Исповедь падшей женщины: краснодарка поделилась самым сокровенным.
В редакцию телеканала «Краснодар» пришло душераздирающее послание от жительницы кубанской столицы, представившейся София М. Не берёмся её судить, и не знаем, сколько здесь правды, лишь предложим вам самим сделать соответствующие выводы. Кажется, именно для получения обратной связи и было отправлено это тревожное письмо…
Я боялась смотреть Дмитрию в глаза. Каждый раз, когда он обнимал меня, целуя в висок, у меня подкашивались колени – не от любви, а от тяжести того, что я скрывала.
Иногда мне кажется, что всё произошло не со мной. Будто та ночь на новогоднем корпоративе – лишь дурной сон, снятый в тусклом синем свете гирлянд, под звон бокалов и сплетение чужих рук. Мы были уставшие, вымотанные декабрём, слишком пьяные странной свободой и чувством, что старый год можно оставить со всеми грехами внутри него. Наверное, я просто хотела почувствовать, что ещё живая.
И вместо этого разрушила всё.
Утром я проснулась с чужим запахом на коже и такой пустотой внутри, что хотелось исчезнуть. Я думала признаться Дмитрию сразу, но он встретил меня с тёплым «как ты?» и такой верой в голосе, что я промолчала. И с тех пор молчу.
Когда тест показал две полоски, меня будто ударило током. Дмитрий сиял, носил меня на руках, говорил о том, что мы давно готовы стать родителями. А я – нет, я только жила одной мыслью: чей он? Какой правды он вообще заслуживает?
Коллеги, с которыми это произошло, избрали удобную стратегию: делать вид, что ничего не было. «Мы все были не в себе», – сказал один. «Лучше забыть», – добавил второй. Легко говорить. Они не просыпаются по ночам от того, что слышат в темноте голос мужа, уверенного, что это его ребёнок.
Иногда я глажу живот и думаю: может, судьба даст мне шанс? Может, малыш действительно от Дмитрия. Но мысли об альтернативе душат. Я смотрю на мужа – он ставит чайник, выбирает цвет детской коляски, читает статьи о том, как правильно держать младенца, – и в груди всё сжимается до боли.
Я пытаюсь говорить себе, что правда уничтожит его. Что честность – просто форма эгоизма, попытка облегчить мою собственную совесть. Но, может быть, именно ложь – самое жестокое, что я могу сделать?
Иногда мне кажется, что я уже не я. Я как будто хожу по дому призраком: тело есть, но жизнь где-то за стеклом. Снаружи – уют, чай с мёдом, новые планы. Внутри – зимняя тьма, в которой я кружу, не находя выхода.
И всё же одна мысль меня бодрит: ребёнок не виноват. Он – единственное чистое в этой истории. Может быть, ради него я и должна сделать то, чего боюсь больше всего – сказать правду. Или… навсегда её похоронить.
Каждый вечер, ложась рядом с Дмитрием, я слушаю, как он дышит, и думаю: какой выбор сделает женщина, которая хочет остаться хорошей, но уже давно перестала ей быть?
И сколько ещё ночей нужно прожить, прежде чем я решусь узнать, смогу ли я когда-нибудь простить саму себя…