Клавдия была в гостиной, когда услышала недовольный голос свекрови на кухне.
— По-моему, в этом доме никто, кроме меня, ни о чём вообще не переживает, — недоумевала свекровь. — Почему всегда и обо всём должна беспокоиться только я?
«Может, это потому, Нинель Францевна, — подумала Клавдия, — что вам больше всех надо?»
— Мне что, больше всех надо? — кричала свекровь. — Клавдия! Ты где?
— Я здесь, — крикнула Клавдия и включила телевизор.
— Где здесь? — входя в гостиную, спросила свекровь. — Ах, вот ты где. Ты чем здесь занимаешься, Клавдия?
— Смотрю телевизор.
— Я вижу.
— А зачем тогда спрашиваете?
Свекровь какое-то время с интересом смотрела на экран телевизора: сначала стоя, а затем села в кресло. В это время там шли соревнования по боксу.
— Нинель Францевна, — окликнула её Клавдия.
Свекровь неохотно оторвала взгляд от экрана.
— Чего тебе? — удивлённо произнесла она.
— Вы зачем пришли?
Секунду свекровь вспоминала, зачем пришла. Вспомнила.
— Ах да! — вспомнила она. — Что происходит, Клавдия, ты можешь мне ответить?
— Могу.
— Так ответь.
— Ничего не происходит.
— А по-моему, происходит. Время уже восемь вечера, а ужин ещё не готов. Прихожу на кухню, а там нет никого. Почему нет ужина, Клавдия?
— Потому что я устала.
— От чего ты могла устать, не понимаю?
— Сегодня был тяжёлый день. На работе неприятности. Ещё ваш сын...
— Вот только не надо мне здесь говорить про свою работу. И на мужа своего жаловаться мне не смей. Сама с ним разбирайся. А что касается работы, то не ты одна работаешь.
— Серьёзно?
— Представь себе. Многие успешные женщины работают и ничего. Справляются. Всё успевают. И на работу ходить успевают, и домашними делами заниматься. Во всяком случае, я в твоём возрасте, Клавдия, успевала всё.
— Чего вы от меня хотите?
— Я хочу, Клавдия, чтобы у тебя наконец-то проснулась совесть. Ты домой с работы вернулась уже час назад.
— Вы засекали время?
— Само собой. Я всегда засекаю время, когда ты возвращаешься с работы. Уже час прошёл, как ты вернулась. Час! Понимаешь?
— Не понимаю.
— За это время ты могла и отдохнуть, и ужин приготовить мне и мужу. Не понимает она. Кстати! Раз уж о муже твоём речь зашла. Где он? Где Рудольф?
— Ушёл час назад. Примерно тогда же, когда я пришла с работы домой и вы засекли время.
— А когда он вернётся, не сообщил?
— Не сообщил.
Свекровь немного подумала.
— И правильно сделал, что не сообщил, — сказала она. — Рудольф не обязан перед тобой отчитываться.
— Не обязан, — согласилась Клавдия.
— Что-то я ещё сказать тебе хотела? Или спросить? Напомни.
— Понятия не имею.
— А вот дерзить не надо.
— Я и не дерзю.
— Нет, Клавдия, ты дерзишь. И понимаешь это не хуже меня.
— Вспоминайте лучше, что сказать мне хотели.
— А я что делаю?
— Нервы мне треплете.
— Я вспоминаю! А ты мне мешаешь.
— Я мешаю?
— Ты можешь хоть немного помолчать?
— Могу.
— Ну вот и молчи. Понадобишься, скажу.
Свекровь нахмурила брови и сморщила лоб, вспоминая, что хотела сказать невестке или спросить у неё.
— Вспомнила! — радостно воскликнула она.
— Слава богу. И что же вы вспомнили?
— Надеюсь, Клавдия, у тебя всё готово к достойной встрече родственников мужа твоего, — сказала свекровь. — Напоминаю, они приезжают завтра утром.
Клавдия с интересом взглянула на свекровь.
«Сразу ей сообщать нельзя, — подумала Клавдия. — Она всё-таки женщина впечатлительная. Не известно, как отнесётся. Вдруг близко к сердцу примет. Надо её сперва подготовить».
— Давно хотела вам сказать, Нинель Францевна, я плохо отношусь к родственникам вашего сына и своего мужа, — спокойно произнесла Клавдия. — Я их не уважаю.
— А никто не заставляет тебя относиться к ним хорошо, — сказала свекровь. — И в твоём уважении они не нуждаются. Кстати, раз уж зашла речь. Они ведь тебя тоже терпеть не могут. И не уважают тебя. А за что тебя уважать? Ну? Сама-то подумай.
— Вы правы, Нинель Францевна. Если я уже больше двух лет терплю вас, вашего сына и ваших родственников, меня уважать не за что.
— Ну вот видишь. Ты сама всё прекрасно понимаешь.
— Зачем же они приезжают сюда каждый год?
— Они приезжают ко мне. Они приезжают к твоему мужу. Не их вина, что ты — моя невестка и его жена. Вот ты говоришь, что их не уважаешь?
— Не уважаю.
— А они тебя презирают. И получается, что ваши чувства друг к другу взаимные. Так что можешь больше по этому поводу и не переживать.
— Да я уже и не переживаю.
— И правильно делаешь. А сейчас ты должна думать только о том, чтобы их достойно встретить. И всё. А относиться ты можешь к ним как угодно, это никому не интересно, поверь, тем более родственникам твоего мужа.
Но это всё завтра. Утром! А до утра ещё много времени. А сейчас я очень хочу есть. Иди приготовь мне что-нибудь на ужин.
— Обойдётесь.
— Как это понимать?
— Как слышите. И позвоните вашим родственникам. Скажите им, чтобы завтра не приезжали.
— Как ты себе это представляешь? Они уже в пути.
— В каком ещё пути?
— В воздухе. Летят.
— Ну, значит, как прилетят, вы им позвоните и сообщите, что здесь им не рады и поэтому видеть их не желают. И они могут лететь обратно.
— Куда обратно лететь?
— Ну, откуда они летят, туда пусть и возвращаются.
— Ты соображаешь, что говоришь?
— А что я говорю?
— Они ведь летят из разных мест. Со всех концов страны нашей. А если ты забыла, зачем они летят, то я тебе напомню. Летят они сюда, чтобы поздравить с днём рождения моего сына и мужа твоего.
— День рождения моего мужа и вашего сына через месяц, даже больше.
— Всё верно. Больше, чем через месяц. Тридцать первого декабря.
— А сейчас ещё даже не конец ноября.
— И что?
— Зачем же они сейчас-то летят, я не понимаю?
— Да что же здесь непонятного-то. Они летят сейчас, потому что сейчас билеты дешевле. А через месяц билеты будут намного дороже. И поэтому они летят сейчас.
— Но это ведь в итоге получается дороже? Им ведь здесь жить надо весь месяц.
— Чем же дороже? Ничего не дороже.
— Ах да, они ведь весь этот месяц собираются жить здесь на всём готовом.
— Неправда. Не на всём готовом. Они же дают тебе деньги на продукты. Столько же они потратили бы, находясь у себя дома. Так что то на то и выходит. Ничего не дороже.
— Деньги-то они дают. А после требуют чеки, чтобы я отчиталась за каждую копейку.
— Потому что это честные люди. И каждая копейка им ой как непросто достаётся. А ты, Клавдия, вместо того чтобы экономить их деньги, тратишь их не пойми на что. Конечно, им это обидно. Вот они и проверяют чеки.
— Зачем их проверять? Подозревают, что я их обманываю?
— А почему и нет? Мало ли! Кто тебя знает. А вдруг ты, кроме того, что покупаешь всякую ерунду, ещё и обсчитываешь их? А денежки себе в карман кладёшь?
— Лучше бы они не деньги давали, если мне не доверяют, а сами в магазины ходили и готовили тоже сами.
— Вздор ты говоришь, Клавдия. Ну вздор же. Они ведь гости. Скажи спасибо, что еду ты покупаешь на их деньги.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Но больше здесь их видеть я не желаю. Так им и передайте. И если они сюда приедут завтра, я их просто не пущу в квартиру.
— Да ты точно не в себе сегодня, Клавдия. Соображай, что говоришь. Как ты их не пустишь-то?
— Просто. Я им даже дверь не открою.
— Ну тогда им дверь открою я.
— Если вы откроете им дверь, то сами будете за ними ухаживать. Сами будете ходить по магазинам и готовить им еду.
Свекровь хотела что-то ещё сказать, но в это время домой вернулся Рудольф. Свекровь вскочила с кресла и выбежала из гостиной в прихожую.
— Сынок! — закричала она. — Твоя жена сегодня какая-то странная.
— А ты только сегодня это заметила?
— Ну, допустим, не только сегодня, но я не думала, что всё настолько серьёзно.
— Что случилось, мама?
— Твоя жена не хочет принимать завтра твоих родственников.
— Каких ещё моих родственников, мама? Ты о чём?
— Твоих родственников, Рудик. Которые завтра прилетают к тебе на день рождения.
— Ах, эти родственники.
— Ну а какие ещё-то. Других родственников у тебя нет. А Клавдия сказала, что не пустит их в квартиру.
— Ах, мама, мне бы их проблемы. В квартиру их не пустят. Подумаешь! Тут дела посерьёзнее.
— А что случилось?
— А я тебе разве не сказал, когда уходил час назад?
— Нет. Ты ничего не сказал.
— Да мы же с Клавдией расстались.
— Как расстались? Когда? Почему расстались?
— Да час назад и расстались. Клавдия узнала о моих похождениях и подала на развод. И когда вернулась с работы домой, сразу вызвала меня и сказала, чтобы я искал, куда переехать. Потому что здесь она мне жить не разрешает. И тебе, кстати, тоже.
Но ты не волнуйся, мама. Я снял нам чудесную квартиру. Сейчас вернулся за вещами и за тобой, мама. А разве Клавдия тебе не сказала?
— Нет. Она сказала только, что родственников твоих видеть здесь не желает, а про развод ни слова.
— Плевать на родственников. В любом случае, мама, нам с тобой нужно отсюда уходить. — Рудольф посмотрел на часы. — Ступай. Собирай там свои вещи. Через полчаса уходим.
— Но я ещё не ужинала!
— Поужинаем у себя дома. Купим по пути что-нибудь.
— Где у себя дома?
— Я же говорю. Снял квартиру.
— Где?
— Недалеко от метро «Домодедовская». Всего сорок минут на маршрутке. Чудная квартирка. Восемнадцать метров. Дом новый. Только месяц назад сдан. Квартира на первом этаже с видом на лес. А рядом ручей, не замерзающий даже зимой.
— А чего это он даже зимой не замерзает?
— Он тёплый постоянно, вот и не замерзает. Правда, запах от него тот ещё. Но мне сказали, когда дует ветер, запах почти не чувствуется. Собирайся, мама. Нам пора. Нужно успеть на последнюю маршрутку. Иначе придётся на такси добираться, а это дорого.
— А как же твои родственники, Рудик? Они ведь завтра утром сюда приедут.
— Да плевать на них, мама, сказал же. Пусть ими теперь Клавдия занимается.
— И то верно. Пусть она занимается.
***
Через полчаса Рудольф и его мама собрали свои вещи и готовы были уйти.
— Мы уходим, Клавдия, — сообщил Рудольф, входя в гостиную.
— Ключи от квартиры оставь на тумбочке в прихожей, — сказала Клавдия.
— Само собой, Клавдия Дмитриевна, — грустно ответил Рудольф. — И простите, что так вышло.
— Прощаю, Рудольф Сергеевич.
— И ещё.
— Что?
— Я на ваш телефон послал сообщение.
— Что сообщаете?
— Свой новый адрес.
— Зачем?
— Ну, мало ли. Вдруг ты... Вдруг вы, Клавдия Дмитриевна, захотите меня увидеть. Всё-таки мы уже почти три года вместе. Приезжайте. Честное слово, Клавдия Дмитриевна, я на вас уже не сержусь и по-прежнему люблю. А с той женщиной у меня ничего серьёзного. Так. По-глупости вышло. Ты, то есть вы, Клавдия Дмитриевна, лучше неё.
— Уверены?
— Я только сейчас это понял. И я всегда буду вас любить и ждать.
Клавдия была сильно возмущена словами мужа и хотела ответить ему жёстко, но взяла себя в руки и сдержалась.
«Я ему отвечу на его любезное приглашение, — подумала Клавдия. — Жёстко. Но не сейчас. А завтра утром. Когда приедут его родственники».
А через десять минут Рудольф и его мама вышли из подъезда и пошли в сторону метро «Арбатская». До метро было недалеко — метров сто, не больше. ©Михаил Лекс