Олег Черныш, BBC News Украина, Киев, 9 декабря 2025 года https://www.bbc.com/ukrainian/articles/c741w249jr7o
Долгое время об этой компании почти ничего не было известно.
Однако с недавних пор новости о Fire Point становятся топ-темой в Украине. И не только в положительном контексте.
Руководители FP уверяют BBC News Украина, что на самом деле не стремились к такой публичности. Первый их выход в медиа состоялся в августе 2025 года, когда они продемонстрировали свою разработку – крылатую ракету "Фламинго". Объявленные характеристики оружия поражали – боевая часть свыше тонны и дальность до 3 тысяч километров.
Это был сознательный шаг, чтобы показать "козырь" Украины перед мирными переговорами в США, признает главный конструктор Денис Штилерман.
Он бывший предприниматель из сферы ИТ, долгое время живший в России. Вернувшись в Украину, он лишился российского паспорта, а несколько лет назад сменил фамилию – с Данилов на Штилерман.
Фирмой Fire Point он руководит вместе со своими друзьями – архитектором Ириной Терех и предпринимателем по кинобизнесу Егором Скалигой.
Несмотря на успехи в деле производства БПЛА, компанию преследуют также и негативные информационные поводы, связанные с якобы причастностью к коррупционным скандалам, в частности, к так называемому миндичгейту.
Владельцы Fire Point не отрицают, что знакомы с бывшим соратником президента Зеленского бизнесменом Тимуром Миндичем и его сообщниками.
Один из подозреваемых – Игорь Фурсенко – даже был работником компании. Но в руководстве FP отвергают причастность к коррупционной деятельности.
Тимур Миндич вроде бы только хотел купить долю FP, но получил отказ от владельцев.
Заявления о причастности к "коррупции" в компании считают ложными и способом давления определенных "заинтересованных лиц" на крупнейшего украинского производителя БПЛА и ракет.
В разговоре с BBC Украина главный конструктор Денис Штилерман и технический директор Ирина Терех согласились раскрыть подробности о становлении фирмы, нынешних делах и будущих планах Fire Point.
На вопрос, не боятся ли они раскрывать секреты своей фирмы, руководители FP полушутя отвечают, что руководствуются принципом "сделать ракету просто, главное - иметь желание".
Полная видеозапись интервью будет опубликована впоследствии на Youtube-канале BBC News Украина.
Текстовая версия несколько сокращена для удобства чтения.
Российское прошлое
BBC: Денис, перед тем, как подойти к будущему и настоящему компании, хочу задать один вопрос о вашем прошлом. Уже публично известно, что вы долгое время жили в России, имели паспорт гражданина РФ. Вы можете рассказать, чем именно вы там занимались? Эти сферы связаны с оборонкой – или нет?
Д.Ш. После 2008 года я в России не занимался бизнесом, связанным с оборонкой или чем-то другим… Единственный бизнес, который у меня был – продажа земли, которую я приобрел в 2008 году во время кризиса. Все. То есть, там была компания, которая нарезала земельные участки и продавала их либо за деньги, либо застройщикам, которые строили и платили какой-то процент квартирами, и потом те квартиры продавались, все.
BBC: А до 2008 года?
Д.Ш. До 2008 года была куча разных софтверных проектов, были (компьютерные) игры, которые я разрабатывал. По одной из этих игр – StarQuake – русский писатель-фантаст Сергей Лукьяненко написал книгу "Конкуренты".
Также была программа по распознаванию медицинских изображений, которую мы продали. Была программа, так называемый агрегатор социальных сетей, которую тоже мы продали крупному игроку, очень крупному игроку. Я под NDA (Non-Disclosure Agreement – соглашение о неразглашении), поэтому не могу раскрывать подробностей. Но вы ею (программой) постоянно пользуетесь.
BBC: То есть это были ИТ-проекты?
Д.Ш. ИТ-проекты, да, которые были проданы.
BBC: А проекты, связанные с оборонкой, были?
Д.Ш. Оборонка у меня было такое просто увлечение. Я посмотрел, как там у военных все устроено, какая там система связи, как у них вся система обработки информации была тогда настроена.
Понял, что это все очень как-то бестолково и тупо сделали. Написав концепцию, они ее приняли. Затем написал ряд ОКР (по российской "опытно-конструкторские работы", - Ред.), которые необходимо сделать для реализации этой концепции. Они тоже их приняли. Потом назначили меня в какой-то институт, я уже не помню, я был главным конструктором по этой тематике. Только в августе 2008 года началась российская аннексия Грузии, я просто положил все там, уволился и больше не занимался никогда.
BBC: Это вы говорите о проектах для Минобороны России?
Д.Ш. Это было не министерство, а институт при Минобороны РФ.
BBC: Тем не менее, сейчас в Украине вы фактически единственный частный ракетостроитель. Как это произошло?
Д.Ш. Но не единственный. У нас куча компаний производит ракеты. Есть и "Рута", и "Трембита" и что угодно.
ВВС: Я с вами соглашаюсь, но это так называемые ракеты-дроны. Вы же заявляете о другой цели. Вы строите классическую большую баллистическую ракету, как "Точка У" или "Сапсан".
Д.Ш. Строим, да, ракеты. Баллистическую ракетную программу мы начали тогда, когда поняли, что можем производить большого размера твердотопливные двигатели с хорошими характеристиками. И начали их разрабатывать.
Дальше все достаточно просто. Нашли команду, взяли инхаус (сотрудников в рамках компании – ред.), разрабатывающий безлюфтовые сервоприводы, разработали собственный полетный контроллер, также сделали навигационное решение, работающее без ограничений по скорости, то есть собственный навигационный приемник, который может работать на скорости до 3000 метров в секунду. На высотах мы тестировали до 120 километров, но будет работать и выше.
Далее сейчас мы берем инерционную систему от ведущего производителя, мы под NDA, не могу сказать, от какого.
Но со следующего года мы полностью перейдем на свою инерционную систему, потому что мы строим свой собственный завод в Европе для производства этих навигационных систем.
BBC: Это еще будет отдельный завод, кроме вашего завода по изготовлению ракетного топлива в Дании?
Д.Ш. Да, отдельный завод.
BBC: Можете сказать, в какой стране?
Д.Ш. Нет, в какой стране – не могу сказать. В Дании мы провозгласили это (строительство завода – ред.) только потому, что были публичные слушания по этому вопросу, мы были вынуждены раскрывать все, в том числе наши производственные возможности, что мы там будем производить, какая мощность, какой персонал.
ВВС: Правильно ли я понимаю, что вот собственно до большой войны в Украине у вас не было опыта в ракетостроении?
Д.Ш. Я занимался ракетостроением, но только моделированием. Вот я разработал ракету на гибридном двигателе, которая там взлетела на 88 километров в высоту, но это было такое просто развлечение для мозга. Были авиамодели какие-нибудь. Все на любительском уровне.
Секреты "Фламинго"
BBC: Идея ракеты FP-5 "Фламинго" – это ваша идея?
Д.Ш. К нам пришел один из руководителей проекта Александр Григорьевич Кривоконь (известный украинский машиностроитель, промышленник, бывший глава авиапредприятия "Антонов" и Харьковского авиационного завода, – Ред.), сказал, что вот есть "Стриж" (советский разведывательный беспилотник Ту-141, – ред.), есть много ускорителей от него, давайте мы сделаем на базе "Стрижа" такую ракету, но с новым двигателем, которая будет нести БЧ и далеко лететь.
Мы посмотрели, там сложная конструкция у "Стрижа", ее невозможно изготавливать в неограниченных размерах. Поэтому мы упростили конструкцию, поставили более эффективный экономичный двигатель. И сделали простую ракету. Она летает, запускается с помощью твердотопливного ускорителя. Раньше это были ускорители от "Стрижа", сейчас это ускорители нашего производства.
BBC: Какие "тонкие места" в этом производстве? Чего вам не хватало? Производство топлива, двигателей, навигации – что было сложнее всего разработать в FP-5?
Д.Ш. У FP-5 было 400 виртуальных полетов в симуляторе. И сложнее всего было создать виртуальную модель, которая будет полностью соответствовать, у которой погрешность будет от натурных экзаменов меньше 1%.
Сложнее всего было создать действительно работающую аэродинамическую модель, с помощью которой вы можете смотреть на то, как она будет себя вести (в реальности). Поэтому нам требовалось всего меньше 10 настоящих полетов для того, чтобы убедиться, что ракета работает и все.
BBC: То есть проблем, например, с двигателями не было? Вы рассказывали историю, как вы фактически провели тайную операцию и незаметно скупили нужные двигатели для ракет.
Д.Ш. Да, мы скупили. Смотрите, этих двигателей выпущено много… Это ведь не только двигатели АИ-25 и АИ-25ТЛ нас устраивают. Я почему называю их марки, потому что они уже прозвучали в эфире, они были видны. У нас есть еще ряд двигателей, которые нам подходят на ракету. Мы их все используем. Главная идея, что нам не нужны двигатели, которые будут работать несколько тысяч часов. Нам достаточно, чтобы двигатель отработал 10 часов качественно. И все.
ВВС: По вашему мнению, FP-5 – это уже совершенная ракета или требует улучшения?
Д.Ш. Нет, это постоянная работа. Совершенное решение будет… Я даже не знаю, возникнет ли оно когда-нибудь, потому что у лучших инерционных систем очень большие ограничения, и после 10 минут работы уже начинаются большие погрешности. Поэтому нам нужен TERCOM (система корректировки траектории ракет с помощью детальной карты местности – Ред.), то есть ориентация по ландшафту хорошо сделана. Потому что видеонавигация, которую мы используем на FP-1, не подходит, когда есть ограничения из-за тумана. Здесь нужен TERCOM, а для этого требуются качественные карты. Когда это будет – будем летать. Плюс всегда можно улучшить ракету, ставя электронные помехи для ракет ПВО. То есть это постоянная "борьба копья и щита".
ВВС: У вас есть какие-то фидбеки от военных, которые уже применяют "Фламинго"? Что они говорят? Может, нужно что-то улучшить?
Д.Ш. Смотрите, это тайна. У нас все применения, после каждого применения любого нашего оружия, мы делаем какой-то фоллоу-ап (общение с клиентом после предоставления услуги – Ред.), анализируем, что случилось, и всегда делаем улучшение.
ВВС: А вы можете сказать сейчас, по уже состоявшимся применениям (публично известно, что "Фламинго" уже использовался как минимум дважды для ударов по Крыму и Орлу), на какую наибольшую дальность долетел "Фламинго"?
Д.Ш. Я не могу. Но это больше тысячи километров будет.
Баллистика – инструмент, которого не хватает
BBC: Перейдем к баллистике. Вы согласны с тем, что собственная баллистическая ракета может стать гейм-чейнджером этой войны для Украины?
Д.Ш. Я уже говорил, что нет гейм-чейнджера. Гейм-чейнджер – это наша воля.
BBC: Но баллистика, вы согласны, что это важный нюанс, важный инструмент для Украины?
Д.Ш. Да, это важный, это один из недостающих инструментов и собственное оружие, которое не зависит от третьей стороны, которую мы можем использовать, не согласовывая цели ни с одной страной – это очень важная вещь.
BBC: Когда полетит первая украинская баллистика от Fire Point?
Д.Ш. Когда будет кодифицирована (речь о предоставлении допуска от Минобороны для эксплуатации и взятия на вооружение нового оружия – Ред.). Мы надеемся, до конца этого года будет кодифицирована ракета FP-7.
BBC: Как ее удалось придумать? Вы вдохновлялись уже готовой разработкой?
Д.Ш. Нет. Нас пригласили создать клон четвертого отсека ракет С-300 и С-400. Мы его сделали, потом показали. Нам сказали: о, хорошо, будем ждать, пока сделают сервоприводы. Мы ушли, сделали сами эти приводы. Они говорят: о, а у нас еще двигателя не хватает, и он будет сделан в январе 2026 года, когда будут первые гидродинамические экзамены.
Мы говорим: ну ладно. Ушли и сделали двигатель сами, все. И мы поняли, что у нас есть ракета. Пока у нас нет seeker (головки самонаведения – Ред.) и нет возможности какой-либо интеграции с европейскими радарами, это будет в будущем. Но мы будем использовать ее как дешевую, небольшой дальности баллистическую ракету – аналог ATACMS.
ВВС: По вашим словам так звучит, что Украина в принципе имела все возможности создать баллистику раньше, но почему-то за 30 лет не сделала этого.
Д.Ш. Мы создавали самые большие в мире баллистические ракеты.
ВВС: Но ведь это был Советский Союз.
Д.Ш. Да, это был Советский Союз, но создавались они на территории Украины.
ВВС: Почему после обретения независимости Украина не смогла этого повторить?
Д.Ш. Это была целенаправленная политика.
Во-первых, мы все должны понимать, что ни наши западные союзники, ни наш враг Россия не были тогда заинтересованы, чтобы у нас было собственное баллистическое оружие. Это ясно и очевидно. Далее мы должны понимать, что такие предприятия крупные, как Южмаш, Павлоградский химзавод, КБ "Южное", "Арсенал" – все они были подчинены непосредственно московскому КГБ, а не украинскому. Потому мы не знаем, что там внутри происходило.
Я не понимаю, почему мы до сих пор не построили баллистическую ракету. Это достаточно несложная вещь.
ВВС: Я назову несколько оснований, которые мне называли не под запись разные инженеры, конструкторы, политические деятели. Они говорили, что у Украины нет достаточного производства твердого ракетного топлива.
Д.Ш. Я не знаю… У нас построено наше маленькое R&D-предприятие в Украине, которое производит больше ведущих европейских компаний.
ВВС: Ракетное топливо?
Д.Ш. Да. Мир никогда не был в этом заинтересован. Все западные страны отдали свою сохранность на откуп Соединенных Штатов. Только Франция однажды поняла и оставила себе полную независимость. И то – не по всем направлениям.
BBC: Кроме ракетного топлива, говорят о проблеме с двигателями в Украине. По вашим словам выглядит, что двигатель тоже достаточно просто сделать и это можно было сделать гораздо раньше, если бы кто-то действительно интересовался этим.
Д.Ш. Конечно, это можно было сделать гораздо раньше, да.
Самое главное – не делать "усовершенствованную" ракету. Вы производите то, что долетит до нашего врага и нанесет гарантированное поражение, а после уже будут дальнейшие усовершенствования. Это просто две разные школы. В Советском Союзе нужно было сначала сделать на бумаге, усовершенствовать, чтобы это было массовое, эффективное, совершенное решение – и только потом переходить к испытаниям.
А есть другой путь. Вы делаете что-то не совершенное – и этим вы начинаете поражать, и дальше при использовании начинаете его настраивать.
Раньше это было невозможно. Во-первых, невозможно было это сделать, потому что большая бюрократическая нагрузка была на все. Сейчас у нас государство сняло бюрократические нагрузки по кодификации дронов. И поэтому расцвела куча компаний. Вы что думаете, мы одна компания, которая производит твердотопливные двигатели? У нас несколько компаний, которые делают такие двигатели.
ВВС: Правильно ли я понимаю, что вы фактически независимы от внешних поставок для своих ракет? Есть ли еще компоненты, которые вам критически необходимо закупать?
Д.Ш. Конечно, есть химия. Потому что сейчас на территории Украины невозможно производить химию, потому что это – пожарная и экологическая опасность. Если у вас будет крупное предприятие по производству перхлората аммония, то просто прилет туда – и там экологическая катастрофа, потому что соляная кислота в атмосферу выделяется.
ВВС: - Какие ваши прогнозы - до конца года удастся завершить кодификацию баллистики?
Д.Ш. Да.
ВВС: А каковы запланированные объемы производства? Есть какие-то планы, сколько вы можете делать?
Д.Ш. Смотрите, все зависит от разных факторов.
Во-первых, это такая вещь, что вы не можете пойти в какие-то магазины и купить там перхлорат аммония, или там какого-нибудь каучука, который вам нужен, или того же алюминия в нужной фракции. Вы не можете. Это все нужно сделать. Если будет запрос и будут деньги – с мая можно перейти на массовое серийное производство ракет – сотнями в месяц.
ВВС: Можете объяснить, почему важна именно баллистическая ракета? Действительно ли она может, например, преодолеть ПВО Москвы?
Д.Ш. Да. Если у вас будет большая скорость выхода на цель, где-то больше 1200 метров в секунду, и если она будет полностью композитна – то ее перехватить практически невозможно.
BBC: Вы сказали такую фразу, что и Россия, и западные страны раньше были не заинтересованы, чтобы Украина имела свою баллистику. Почему вы думаете, что они сейчас это допустят?
Д.Ш. Мы их не спрашиваем. Сейчас мы их не спрашиваем. Мы сами разрабатываем то, что нам нужно. Мы отдали свою безопасность за время Будапештского меморандума. Мы положились на гарантии этих стран. Сейчас мы видим, чего стоят эти гарантии. Мы видим единственный вывод, который можно сделать из этого, что никогда не нужно отдавать свою безопасность за слова.
BBC: Хорошо, тогда после FP-7, FP-9 каковы следующие разработки?
Д.Ш. Мы говорим всем странам Запада: ребята, у нас есть ракета-перехватчик, способная перехватывать баллистику. Давайте используйте.
Первое, мы начинаем пуски своих баллистических ракет. Мы вас приглашаем бесплатно обучать ваши радары, на наших пусках, обучать ваши радары "тречить" (отслеживать, - ред.) баллистические цели. Потому что сейчас это возможно только в Америке, и они учат на старых алюминиевых ракетах с низкой скоростью выхода на цель. То есть вы не можете научить радар перехватывать очень скоростные цели.
Мы говорим, ребята, у нас будут баллистические ракеты, которые будут подлетать к цели на скорости выше 1200 метров в секунду. Приходите, учитесь "тречить" баллистику. У нас одно требование: покажите нам, пожалуйста, свой код, софтверное решение, чтобы мы видели, что вы не можете отключить дистанционно ваш радар и не можете вмешиваться дистанционно в работу вашего радара. То есть, дайте свое программное обеспечение на аудит наш. Мы предоставим вам своё программное обеспечение на аудит.
Когда мы выйдем на рынок, и все будут пользователи понимать, что они не зависят ни от производителя, ни от каких-либо третьих стран, что мы не можем, например, дистанционно выключить систему перехвата баллистики – это будет решение, которое полностью изменит рынок. Самое главное, что сейчас таких систем нужно настолько много, что все производители радаров, способных "тречить", сейчас не конкуренты, они союзники. Потому что всех их возможностей, имеющихся сейчас, слишком мало.
ВВС: Этот проект – замысел или он начал реализовываться?
Д.Ш. Нет, мы уже с ведущими западными компаниями подписали кучу сделок… Но мы под NDA.
BBC: Это проект "Freyja", о котором вы раньше говорили?
Д.Ш. Да, это он.
ВВС: Фактически речь о собственном противоракетном щите Европы, к которому вы будете привлечены?
Д.Ш. Да.
ВВС: Какие-то сроки, когда он может быть реализован, приблизительны хотя бы?
Д.Ш. Сейчас, к большому счастью, с каждым месяцем европейская оборонная отрасль ускоряется и ускоряется. И это дает надежду, что мы можем начать в 2027 году первые перехваты делать.
BBC: Сначала Fire Point не планировал делать публичной свою деятельность?
Д.Ш. Мы никогда не желали выйти в свет, и нам лучше оставаться в тени, потому что так гораздо безопаснее работать. Но мы вышли, потому что мы почувствовали, что нам нужно дать нашей стране какие-то "козырные карты" на переговорах с Трампом. Отлично, что мы вышли перед этими переговорами, потому что, как выяснилось, готовилась массовая пиар-кампания против нашей компании. Если бы мы были no-name в начале этой кампании, которая нацелена против нас – ну, пожалуй, нас бы не было. Съели бы нас.
BBC: Вы понимаете, кто ее заказчик?
Д.Ш. У меня есть подозрение, но я же в отличие от этих людей не могу разговаривать какими-то версиями. Когда будут доказательства, будем разговаривать.
Секрет эффективности дронов
За масштабирование производства, логистики и технологических процессов в Fire Point отвечает 33-летняя харьковчанка Ирина Терех. Она ранее не имела никакого отношения к оборонной промышленности, реализуя себя как архитектор-урбанист и владелец предприятия по изготовлению бетонной мебели.
Теперь она технический директор FP и прошла с компанией весь путь от первых волонтерских проектов до миллиардных заказов от государства на поставку deep-strike беспилотников.
ВВС: Госпожа Ирина, мы с вами сейчас в цехе, где производят самые эффективные, по крайней мере, по оценке Генштаба, украинские дальнобойные дроны FP-1, FP-2. Вы можете сейчас сказать, в чем секрет их эффективности?
И.Т. Комплексный вопрос. И ответ на него будет такой же. Для того чтобы добиться результатов, мы выстроили определенную экосистему решений, которая заключается как в технических решениях, так и в корректной тактике применения со стороны наших энд-юзеров.
Но самое главное – адаптация к ситуации на фронте, которая есть на сегодняшний день, и ее прогноз на несколько месяцев вперед. Дрон, если бы мы его законсервировали в том виде, в котором он существует сейчас, вряд ли проработает дольше полугода – девять месяцев без тех изменений, которые мы делаем в нем на регулярной основе.
ВВС: Вернемся к главному вопросу. Многие производители не только украинских, но и мировых конкурируют с вами на этом рынке и, насколько я понимаю, имеют худшие результаты. Почему вам удалось? Вы можете раскрыть секрет ваших дронов?
И.Т. Без раскрытия каких-то военных тайн – и в принципе их и нет. Основной секрет состоит в том, чтобы никогда не полагаться на одну-единственную систему, о чем бы ни шла речь. Если это система навигации – это никогда не одна система. Если это система предотвращения джемминга или спуфинга – так же. Если это производственные процессы – это никогда не один, не два и не три дубля одного и того же процесса. То есть благодаря корректному бекапу и архитектуре этого процесса нам удается добиваться таких результатов.
ВВС: Это ваша собственная разработка или вы вдохновлялись какими-то, возможно, иностранными беспилотниками? Многие пытаются скопировать "шахед", многие пытаются скопировать другие известные дроны. FP-1, FP-2 – это ваша идея, ваша личная разработка как компании?
И.Т. Смотрите, я думаю, что Украина сейчас номер один в мире на уровне качества разработок. Это не только наша компания, это также другие компании. И дроны других направлений, и разведчики, и бомберы. Поэтому необходимости копировать какие-либо решения западных аналогов на сегодняшний день я не вижу. Плюс есть второй момент этого вопроса – это возможность масштабировать решение, которое ты придумал. Есть много прекрасных решений, которые совершенно восхитительны в плане своего технического исполнения, но они никогда не смогут быть масштабированы.
Поэтому секрет в том, чтобы найти решение, которое будет максимально с полки, корректно собрано, не включать в себя чувствительные компоненты из тех стран, с которыми вы не хотите сотрудничать по тем или иным причинам. И это должно быть предусмотрено. Поэтому FP-1 и FP-2 – это скомпилированные хорошие идеи без каких-либо специфических ноу-хау.
Ноу-хау только заключается в методике построения этой архитектуры, а не в каком-то уникальном одном решении. Никогда одно единственное решение, никогда одно единственное оружие не может стать гейм-чейнджером. Гейм-чейнджер – это всегда система.
ВВС: Правильно ли я понимаю ваш ответ, что вы, в отличие от многих украинских производителей, не зависимы от Китая в поставках комплектующих?
И.Т. Есть некоторое сырье, которое мы заказываем из Китая. Но все, что касается электронных компонентов или что-либо, что может быть оттрекано, модифицировано или дистанционно выключено, мы из Китая не заказываем.
ВВС: Тогда на сколько процентов FP-1 это украинский дрон, то есть по комплектующим, которые здесь производятся?
И.Т. на 90%. Да. И это наша цель. Мы стремимся развивать в Украине полный цикл производства высокотехнологичных изделий с высокой добавленной стоимостью.
ВВС: Какой дальнобойный дрон лучше – "шахед" или FP-1?
И.Т. А что значит лучше?
ВВС: Речь не о дизайне, но, скажем, какой из них эффективнее выполняет возложенные на него задачи, дешевле при производстве, больше компонентов можно заменить или улучшить при необходимости.
И.Т. Ну, во-первых, "шахед" дороже дронов FP и "Лютый" вместе взятых. Несмотря на распространенное мнение, что "шахед" стоит 20 тысяч, по последним слитым документам стоимость "шахеда" еще на тот момент, без визуальных систем, достигала 230 тысяч евро. Соответственно это недешевая игрушка.
С точки зрения дизайна, аэродинамики, я думаю, что это лучший дрон, чем FP-1. Но его гораздо сложнее научить летать отменно. Подбор PID (ключевой алгоритм системы управления, стабилизирующий и корректирующий полет дрона, - Ред.) для FP-1 – это задача из детского сада по сравнению с подбором PID-ов для такой структуры крыла, которая есть у "шахедов". Но в нашем случае, когда мы говорим о лучшем результате, мы ориентируемся на один-единственный KPI, и это приближение украинской победы. Поэтому с точки зрения этого KPI, мы считаем FP и "Лютый" лучше "шахеда".
BBC: Если завершать тему с "шахедом", вот недавно они так существенно модифицировались, что фактически оператор стал управлять наведением на цель дрона в режиме реального времени. Есть ли такие же идеи у вас – сменить FP-1 под такую же задачу?
И.Т. Мы это начали делать раньше, чем "шахед".
BBC: То есть FP-1 управляется оператором в режиме реального времени и может изменять цели?
И.Т. Да. Не все 100%, но для каких-то критических целей, для каких-то важных задач мы тоже используем это.
ВВС: Я понимаю, что вы, пожалуй, не можете раскрыть информацию, насколько успешным является применение FP-1, то есть сколько не долетает, сколько не попадает в цель. Но все же, возможно, по итогам общения с пользователями, с военными – они довольны этим дроном?
И.Т. Из того, что мы слышим от военных и от Генштаба, процент попадания у нас самый высокий среди украинских и международных вариантов вооружения. Но это все вопросы статистики. То есть, какая-то миссия может быть с низким процентом, какая-то с неадекватно высоким процентом.
Невозможно сделать вывод на 10 или 20 запущенных дронах. Сейчас, когда у нас их запущены десятки тысяч, то мы можем иметь эту статистику и понимать, что вот это среднестатистическое число, оно актуально. Плюс мы смотрим по ситуации на фронте.
Когда мы видим, что у нас начинает падать статистика ниже желаемого, то к настоящему времени у нас уже заготовлен план Б, мы понимаем, что нам пора переходить на другую навигационную систему или другую тактику применения. Поэтому это важный показатель, показывающий "здоровье", эффективность этого средства.
ВВС: Учитывая, что у вас такая система запуска (старт с помощью реактивных ускорителей, установленных на платформе в грузовике, - Ред.), которая не привязана к аэродромам, взлетным полосам – может ли произойти большой и массированный пуск FP-1 или FP-2?
И.Т. Уже сейчас так и происходит.
BBC: И это эффективная тактика?
И.Т. Да, мы можем быть эффективными, только если мы достигнем паритета с нашим врагом. Враг запускает, мы все видим, около 500 дронов в день.
BBC: Да, 500 шахедов в сутки. Вы можете запускать 1000 FP-1 в день?
И.Т. Пока еще нет. Мы можем запускать около 300. Но это вопрос масштабирования всей инфраструктуры, логистики, персонала с обеих сторон. Я думаю, что мы обязательно этого достигнем и я абсолютно верю в то, что Украина сможет, если все вместе... Вот вы несколько раз сказали слово "конкурент", мы не считаем украинских производителей на этом этапе конкурентами.
ВВС: Да, у всех одна цель, конечно.
И.Т. Если мы и все наши коллеги на этом этапе сплотимся, то массовые пуски по тысяче дронов – абсолютно близкая идея. И я уверена, что даже однажды мы их (русских, - Ред.) обгоним, если мы перестанем ссориться внутри страны и сконцентрируемся на этой работе.
BBC: Можете ли вы сказать, когда вы сможете это сделать? К примеру, что "в январе должны запустить тысячу FP-1 в сутки"?
И.Т. У нас есть такие задачи от военных, но я не думаю, что об этом сейчас можно говорить. То есть цели со стороны армии, со стороны Генштаба, со стороны верховного главнокомандующего, амбициозные. И они не просто для того, чтобы меряться цифрами, у кого больше. Они для того, чтобы максимально эффективно использовать ресурсы, которые у нас есть.
Мы работаем в условиях ограниченных ресурсов – как человеческих, так и финансовых, и технических. Но даже при наличии этих очень ограниченных ресурсов, по результатам мы видим, что мы где-то даже перегоняем нашего врага. И это круто. Наша задача не просто играть "тысяча против тысячи", а чтобы условно наши сто БПЛА нанесли вред не меньше, чем они нам наносят своими тысячами.
BBC: Линейка дронов FP будет развиваться? Или вас теперь больше интересуют ракеты?
И.Т. Мы считаем, что войну будет сложно выиграть без наличия критического для нас вооружения, а именно баллистических ракет. Поэтому это наш основной фокус на сегодня. Но это не значит, что дроны не нужны или не актуальны. Ни в коем случае.
Просто у нас этот процесс более или менее уже автоматизирован, и даже его постоянное улучшение тоже автоматизировано. Поэтому внутри Fire Point пока мы не видим необходимости развивать линейку именно дронов. Но чрезвычайно быстрые цели, которые будет сложно врагу перехватывать – это наш приоритет сейчас.
BBC: Я слышал такое мнение, что вы готовы фактически по франшизе отдать FP-1 и FP-2. Любой, кто может их собирать, пусть собирает, а вы, собственно, хотите сосредоточиться на ракетах. Это отвечает действительности?
И.Т. Совершенно. Мы давно предлагали эту идею, сделать FP-1 и FP-2 "народным дроном", открыть всю конструкторскую документацию для всех желающих его производить и масштабировать это производство. Если мы все вместе положимся на эту задачу, мы точно сможем быть более эффективными.
ВВС: То есть у вас нет, как у производителей, желания заработать на самом изделии, возможно, продать его на экспорт, возможно, продавать саму идею или вообще держать ее в секрете? У вас другой подход?
И.Т. Да. У нас, как и у всех людей, есть желание заработать. Без заработка бизнес не будет развиваться и прогрессировать. И именно те заработки, которые мы аккумулировали на FP-1 и FP-2 позволили нам полностью их реинвестировать в разработку нашей собственной ракетной программы. Все эти средства были реинвестированы.
Соответственно, чем больше заработок, тем больше мы можем инвестировать в новые разработки, при этом не обременяя этим государство. Соответственно, здесь не вопрос сейчас авторского права, здесь вопрос того, что ничего из этого не будет иметь смысла, если мы проигрываем войну.
BBC: Что касается прилетов по вашим объектам, такие случаи бывали?
И.Т. Да, это было. Мы потеряли два больших цеха, но благодаря системе, которую мы выстроили, и определенной логистике, организации производства, мы достигли того, что даже несмотря на эти два прилета - которые финансово были очень неприятны - но мы смогли сдавать все контракты без дня задержки. Именно благодаря тому, что все было диверсифицировано.
BBC: Недавно стало известно, что от одного из последних прилетов по пригороду Киева погиб сотрудник Fire Point. Вы можете сказать, что это был за человек, какую она занимала должность? И, опять же, по вашему мнению, это было целенаправленное убийство этого человека, стал ли он, к сожалению, жертвой случайно-хаотического обстрела России?
И.Т. Это большая трагедия для компании. Это был очень талантливый программист, очень талантливый инженер. Его работа оказала значительное влияние на ракетную программу. Учитывая, как выглядел этот обстрел и как он был сделан, я думаю, что это случайность. Никто не может этого сказать на 100%, но есть более легкие способы кого-то убрать. Это огромный урон для компании, для коллектива.
BBC: Это была первая потеря сотрудников за время полномасштабной войны?
И.Т. Нет.
Примечание автора канала
Ещё недавно я полагал, что FP-5 это не украинская разработка, однако теперь допускаю её украинское происхождение. В интервью утверждается, что FP-5 создана на базе БПЛА Ту-141, т.е. использовались готовые наработки.
Сравним две разработки
Характеристики сопоставимы. Двигатель у FP-5 вынесли из корпуса, подкорректировали геометрию (передняя часть стала шире), что позволило увеличить объём топлива для повышения дальности полёта.
Второй момент. В начале СВО Ту-141 прошёл глубокую модернизацию, чтобы использоваться в качестве камикадзе. Более того, американская военно-промышленная корпорация Raytheon участвовала в модификации «Стрижей» для ВСУ. Американские специалисты заменили советскую бортовую систему навигации беспилотника на современную. Т.е. ядро коллектива разработчиков на тот момент сохранилось, и они получили опыт совместной работы с американцами. Наверняка, как у любого творческого коллектива, у них были наработки по дальнейшему развитию данной тематики, и когда Александр Кривоконь пришёл к руководителям Fire Point - он пришёл не с пустыми руками.
Учитывая богатый бизнес опыт Дениса Штилермана, можно предположить, что он увидел (почувствовал), что на этом можно хорошо заработать - раскрутить проект (вложив в него определённую сумму - а деньги от продаж FP-1, FP-2 у компании были), с тем чтобы через некоторое время его выгодно продать (весь его предыдущий бизнес опыт был построен по этой схеме).
То же самое будет и с ракетным бизнесом (FP-7, FP-9) - как только появятся обнадёживающие результаты испытаний - нынешнее руководство Fire Point задумается о продаже и этого бизнеса. Полагаю, что разработкой баллистических ракет также занимается коллектив Кривоконя - опыт работы с твердотопливными двигателями у них есть - они используют твердотопливные ускорители. А то что, этого опыта пока недостаточно для разработки хорошей ракеты - ну так Штилерман это хорошо понимает, и об этом говорит в интервью, но на риск идёт. Опыт дело наживное.
Кстати, бизнес по производству БПЛА руководство Fire Point уже активно продаёт - готовы отдать всем желающим "по франшизе". И это при том, что перспективы бизнеса "рисуют" масштабными - 1000 БПЛА в день - немалые деньги. То ли бизнес БПЛА уже наскучил, а может именно для них этот бизнес такими цифрами не пахнет? Не будем гадать, они опытные бизнесмены - им видней.
P.s. Что то мне подсказывает, что ещё один (другой) Штилерман думает, что и на атомной бомбе можно хорошо заработать. Хорошие БПЛА они сделали, крылатую ракету сделали, баллистические ракеты сделают - не сомневаюсь. Может и бомбу сделают. А что делает российская разведка? Наверное у них есть дела поважней.