О том, что у соседей сверху случилась беда, Оксана узнала только поздно вечером, когда вернулась с работы. Хозяйка квартиры, которую снимали Смирновы, даже не позвонила им, приехала тогда, когда пожарные разрешили войти в подъезд, чтобы оценить масштабы своего ущерба. Ей, как собственнику, очень быстро позвонили соседи.
От квартиры сверху почти ничего не осталось, поздно заметили прохожие языки пламени, и на лестничной клетке никого не было. А когда доехала машина, тушить было уже почти нечего. Никто из людей не пострадал, в ближайших квартирах жильцов не было дома, и это не могло не радовать.
Муж Оксаны должен был приехать из рейса только на следующий день. Оксана вошла в квартиру и встала в коридоре. Стойкий запах гари, ощущение сильной влажности и разъедающий глаза воздух сделали своё дело: Оксана разрыдалась.
Квартиру Смирновы снимали пустую, обставляли по своему вкусу. За пять лет была куплена вся техника и мебель, хотелось уюта, зарплата позволяла. И тут такое. Оксана даже не смогла позвонить мужу, не могла взять себя в руки.
Хозяйка пришла поздно вечером:
- Надо делать ремонт, не затягивайте. Выносите всё, отмывайте от гари и копоти. Можете делать по одной комнате, только обои тёмные не выбирай, мне не нравятся, и в цветочек тоже не люблю. За следующий месяц можешь позже перевести мне деньги, я пойму.
Оксана даже рот от удивления открыла.
- Вы предлагаете нам сделать здесь ремонт и ещё заплатить за аренду?
- Да. Вы же здесь живёте? - удивлённо вскинула брови хозяйка квартиры.
Оксана замотала головой.
- Нет-нет. Мы тоже пострадали, и, если бы делали ремонт, то только без оплаты аренды.
- А кто же его будет делать? Вы тут жили.
- Больше не будем, я собираю всё, и мы уезжаем. Когда там седьмое? - Оксана посмотрела на календарь в телефоне. - До следующего понедельника мы имеем право здесь жить, приходите шестого принимать квартиру.
Хозяйка, явно обидевшаяся и рассчитывавшая, что Смирновы сделают ремонт и продолжат жить, ничего не сказала, только фыркнула и ушла.
Оксана села на стул, который только что отмыла, и закрыла лицо руками. Всё навалилось сразу: у мужа с заказами было совсем плохо, она дорабатывала эту неделю, и её сокращали, фирма закрывалась, заболела бабушка мужа, просила приехать помочь в выходные, так ещё и с квартирой теперь были проблемы.
Муж воспринял произошедшее с долей юмора. Он вернулся домой, когда жена собирала кое-какие вещи в коробки.
- Оксан, мы давно хотели что-то поменять в своей жизни. Так вот. Это тот самый момент, разве нет?
- Нет, Андрей. Ребёнка мы хотели, а это совсем другое. Ну и другое жильё.
- Будет у нас всё. А это временные трудности.
- Я пять лет на это всё горбатилась, Андрюш, как же так?! - Оксана всхлипнула.
- Ничего, - подошёл он к ней, прижал, чтобы успокоить. - Прорвёмся.
Вещи, что не пострадали, было решено переносить постепенно в "Газель", на которой работал Андрей, чтобы они хоть немного проветрились. С переездом всё было сложнее. Хороший вариант найти оказалось не так-то просто, да ещё и цены весной подскочили - рядом располагался институт. Оксана принялась искать квартиру, не привязываясь к этому району, но то, что подходило, тоже стоило дорого.
- А давай пока переедем к моей бабушке, - предложил муж. - Летом там прекрасно. Ты отдохнёшь, деревня пойдёт тебе на пользу, нам пойдёт, а потом подберём квартиру к осени, найдёшь работу спокойно и переедем.
Бабуля у Андрея была замечательная, давно звала пожить у неё. Бывало, летом Смирновы приезжали к ней на выходные и отлично отдыхали. И Оксана согласилась, выбора особого не было.
Дом, такой небольшой и старый, теперь стал крошечным. Одно дело было приезжать в гости, спать на чужой кровати и есть за чужим столом. А тут привезли всё своё, а оно даже в дверь на крыльце не проходит.
Андрей разобрал хлам в старом сарае, все габаритные вещи впихнул в него и накрыл прохудившуюся крышу брезентом, чтобы сохранить до осени.
- Ба, мы до осени. Нужно квартиру подыскать нормальную, работу Оксана сменит, не против?
Бабушка была только счастлива. Всё пыталась вскочить, но ноги плохо слушались после вечерней дойки. Внук встать не позволил. Оксана сама хозяйничала на кухне.
Первая неделя прошла неплохо, но Оксана уже тогда поняла, что здесь ей не место. Приехать в гости, это было одно, а вот жить здесь всегда - совсем другое.
Пёс, рыжий с белыми пятнами, Оксану не признал сразу. Рвал цепь, лаял и выскакивал из-за угла, словно заметил соседскую кошку. Оксана злилась на пса. Ходить вокруг него приходилось постоянно, не спасали ни косточки, ни хлеб.
- Что же такое, - сетовала бабушка. - Ты чего, Малыш? Это же Оксана. Она своя, не чужая.
Но он рычал, показывал зубы.
- Это он городских не любит. Я же его из города привёз, его там выбросили, а ты ещё городом пахнешь, - шутил муж, пытаясь разредить обстановку.
Оксана рассмеялась:
- Давно я городом не пахну. Навоз уже как пару недель мой единственный парфюм.
Муж старался работать много, за двоих. Оксана взяла всю работу по огороду и дому на себя: вставала с бабушкой к утренней дойке и ложилась позже всех. Отсутствие удобств больше всего огорчало, а после и злить начало, но Оксана себя успокаивала: "Временно же".
Корову Андрей сразу же предложил продать. Оксана к этой рогатой даже подходить боялась, а бабушке становилось всё хуже: то одно болело, то другое, и сил совершенно не было ни на что. В поликлинике отправляли от одного врача к другому, выписывали различные лекарства, дали направление в город. Бабушка махнула рукой: "Пожила и хватит".
Андрей ругался, но заставить бабушку пройти дополнительное обследование не мог, да и лекарства она не признавала. Звонил Андрей постоянно и своим родителям, надеясь, что они повлияют на бабушку. Те тоже разговаривали, объясняли, но тщетно. Срочно приехали уже тогда, когда Андрей заказывал венки.
Без бабушки дом осиротел. Сразу же стали чётче видны трещины на стенах, на покосившихся окошках всё больше шелушилась краска. Опустевший к осени огород не радовал уже цветением и урожаем, всё было закатано в банки, высушено и убрано в погреб. Бабушка как знала, что нужно все дела закончить и только тогда уходить.
- Андрюш, а нельзя ли пса куда-нибудь пристроить? - попросила как-то Оксана. - Тебя нет целыми днями. Вот так сорвётся с цепи, куда бежать? Он же большой.
К просьбам жены муж прислушался и отвёз Малыша к родственникам в соседнюю деревню, как бы жалко ему не было.
Оксана попросила соседку до конца месяца приходить и доить корову. Купить её желающих не оказалось. А нужно уже было думать о сене. Стадо ещё гоняли на дальнее поле, пастух заверял, что травы достаточно, и Оксана всё ещё надеялась, что корову удастся до холодов сбыть.
Мелкий осенний дождь не заставил себя ждать. Всё чаще портилась погода. Сегодня тучи быстро набежали, закрыли всё небо, стало быстро темнеть. Весь день шёл мелкий, нудный дождь. К вечеру он чуть поутих. Оксана переобулась в высокие ботинки и пошла в конец улицы встречать корову. Бабушку бурёнка слушалась, а вот от Оксаны шарахалась, до последнего обдирала траву у всех заборов.
По пути Оксане встретилась знакомая с соседней улицы.
- Привет, Оксан, слушай, а ты поработать не хочешь? У меня в соседних деревнях магазины открываются, мотаться нужно будет много, мне помощник нужен на пару часов здесь. Знаю, ты в городе на подобной должности работала.
- Привет, Вера. Не совсем на подобной, но работала. Не знаю, - пожала плечами Оксана, - вроде собирались уезжать. Я подумаю.
- Ты подумай. Не обижу деньгами, устрою официально, да и свободного времени будет много.
Пастух давно проехал, сказал, что в деревню всё стадо уже завёл, и указал на околок. Пара коров, действительно, зацепившись за зелёный островок, неспешно щипали траву.
Оксана пошла к ним. Корова подняла голову, увидела её и зашагала к лесу. Оксана прибавила шаг, корова тоже. И вот уже Оксана побежала, но и корова припустила. Сначала среди деревьев был хорошо различим её белый бок. Оксана старалась не выпускать её из виду, но потом корова удивительным образом исчезла. Оксана остановилась, осмотрелась. Чуть левее послышался треск. Оксана улыбнулась.
- От меня не убежишь.
Пять, десять минут. Темнота спускалась на лес быстрее, чем в нём бегали корова с женщиной.
Когда Оксана остановилась, стало ясно - заблудилась.
Звуки хрустящих под копытами веток быстро затихли, сменившись гулом макушечного ветра. Оксана поёжилась и сунула руки в карманы. В левом - кусок хлеба для коровы, правый - пустой.
-Те-ле-фон!
Она не могла вспомнить, переложила его из кармана пальто в куртку или нет. Выходит, или забыла, или потеряла.
Оксана закрыла глаза и попыталась успокоиться. Веко правого глаза нервно задёргалось. По спине пробежал холодок.
Оксана развернулась и пошла в обратную сторону. Раз бежала почти всегда вперёд, значит, есть шанс выйти к деревне. Оксана шла и шла, брала чуть правее, потом поняла, что делать этого было нельзя, и свернула направо.
Устала. Осмотрелась, но деревья стеной стояли вокруг неё. Оксана решила, что пока есть силы и совсем не стемнело, нужно идти. И шла. Через несколько часов, поняв, что она заблудилась окончательно, Оксана села у какого-то дерева.
Стало страшно. Страх был настоящий, не тот, простой испуг, мимолётный и быстро сменяющийся улыбкой. Нет, страх нарастал, становился ощутим физически, сковывал тело и душу. Оксана зажмурилась и открыла глаза, потом встала и снова пошла.
Ночью, когда сил не осталось совсем, Оксана села у дерева и провалилась в сон. Нестерпимо хотелось пить. Жажда брала верх над страхом и усталостью. Губы пересохли.
Очнулась она, когда было ещё темно. Оксана встала и долго стояла, прислонившись к дереву, старалась набраться как можно больше сил, словно верила, что это будет долгая дорога к дому. Возвращение.
- Помоги мне, Господи, - Оксана сложила перед собой руки. - Выведи к деревне, я останусь здесь жить, приму это испытание, только помоги, Господи.
Оксана говорила и говорила, почти шёпотом или про себя, оттягивая момент поиска дороги, пытаясь наполниться словами, как водой, напиться ими. Воздух, которым раньше Оксана восхищалась, теперь давил на лёгкие своей влагой и хвойными нотками.
Вдруг в кустах Оксана увидела два огонька. Они замерли, а потом стали приближаться. Оксана испугалась: "Волк!" Она не двигалась, стараясь понять, свернёт он или бежит на неё. Огоньки двигались уверенно и быстро, прямо на неё.
Рыжую морду спутать с кем-то было невозможно. Оксана даже вдохнула воздуха и закашлялась. Это был Малыш. Грязный, мокрый. Шерсть его была в паутине, репейнике, на животе висели грязные сосульки.
- Ма-лыш! - протянула руки к псу Оксана.
Он остановился, хотел по привычке зарычать на неё, но не стал, подошёл и уткнулся мордой в её руки. Оксана принялась его трепать, гладить.
- Ты чего, сбежал? Долго же ты идёшь. Прости меня, что отправила из дома. Эх, ты! Есть хочешь? - она достала из кармана кусок хлеба и дала псу.
Он тут же аккуратно взял хлеб из её рук и съел. Потом лёг у её ног и положил морду на передние лапы. Оксана села рядом и принялась его гладить.
- Отдыхай. Тебе это нужно. Отдохнёшь и пойдём домой.
Не прошло и десяти минут, как пёс встал и посмотрел ей в глаза.
- Поняла, пора. Идём.
Через час они вышли на какую-то дорогу. Пёс принюхался и пошёл вперёд. Оксана прибавила шаг, она не успевала за псом. Оставалось недалеко, Малыш узнал эти места и поспешил.
Выйдя из леса с другого края деревни, Оксана выдохнула. Пусть так, но дошли. Дошли!
Стало светать.
У ворот дома стояла корова, щипала траву. Увидев Оксану с псом, корова протяжно замычала, пошла навстречу. Потом уткнулась мокрым носом в карман.
- Пошли, не заслужила пока хлебушек.
Оксана завела корову во двор, открыла летник и налила Малышу воды в миску.
Он стал пить жадно, но тут же остановился. Оксана схватила кружку, висящую у бочки с дождевой водой, и зачерпнула. Холодная вода обжигала губы, после первых двух глотков затошнило. Оксана остановилась и посмотрела на пса.
- Ничего. Скоро пройдёт. Пойду доить нашу спортсменку, а то слышать эти вопли уже сил нет.
Оксана сама не поняла, откуда взялись силы. Она взяла ведро с водой, тряпку и пошла к корове. Корова крутилась на месте, нервничала, но Оксана дала ей корку хлеба с солью, и та успокоилась.
Соседка пришла через час, когда Оксана уже спала. Увидела, что корову подоили, и ушла.
Вечером приехал из командировки муж. Андрей удивился, что жена затопила баню, напекла блинов.
- Не суббота же? - спросил он, целуя её.
- С возвращением, милый. А что, мыться только в субботу нужно?
- Да нет.
- Малыш вернулся, видел?
- Нет. Вот это да. Как вернулся? - не поверил Андрей. - Тут ехать ого-го сколько, а идти вообще.
- Да. А он вернулся. Устал, спит в конуре, наверное.
- На тебя не кидался?
- Нет. Что ты. Спит, пусть отдыхает, - Оксана поставила чайник. - Будешь ужинать?
- Конечно, голодный жуть, не стал в кафешке есть, домой быстрее.
- До-мой, - протянула Оксана. Она не стала рассказывать, что с ней случилось. - Знаешь. А, может, останемся здесь жить? Я вроде как уже привыкла. Сегодня вот сама корову подоила, баню истопила. Не так тут и плохо. С соседкой вчера говорила, ей в магазин товаровед вроде как нужен, она мне предложила пойти к ней официально. Да и как дом в зиму бросать, его же топить нужно.
- Я только за! - согласился Андрей. - Как скажешь. Здесь, так здесь. На днях мне соседи предлагали протянуть к дому воду вместе с ними, на двоих дешевле выйдет, выходит, соглашаться?
- Конечно, Андрюша. Вода в доме, какое счастье.
- Точно. Жалко, бабушка не дожила до этого.
- Она всё видит. Рада будет. Тебе блины с малиновым вареньем или с мёдом?
- С вареньем давай. В такую погоду чай только и пить, да печку топить.
Оксана рассмеялась:
- Стихами заговорил.
- Я ещё и сплясать могу, дед научил.
Андрей подскочил, готовый броситься вприсядку.
Оксана рассмеялась.
- Верю. В следующий раз покажешь. Пей чай, остынет.
Она села напротив мужа и смотрела, как он один за другим стягивал с блюда блины, зачерпывал большой ложкой варенье прямо из полулитровой банки, как ел с удовольствием.
За эти минуты счастья и спокойствия можно было отдать многое. Хотелось остановить время. Здесь и сейчас это было к месту.