У моря.
Я вышел из автобуса на конечной остановке и сразу направился в узкий проход между двумя пансионатами — туда, где открывается море. Темное зимнее море гнало небольшие волны, и холодный северо-западный ветер свистел в ушах. В воздухе стоял густой запах йода, морской соли и водорослей. Я задержался на пляже, всматриваясь в серую линию горизонта, где небо и вода сливались в одно.
По улице генерала Косоногова.
Я отхожу от моря, где шум волн ещё долго звучит в ушах, и начинаю подниматься по улице генерала Косоногова.
Шаги отзываются на асфальте, а ветер постепенно стихает, словно уступая место тишине поселка.
По обе стороны улицы — дома, каждый со своим характером.
Старые, послевоенные постройки стоят скромно, с облупившейся штукатуркой, с низкими крышами, где время оставило свои следы. Их окна смотрят на улицу устало, но в этом усталом взгляде есть тепло и память.
Рядом — новые здания: аккуратные частные пансионаты, свежая краска, ухоженные дворы. Они словно говорят о сегодняшнем дне, о том, что жизнь продолжается и поселок меняется.
Старое и новое здесь соседствуют без спора. Они стоят рядом, как два слоя времени — один хранит прошлое, другой строит настоящее.
Мемориал Парус.
Я иду дальше, и впереди постепенно открывается силуэт мемориала «Парус».
Он возвышается над поселком, окружённый строительными лесами. Реставрация идёт неторопливо, словно сама история требует осторожности.
С высоты мемориала открывается вид на весь Геройское: крыши домов, линии улиц, и море, которое остаётся вечным фоном этой земли.
Улица Галины Петровой.
Далее, по улице имени Галины Петровой я направляюсь в сторону музея Эльтигенского десанта. Здесь послевоенные домишки соседствуют с новыми отельчиками и пансионатами. Старое и новое стоят рядом, как два голоса — один тихий, усталый, другой бодрый и свежий. И в этом соседстве чувствуется дыхание жизни.
У музея Эльтигенского десанта.
У входа меня встречает пушка, поднятая со дна моря. Её ствол направлен в сторону горизонта, словно она всё ещё готова к бою. Металл потемнел от времени, покрыт пятнами ржавчины, но в этих следах — дыхание глубины, солёная память морских течений. Она стоит, как хранитель, как немой страж, напоминающий каждому, кто проходит мимо, что история здесь не ушла, а продолжает жить.
Рядом раскинулась открытая экспозиция. Зенитные орудия, когда-то смотревшие в небо, теперь молчат, их стволы устремлены в пустоту. Авиационные бомбы разных калибров лежат неподвижно, словно камни, но в их форме угадывается напряжение, сила, когда-то рвущая воздух. И мотобот — тяжёлый, грубый, поднятый со дна Керченского пролива. Его корпус изъеден водой, но он хранит в себе память о том дне, когда люди шли на штурм, зная, что могут не вернуться. Всё это — железо, ржавчина, но в них слышится эхо боя, эхо мужества. Кажется, если прислушаться, можно услышать гул моторов, крики команд, удары волн о борт.
Так завершается моя прогулка по Героевке.
Здесь всё хранит память: металл, изъеденный водой, камни, пропитанные солёным воздухом, и само море, которое словно несёт в себе голоса прошлого.