В безмолвных просторах Крайнего Севера разворачивается драма, полная нежности и жестокости. Олени, чьи большие, печальные глаза глядят на мир с немым укором, обречены на жизнь, окрашенную предвкушением неизбежного конца. Их дни сочтены – год, два, четыре. Лишь избранные, важенки, племенные быки и ездовые, получают небольшую отсрочку, редко доживая до восьми лет.
Но что заставляет эти благородные создания столь быстро умирать? Причина кроется в суровой необходимости, продиктованной выживанием. Подросших самцов, чтобы сохранить качество мяса и предотвратить лишние траты сил на брачные поединки, заблаговременно лишают мужской силы. И здесь начинается самое интригующее – методы, которыми древние народы Севера осуществляют эту процедуру.
Ханты одним движением палки отточенным движением разбивают яйца и семенной канал. Коми-зыряне с ловкостью перетягивают гениталии оленей веревкой. Ненцы, исполняя древний ритуал, кастрируют бычка собственными зубами, раздавливая тестикулы. А саамы лишь перекусывают лишь одни тестикулы, не трогая яички.
Но что происходит, когда олень, несмотря на все старания, не может более служить своим хозяевам? Однажды, на глазах у туриста, который потом поделился своими впечатлениями в соцсетях, бык получил травму, которая предопределила его судьбу. Несколько часов он лежал, извиваясь от боли, окутанный роем гнуса, забытый даже собственным стадом, которое равнодушно проходило мимо.
Затем, следуя древней традиции, мужчины-ханты привели быка за чум, на место, считающееся чистым. Быстро, чтобы кровь не успела испортиться, последовал удар обухом топора по голове – и животное потеряло сознание. Нож в горло – и жизнь оборвалась. Говорят, коми-зыряне, напротив, наносят удар клинком прямо в сердце. Ненцы же предпочитают медленную смерть, душа животное арканом около десяти минут. Но ханты уверены: их способ – самый гуманный. Удар топором лишает сознания, и животное не чувствует боли, когда его режут.
Забой оленя – дело сугубо мужское. Женщинам это запрещено. Но если мужчина отсутствует, то кровавое дело ложится и на их плечи. Ножом вскрывается шкура на брюхе, кулаком отделяется кожа от туши, и оленя стремительно разделывают. Горячую кровь выпивают. Сырые мозги, печень, почки – лакомство для тех, кто ценит парное мясо. Часть добычи увозят родным и соседям, остальное закапывают в снежник.
Так, в молчании бескрайних просторов, завершается короткая, но насыщенная жизнь северного оленя, оставляя после себя не только мясо и шкуру, но и вечные тайны выживания, древние ритуалы и немой вопрос в больших, печальных глазах, которые, кажется, так и не успели понять, зачем жили.