Как говорится, любовь слепа. Но чилийский режиссер Диего Сеспедес в своем дебютном полнометражном фильме «Таинственный взгляд фламинго» предполагает, что любовь передается через взгляд — не просто через взгляд, а через видение тех, кого мы желаем, даже когда это желание грозит нас погубить. Восприятие — наш главный источник связи, но оно также может нас убить; если вы квир или трансгендер, это вдвойне верно, учитывая, что те, кого вы желаете, могут обернуться и причинить вам боль за то, что вы их любите.
Эта простая идея расцветает в более широкую народную сказку в фильме «Фламинго», действие которого разворачивается в отдаленном шахтерском городке на севере Чили в начале 1980-х годов. Здесь у разваливающейся группы шахтеров, трудящихся в пустынных песках, есть только один источник развлечения: кабаре Мамы Боа (Паула Динамарка), одной из группы так называемых «трансвеститов» (термин того времени; никто из них прямо не идентифицирует себя как трансгендер, хотя они используют женские местоимения), которые танцуют, поют под фонограмму и выступают для этой группы одиноких мужчин. Но эти отношения существуют на очень тонкой грани между желанием и насилием, поскольку эти преследователи сублимируют свою гомосексуальную привлекательность, настаивая на том, что эти женщины являются носителями смертельной «чумы», передающейся через тоскливый, прямой взгляд между влюбленными. (Параллели со СПИДом едва ли можно назвать тонкими, особенно когда фильм прямо об этом говорит ближе к концу, что кажется разочаровывающе буквальным, учитывая демонстрируемый здесь магический реализм.)
В центре сюжета — Лидия (Тамара Кортес), одиннадцатилетняя девочка на пороге подросткового возраста, воспитанная этими женщинами-лесбиянками в строгой, любящей, но постоянно находящейся под угрозой семье. Ее приемная мать, звезда шоу Мамы Боа, — Фламинго (Матиас Катала́н, нежный и обаятельный), которая должна противостоять как прогрессирующей болезни, так и домогательствам шахтеров и своего бывшего возлюбленного Йовани (Педро Муньос), который однажды появляется с пистолетом, умоляя ее избавить его от болезни. Дальнейшие события направляют Лидию на путь самопознания, в ходе которого она пытается отличить правду о чуме от мифа. Это типичная для вестернов тематическая развязка, которую Сеспедес использует в этой истории о любви в дикой местности: роскошная, снятая крупным планом операторская работа Анджелло Факкини в формате 4:3 напоминает бескрайние просторы фильмов Джона Форда и интимные социальные взаимоотношения Говарда Хокса.
Но глубоко внутри этой истории о социальном неблагополучии скрывается сильная, неизменная любовь, которую можно найти в квир-сообществе, даже когда оно пытается заключить непростое перемирие с гетеросексуальным миром. Одна из его главных сильных сторон — это то, как он сохраняет непринужденные ритуалы и жизнерадостность процветающей квир-семьи; Лидия, находясь рядом с ними, учится стойкости и ощущает заботу, что одновременно очаровательно и душераздирающе. Боа, Фламинго и другие кружат вокруг нее, как заботливые курочки. «Фламинго», благодаря тесной социальной динамике, запечатлевает фетишизацию и экзотизацию квир-людей и насилие, которое это причиняет квир- и транс-телам; сцены любовных игр элегантно переходят в попытки убийства и обратно к нежности. Пустынные просторы лишь усиливают чувство изоляции у наших персонажей, которые ютятся в тесных домах в поисках безопасности и утешения.
Безусловно, подобные фольклорные элементы могут разрушить целостность фильма; его извилистая, похожая на сон структура порой кажется растянутой до полнометражной длины. Фильм может стать довольно однообразным, поскольку идеи Сеспедеса изо всех сил пытаются найти новые ракурсы для исследования по мере взросления Лидии. С другой стороны, эта неопределенность также позволяет нам погрузиться в фольклорный дух обитателей фильма, наблюдая за повседневной борьбой между желанием и насилием, которую испытывают эти персонажи. Здесь есть захватывающие образы, особенно когда Факкини и Сеспедес позволяют проблескам сюрреализма вторгаться в бытовой реализм происходящего — фантастические флэшбеки к запретной квир-любви превращают простой акт близости в опасно освобождающий ритуал.
«Загадочный взгляд фламинго» кажется многообещающим началом для чилийского режиссера, особенно учитывая, что фильм получил награду «Особый взгляд» на Каннском кинофестивале в этом году. (К тому же, что примечательно, он входит в подборку «Неизданных жемчужин», которые Letterboxd представляет в рамках своей первой попытки выйти на рынок видеопроката.) Но по своей сути это уверенная история о квир-сопротивлении, смешанная со сверхъестественными ритмами фольклора, и она кажется достаточно провокационной для своих гендерно-неконформных персонажей. Это милый и вдохновляющий фильм, который, будем надеяться, откроет глаза (и сердца) некоторым людям.