ЧАЙКОВСКИЙ О СЕБЕ (В ДНЕВНИКАХ):
«В своих писаниях я являюсь таким, каким меня создал Бог и каким меня сделали воспитание, обстоятельства, свойства того века и той страны, в коей я живу и действую. Я не изменил себе ни разу. А каков я, хорош или дурен, - пусть судят люди».
«Мне кажется, что письма никогда не бывают вполне искренни. Сужу по крайней мере по себе. К кому бы и для чего бы я ни писал, я всегда забочусь о том, какое впечатление произведет письмо, и не только на корреспондента, а на какого-нибудь случайного читателя. Следовательно, я рисуюсь. Иногда я стараюсь, чтобы тон письма был простой и искренний, т. е. чтобы так казалось. Но кроме писем, написанных в минуты аффекта, никогда в письме я не бываю сам собой. Зато этот последний род писем бывает всегда источником раскаяния и сожаления, иногда даже очень мучительных».(1888 год)
«Те, которые думают, что творящий художник в минуты аффектов способен посредством своего искусства выразить то, что он чувствует, ошибается».
«Я много работаю, особенно по ночам. Сегодня закончил Первую симфонию. Я нервничаю. Меня мучают ужасы и страх смерти. Врач мне посоветовал меньше работать, иначе я могу попасть в лечебницу для нервнобольных». (1868 год)
«Считается, что пьянство вредно, с чем я охотно готов согласиться. Но человек, измученный нервами, просто не может жить без алкогольного яда. Я, например, пьян каждый вечер и просто не могу жить иначе».
«... Мало обладать талантом, т. е. слепой, неразъясненной силой инстинкта, нужно уметь надлежащим образом направить свой талант. Поэтому я склонен думать, что, в конце концов, талантливый, но глупый человек далеко уйти не может».
«Начиная с сегодняшнего дня, я буду делать все возможное, чтобы на ком-нибудь жениться. Я знаю, что мои наклонности являются самым большим и непреодолимым препятствием на пути к счастью, и я обязан приложить все силы для того, чтобы их побороть. Мысль о том, что те, кто меня любит вынуждены порой меня стыдиться, наносит мне смертельную рану. Женитьба или официальная связь с женщиной заткнет рот всей этой шайке. Да, я их презираю, но они приносят горе близким мне людям. Однако я слишком глубоко увяз в своих привычках и пристрастиях и не смогу отбросить их, как выбрасывают старые перчатки».(1876 год)
«Нет никакого сомнения, - что даже и величайшие музыкальные гении работали иногда не согретые вдохновением... Со мной очень редко случаются те нерасположения, о которых я говорил выше. Я это приписываю тому, что одарён терпением и приучил себя никогда не поддаваться неохоте. Я научился побеждать себя... Я работал ежедневно и аккуратно. В этом отношении я обладаю над собой железной волей, и когда нет особенной охоты к занятиям, то всегда умею заставить себя превозмочь нерасположение и увлечься».
«Настоящий художник, даже если он действительно одарён лишь ограниченною творческою способностью, препятствующей ему создать выдающиеся произведения в различных родах искусства, тем не менее должен стремиться и пламенеть к самым широким и великим целям. И отчего Вы думаете, что для создания chef d'oeuvr'a в области романса не нужно обладать всесторонней техникой избранного искусства? Как бы Вы, ввиду недостатка техники, ни смиряли себя и ни ограничивали сферу своего творчества, - Вы никогда не уйдёте дальше изящного дилетантизма».
«Я научился побеждать себя. Я счастлив, что не пошёл по стопам моих русских собратов, которые, страдая недоверием к себе и отсутствием выдержки, при малейшем затруднении предпочитают отдыхать и откладывать. От этого, несмотря на сильные дарования, они пишут так мало.»