен для детей – они пишутся, они поются, просто может кто-то не знает, где их отслеживать. Вообще, я смотрю на коллег, композиторов – все очень активно пишут, творят, я думаю, жизнь кипит на эстраде в целом.
– Владеют ли ваши дети татарским языком? Обучаете ли их родному языку?
– Разговариваю с детьми дома в основном на татарском языке. Учитывая, что в школе татарского немного, я стараюсь, как могу. От окружения многое зависит. На днях только сталкивалась в соцсетях с постами, где обозначали эту проблему. Я смотрела два видео в рилсах, на которых дети артистов говорят на русском языке. В комментариях люди пишут: «Вот, не научила татарскому языку». Но ведь в садике воспитание на русском, в школе обучение на русском, а татарского только дома недостаточно.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
«Для молодежи важно, чтобы звучало модно»
– Как вы считаете, как нужно развивать татарский язык? Тенденция действительно такая, что все меньше и меньше детей говорят на родном языке. Даже некоторые популярные артисты нашей эстрады говорят с детьми дома по-русски.
– Если дело касается молодежи, мне кажется, важно делать актуальные песни на татарском. Пусть они будут не народными, важно, чтобы было актуальным звучание, чтобы звучало модно, чтобы молодежи было интересно, о чем поется в песне.
Напомню, что я записывала трек с Нурминским (популярный рэп-исполнитель. – Ред.). Русскоговорящие спрашивали меня в комментариях: «О чем песня? Что это такое?». Люди сами интересуются и задают вопросы, когда им песня нравится. Некоторые даже заучивают песни, несмотря на то, что не знают языка. Мне кажется, это зависит не только от того, что в школе преподают, в целом общество должно работать в этом направлении, создавать вещи как в fashion-индустрии, так и в музыке, устраивать интересные мероприятия, спектакли на татарском языке, чтобы людям было интересно узнать содержание.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
– Есть ли у вас планы поставить сольный концерт в ближайшее время?
– В этом году не давала сольные концерты. Когда ты уходишь в декрет, очень сложно из него выйти, так как всё внимание, все силы и энергия уходят на семью, на детей, на маленького ребенка. Поэтому в планах есть концерт, возможно, уже в следующем году. Нужно собраться с мыслями и взяться за это дело основательно.
«Концерты в больших городах – это минусовая история»
– Зритель не видит всех трат артиста. Творчество – это очень дорого, а сольный концерт – еще дороже…
– Концерты в больших городах – это минусовая история, если ты постоянно не гастролируешь. Имиджевые концерты, например, в Казани и Набережных Челнах требуют огромных затрат.
Я артист, который не гастролирует, – у меня нет времени. Я поражаюсь артистам, которые гастролируют около 300 дней в году, – это очень сложно – тащить всю группу (содержать, переезжать, каждый день ночевать в новом месте). Раньше я гастролировала, поэтому знаю, насколько это тяжело.
Люди не видят закулисной жизни, они думают, что достаточно выйти красиво на сцену, спеть и можно собрать деньги. Они не видят, какой труд за этим стоит.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
– Получается, ваша основная деятельность на сегодняшний день – это дом, семья и дети? Ваш основной доход – не творчество. Может, расскажете, есть ли у вас бизнес или какое-то увлечение, которое приносит заработок?
– Да, кроме творчества есть доход, но эту тему я не хотела бы раскрывать.
– Многие артисты, наоборот, открыто говорят о своём доходе – они открывают свои бренды или же занимаются сетевым бизнесом…
– Меня нет ни в каких сетевых бизнесах, у меня другой источник дохода. Я считаю, что такие личные вещи, как деньги, семья, не стоит афишировать. Каждый зарабатывает так, как может. Например, покажешь машину, люди подумают: «Ой, слишком богатая». Кто-то, наоборот, скажет: «Ой, у нее только такая машина, оказывается, а я думал, у нее получше». Лучше ничего не показывать.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
«У нас татарский менталитет такой, что ты должна быть правильной»
– Многие артисты в последнее время жалуются на большое количество хейта. Как вы относитесь к негативным комментариям?
– Раньше у меня было больше хейта, потому что я могла себе позволить выйти на цену и в кроссовках, и в спортивных нарядах. На самом деле это было уместно, я всё прорабатывала со стилистом. Я никогда не выхожу на сцену в чем попало, поэтому я была спокойна и знала, что это нормально.
Мало ли, кто и что мне скажет, это же не те люди, которые крутятся в моих кругах, имеют какое-то понимание в этой сфере. Нужно понимать, кого слушать. Одно дело, если тебе свое мнение высказывает человек, который чего-то достиг, а другое дело – человек, который никак не связан с данной сферой и ничего не понимает. Как говорят — диванный критик.
Если начнешь слушать каждого, то можно сойти с ума. У нас еще татарский менталитет такой, что ты должна быть правильной, хорошей, это внедряют с рождения. «Что скажут люди» – с этой мыслью многие живут. Нужно быть адекватным человеком, иметь свое мнение и не поддаваться комментариям, которые не имеют смысла.
– Вы упомянули, что прорабатываете образы со стилистом. Какой ваш образ был самым дорогим?
– Цены я не помню. Наверное, самое дорогое платье – около 200 тысяч рублей. Самый хайповый мой образ – это белый спортивный костюм, я в нем выступала на «Татар Жыры». Кроссовки, спортивные штаны и толстовка – вот такой образ.
Последнее платье у меня очень интересное получилось – как фантик от конфеты.
Платье-конфета. Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Спортивный образ на "Татар жыры". Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
«Для артиста важно, что он может дать своему народу»
– Согласны ли вы с утверждением, что звания «Заслуженный артист», «Народный артист» должны получать только те певцы, у которых есть музыкальное образование?
– Я отучилась сама, сейчас на ассистентуре учусь. Мое первое образование – экономическое, второе – музыкальное (актерское), я актер театра и эстрады. Сейчас я дополнительно поступила по вокальному отделению. Я согласна, что образование нужно, в то же время важно, как ты работаешь и что ты делаешь для людей, народа, для развития татарского языка. Для артиста важно, что он может дать своему народу.
– С кем бы вы хотели спеть дуэтом? У вас очень интересные дуэты с Альбертом Нурминским, Лилией Гиматдиновой.
– С мамой я тоже пела (мать певицы – заслуженная артистка РТ Гульдания Хайруллина. – Ред.). Меня этот вопрос мучает уже лет пять. Я хочу интересный дуэт, но не знаю, с кем спеть. Я и опросы уже делала в соцсетях.
Я не знаю, с кем мой голос хорошо сочетается. Есть артисты, с кем бы я хотела спеть, но я побаиваюсь сама делать предложение. Я думаю, в этом году этим вопросом нужно заняться вплотную.
Если есть какие-то артисты, которые хотят сделать со мной дуэт, пусть, пожалуйста, мне напишут.
Лилия Хайруллина с мамой. Фото: из личного архива певицы
«Я очень долго занималась в цирковой школе»
– Насколько я знаю, вы закончили цирковую школу. Пригодились ли эти умения в вашей творческой карьере?
– Да, я очень долго занималась в цирковой школе, моё направление – обручи. Я делала цирковой номер с обручами, также я выступала с жонглированием. В последний раз я выступала после рождения второго ребенка.
Бывало, что я использовала этот номер на каких-то театрализованных солянках. Я думаю, что мои умения не пропали. Почему бы снова не включить их в концертный номер?
Например, известная российская певица Мари Краймбрери включает цирковые номера в свое выступление – она делает номер на воздушном кольце. Раньше я тоже пела и крутила обруч.
Фото: KazanFirst/Сергей Журавлев
– Как вы относитесь к пластическим операциям и другим видам вмешательств в целях красоты? Делали ли вы что-то подобное?
– Единственная процедура, которую я делала, это маммопластика. Исправление своих каких-то критичных внешних данных при помощи пластических операций помогает людям почувствовать себя увереннее. Возможно, кто-то хочет в себе что-то поменять, и если это очень критично, я считаю это допустимым. В любой ситуации важно чувство меры. Бывает, что люди перебарщивают, а это уже зависимость. Я считаю, что такие вмешательства должны выглядеть эстетично. Кроме того, я не считаю правильным афишировать изменения во внешности, а очень многие так делают, начинают одеваться слишком открыто, чтобы показать, что именно человек сделал.
Я считаю, что такие вещи делаются для себя, а не для того, чтобы кому-то это показывать, чтобы быть довольной самой. Я никогда никого не агитировала. У каждого есть свои причины, каждый человек решает сам.
– Расскажите о ваших увлечениях, хобби. Как оказалось, многие артисты имеют очень интересные увлечения: например, Марат Яруллин коллекционирует кроссовки, Абри Хабриев – шляпы. Может, и у вас есть интересная коллекция?
– Моё увлечение – это изучение языков. Я всю жизнь учу английский язык, все никак не могу до конца выучить. Я до сих пор занимаюсь, пока два раза в неделю, хотелось бы чаще. Кроме того, я изучаю испанский, которым заинтересовалась после поездки в Аргентину. Я считаю, что это мое хобби, мне нравится.
Фото: из личного архива Лилии Хайруллиной
Также у меня много обуви, люблю сумки. Раньше привозила открытки с разных стран, но я люблю их дарить, поэтому не могу сказать, что я их храню.
– Какие планы у вас на предстоящий год? Что нового планируете?
– Планов очень много. Как уже отметила ранее, мне нужно сделать дуэт. Хочу закончить одну песню, которая зависла у меня на два года. Бывает, что не приходит время какой-то песни, другие появляются, а эта стоит какое-то время. Мне нужно ее сделать и выпустить. Она размеренная, а я больше люблю быстрые, энергичные. Кроме того, в планах организовать сольный концерт.