Поздней осенью, когда листья на деревьях уже настолько «на исходе», что напоминают скорее остатки воспоминаний, я люблю прогуляться по петербургским кладбищам. Да, знаю, звучит странно, но где ещё думать о вечности, если не между сосен, гранита и легкого ноябрьского уныния?
Больше всего люблю Смоленское, там вообще атмосфера как в кино, читаешь надписи на этих старых надгробиях и практически за каждой какая-то невероятная история.
Но про Смоленское как-нибудь в другой раз, а сегодня мой рассказ про Богословское кладбище.
Во-первых, ехать 15 минут, во-вторых, здесь покоятся два человека, которые сформировали мои музыкальные вкусы ещё в юности. Думаю, вы без подсказки узнаете строки:
После красно-жёлтых дней
Начнётся и кончится зима…
или
Замученный дорогой, я выбился из сил
И в доме лесника я ночлега попросил
Да-да, те самые. На Богословском лежат Цой и Горшенёв. Ради их могил сюда и приезжают тысячи людей – если вам кажется, что они пользуются большей популярностью, чем некоторые живые артисты, то вам не кажется.
Но в этот раз я увидел надгробие, которое удивило меня даже сильнее, чем могилы рок-легенд.
Передо мной стоял памятник мужчине. Не славянской внешности. Вообще не славянской внешности. Умер мужчина явно молодым. Монумент дорогой, массивный, заметный – такой вы не перепутаете с соседними могилами, даже если в этот день у вас крайне рассеянное внимание.
Честно скажу: первая мысль была — «музыкант?»
Всё-таки Богословское любит таких. Легенды, бунтари, творцы, умирающие слишком рано – ну, сами знаете наш культурный код.
Но нет. Реальность оказалась… куда более закрученной.
Знакомьтесь: Лаки Ийнбор. Петербургский криминальный авторитет нигерийского происхождения. Глава АОЗТ «Петромедиа». Владелец клубов «Доменикос» и «Джой». Человек, чья жизнь была смесью 90-х, африканской харизмы и питерского предпринимательского хаоса.
В имени у него многое зашито – «Лаки» в переводе означает «счастливчик». Ирония судьбы, ага.
Родился он в 1962 году в Бенин-Сити, приехал в СССР учиться – и поступил. В 1988 году окончил ФИНЭК, женился на русской женщине, занялся бизнесом. Сначала всё было почти как в инструкции «Как интегрироваться в советскую действительность». Но потом пришли 90-е – а 90-е, как мы знаем, из любого тихого студента могли сделать кого угодно. Лаки взял быка за рога.
В 1994 году он с соотечественником Энтони Азиегбеми основал «Петромедиа». А ещё в том же году, совершенно внезапно и совершенно в духе эпохи, бывший ресторан Союза журналистов превратился в ночной клуб «Доменикос».
Как говорится, захотели – и сделали. Какие там согласования? Кому нужны бумажки, если есть предпринимательская жилка?
«КоммерсантЪ» позже включил клубы Лаки в список основных точек сбыта синтетических наркотиков Петербурга. Владельцы, естественно, всё отрицали. «Лаки ни в чём не виноват», – говорил любой его друг.
Летом 1995 года у входа в «Доменикос» произошёл взрыв. Петербург тех лет вообще был похож на сериал, который сейчас бы точно не пропустила на платформу ни одна стриминговая служба: рейтинги – гарантированы.
А 30 августа того же года в подъезде собственного дома на Лаки совершили вооружённое нападение.
Когда его доставили в институт имени Джанелидзе, он ещё был жив – врачи боролись до последнего, но через несколько часов его не стало. У него остались две маленькие дочери, четырёх и семи лет от русской жены по имени Наталья. Спустя три недели, 21 сентября, на свет появился сын. Наталья дала ему то же имя – Лаки. Так появился Лаки Ийнбор-младший, который сейчас живёт в Петербурге и работает программистом.
32 года. Вроде бы возраст, когда люди квартиру в ипотеку берут или машину покупают. Лаки в этом возрасте был где-то в районе космоса. Но у бесконечного космоса всё-таки оказался конец.
И вот стоит на Богословском кладбище его роскошный мемориал. Чёрный, красивый, в полный рост – такой, что вы остановитесь в любом случае.
И странное дело: памятник будто не вписывается в привычный образ кладбища, но от этого становится ещё притягательнее. Вокруг лежат рок-герои, советская элита, обычные горожане, а среди них – человек, который вообще на них не похож.
Кто же ты был на самом деле, Лаки?