🎖️ Забытая кровь Прибалтики: как амбиции Ставки утонули в грязи под Бауском

Изображение сгенерировано с помощью нейросети.

В июле 1916 года, пока весь мир следил за Верденом и Соммой, в тихих лесах под латвийским Бауском разыгралась своя трагедия. Она не изменила ход войны, но навсегда осталась шрамом в памяти 6-го Сибирского корпуса — ярким примером того, как отвагу солдат можно похоронить под грузом нерешительности и просчётов.

События под Бауском (совр. Бауска, Латвия) в июле 1916 года часто остаются в тени грандиозных сражений Первой мировой — Вердена, Соммы и Брусиловского прорыва. Однако эта операция, закончившаяся безрезультатно при потере 15 000 человек, стала горькой иллюстрацией кризиса русского командования и тупика позиционной войны на северном фланге Восточного фронта.

Провал под Бауском не был случайностью. Он был предопределён изначально — амбициозной директивой Ставки, навязанной вопреки здравому смыслу, и роковыми разногласиями между сухопутным и морским командованием.

🗺️ Стратегическая иллюзия: от второстепенной роли к «глубокому удару»

Кампания 1916 года изначально отводила Северному фронту под командованием осторожного генерала Алексея Куропаткина сугубо вспомогательную роль. Его задачей было демонстрировать активность, сковывая противника, и быть готовым отдать лучшие войска и резервы для главного удара.

Однако успех Брусиловского прорыва, начавшегося в мае, вскружил голову в Ставке. 23 июня 1916 года пришла новая, дерзкая директива: Северному фронту предписывалось не просто тревожить врага, а «нанести глубокий удар», чтобы заставить немецкие войска оставить укреплённый рубеж реки Западная Двина.

Замысел казался красивым на бумаге: ударная группировка должна была прорвать фронт и выйти к жизненно важной для немцев железной дороге Митава (Елгава) — Якобштадт (Екабпилс), перерезав коммуникации.

Исполнение этой почти невыполнимой задачи легло на плечи 12-й армии генерала Радко-Дмитриева, известного сторонника решительных действий. Главной ударной силой был назначен 6-й Сибирский армейский корпус — соединение, уже зарекомендовавшее себя стойкостью в тяжёлых боях.

⚓ Роковой спор: несбывшийся десант и выбор направления удара

Единственным шансом на успех в условиях позиционного тупика могла стать смелая комбинированная операция с участием Балтийского флота. Такой план, предполагавший высадку десанта в тылу врага, действительно разрабатывался по инициативе Радко-Дмитриева и командующего флотом вице-адмирала Василия Канина.

Однако на этом этапе всё пошло не так.

• Тупиковый спор о месте высадки. Командование сухопутных войск настаивало на высадке у Кестерцема, чтобы сразу ударить во фланг немцам. Флот резонно возражал: берег там прекрасно простреливался немецкой артиллерией и был прикрыт минными заграждениями.
• Предложение адмирала Канина было смелее и стратегически грамотнее — высадиться у Роена, чтобы действовать на глубоких коммуникациях противника, перерезая пути от Виндавы. Но это требовало больше времени и смелости, на что Куропаткин не решился.
• Выбор цели — Бауск. В итоге от десанта фактически отказались. А вместо удара на Туккум или Митаву, успех в которых мог бы быть развит, Куропаткин приказал наступать прямо на Бауск. Это было лобовое, самое сложное направление, лишённое элемента неожиданности и не сулившее быстрого стратегического успеха.

💥 Артиллерийский обман и кровавая мясорубка: 3–9 июля

3 июля 1916 года началось то, что в штабных документах сухо именуется «наступлением на Бауск».

• Артподготовка, которая обманула своих. После трёхчасового ураганного огня (невиданная по тем временам плотность в 50 орудий на километр фронта) казалось, что вражеская оборона сметена. Первую линию окопов сибирские стрелки действительно взяли сравнительно легко. Но это был обманчивый успех.
• «Стена» второй линии. Основная, вторая линия обороны, где засела опытная германская 6-я резервная дивизия, почти не пострадала от русского огня. Для её разрушения требовалась тяжелая артиллерия и чёткие разведданные, но именно этого и не хватало. Наступающие части уперлись в непробиваемую стену.
• Неделя в аду. Следующие шесть дней превратились в кошмар. Войска Радко-Дмитриева, неся чудовищные потери, раз за разом бросались в лобовые атаки на укреплённые позиции. Немцы, оперативно подтянув резервы, отбивали каждый натиск. Инициатива и смелость солдат разбивались о бетон, колючую проволоку и шквальный пулемётный огонь.

Генерал Радко-Дмитриев, яростный и храбрый, вынужден был наблюдать, как его армия истекает кровью, не сдвинув линию фронта ни на шаг. К 9 июля наступательный порыв окончательно иссяк.

☠️ Итоги и последствия: «кровавая жатва» под Бауском

10 (23) июля 1916 года Радко-Дмитриев отдал приказ о прекращении атак. Операция завершилась полным провалом.

Цена: Около 15 000 убитых, раненых и пропавших без вести русских солдат и офицеров — такова была кровавая жатва недели боёв. Эти потери не окупились ни одним территориальным приобретением.

Результат: Ноль. Фронт остался на прежних позициях. Железная дорога Митава-Якобштадт осталась в руках немцев. Задача Ставки не была выполнена ни на йоту.

Причины провала стали классическим набором ошибок Русской императорской армии середины войны:

• Недооценка противника и позиционной обороны.
• Нехватка тяжелой артиллерии и боеприпасов к ней для разрушения укреплений.
• Несогласованность между родами войск (армия и флот), погубившая единственный потенциально успешный план.
• Тактическая безграмотность — упор на лобовые атаки вместо манёвра.

Горькая ирония заключается в том, что 6-й Сибирский корпус, обескровленный под Бауском, уже в декабре 1916 года блестяще провёл ночную атаку у Бабита, взяв укреплённые позиции противника практически без выстрелов, одним штыковым ударом. Это доказывает, что дело было не в качествах солдат, а в просчётах высшего командования, обрекшего их под Бауском на бессмысленную гибель.

Анализ потерь в Бауской операции.

Эта операция так и осталась горьким, забытым эпизодом Великой войны, уроком того, как амбиции, не подкреплённые ресурсами, согласованностью и уважением к противнику, ведут лишь к напрасной гибели самых храбрых.