Гости едва расселись за праздничным столом по случаю дня рождения Вали, а ее брат, Алёша, уже встал во главе и, приподняв бокал, начал поздравлять в своей манере.
— В общем, дарим мы полезный подарок. Набор посуды, — сказал он, вытаскивая из-под стола подарочный пакет.
Валя удивленно подняла брови. Она просила подарить ей торшер, а не посуду...
— Спасибо, — пробормотала она, натянуто улыбаясь. Женя, невеста Алёши, покраснела от смущения за ситуацию и незаметно вынула из кармана маленький сертификат в магазин «уютного света», купленный лично от себя. Алёша этого не увидел, продолжая свою речь.
— Посуда пригодится в любом хозяйстве. Это Женечка так сказала, когда мы выбирали подарок. Вы же знаете, как у нас всё устроено. Я — голова в семье, а Женечка — шея. Она задаёт направление, а я двигаюсь. Вот, например, ремонт в нашем доме, вы все там бывали. Кто у нас обои подбирал? Женя. Кто выбрал плитку? Женя. А кто всё проверял, перепроверял и утверждал, чтобы получилось как надо? — он ткнул пальцем в грудь. — Правильно. Я.
Валя хихикнула: звучало это так уверенно, что можно было поверить. Алёша говорил про их «идеальное взаимопонимание», про то, что «в их доме каждый знает своё место», и делал это такой напыщенной серьёзностью, что если бы за столом сидели чужие люди, то у них непременно возникло чувство: у этой пары действительно все идеально.
Женя вела себя скромно, улыбалась, а когда поздравления закончились, она наклонилась к мужу и попросила его поухаживать за ней.
— Лёш, положи мне, пожалуйста, селёдку под шубой. Немного.
Алёша взял тарелку и положил Жене горку зелёного салата из овощей.
— Лёша, спасибо, конечно, но почему ты мне наложил другой салат? Положи рядом селёдку, пожалуйста... — Женя удивилась.
— Потому что этот поддерживает правильное питание. Ты же сама говорила, что нам надо худеть, — он снисходительно улыбнулся, но просьбу не выполнил. Женя так и осталась с тарелкой в руках.
После этих слов Алексей поспешно положил себе любимому полтарелки самого жирного салата с майонезом, а сверху водрузил огромный кусок пирога с рыбой.
Женя промолчала, но некоторые гости переглянулись: они прекрасно знали, что Алёша все идеи и просьбы Жени перерабатывал через фильтр собственных убеждений. Поначалу это касалось только ремонта... И вот теперь дошло и до салата. Всё, что она предлагала, он сначала принимал, а потом «оптимизировал» по-своему, выдавая конечное «правильное» решение.
Сельдь под шубой быстро съели, и, смирившись с тем, что спорить бесполезно, Женя уныло жевала зеленый, глядя в окно, стараясь не включаться в привычный диалог о «правильной жизни», который он любил вести на любую тему.
К счастью, все хорошее рано или поздно заканчивается. Кончился и праздник.
— Классно посидели, — сказал Алексей, помогая Жене надеть куртку.
— Угу, — ответила Женя.
— Ты какая-то задумчивая.
— Просто устала.
— Не устала, а плохое настроение, — поправил Алёша.
Она повернула голову к нему, чтобы посмотреть на человека, рядом с которым провела столько месяцев. Он ожидал привычного согласия, но Женя молчала. Это молчание его смутило, но он быстро перевёл разговор в привычное русло.© Стелла Кьярри
— Женя, ну ты чего? Это же всё для нас. Я же стараюсь, думаю. Это нормально, когда в семье кто-то принимает решения. Ты сама знаешь, тебе проще, когда я беру это на себя.
— Это проще тебе, Лёша. А я хотела поесть именно тот салат, — спокойно сказала Женя.
Алёше это не понравилось.
— Ты на меня обиделась, что ли? — спросил он.
— Нет.
— Тогда чего ты такая? Про салат эту ерунду в голову не бери, я же хотел, чтобы лучше было. Не понимаю, почему это вообще кого-то могло зацепить. Иногда мне кажется, что вы, женщины, сами не знаете чего хотите.
Она повернулась к окну, потому что спорить с этим было бы пустой тратой сил.
— Я всё знаю, — ответила она спокойно. — Просто ничего не хочу обсуждать.
— Странная ты сегодня.
Женя ничего не ответила, и он замолчал до самого дома. И это тишина, в которой когда-то было комфортно, сейчас вдруг стала гнетущей.
Когда они вернулись домой и поднялись в квартиру, Алёша пошёл в ванную, а Женя включила свет в гостиной и машинально провела рукой по стене, оценивая ту самую ровную серую поверхность, за которую он так боролся, когда они делали ремонт. Она тогда хотела мягкий, тёплый оттенок, чтобы вечерами в комнате было уютнее. Он настоял на холодном сером: «современно, стильно, подойдёт к мебели», — говорил он. И она уступила. Только сейчас она увидела, что от этого цвета в комнате было ощущение склепа.
— Слушай, я тут подумал… Может, завтра съездим в торговый центр? Я хочу посмотреть новый смартфон. И тебе можно что-то выбрать. Ты же давно хотела новые серьги, — сказал Алексей перед сном.
— Не хочу серьги.
Он повернулся, глядя на неё с удивлением:
— Ты говорила...
— Про браслет.
— К чему тебе браслет? Ты его или потеряешь, или его не видно будет за рукавами рубашки! А серьги на виду всегда.
— Да, разумеется! Да вот незадача — у меня не проколоты уши!
— Давно пора проколоть. Это красиво, — парировал Алёша.
— Тогда мы купим и серьги, и браслет, — выдала Женя.
— Пойдем в отдел бижутерии. Хоть обвешайся вся как из племени Тумба-юмба... — презрительно прищурился Алексей.
— Ты просто чудак, — фыркнула Женя, желая заменить букву в том слове.
— Да ладно тебе. Завтра отдохнёшь — и всё пройдёт, — отмахнулся он, отворачиваясь. — Давай просто спать. Утром поговорим.
— Утром будет то же самое, — буркнула Женя.
И все же утро началось нестандартно. Женя позволила себе маленькую «шалость», которая разбудила сожителей в семь утра в воскресенье.
В дверь позвонили. Алёша надел на голову подушку, чтобы поспать, а вот Евгения кинулась встречать раннюю доставку. Правда, спустя минут десять из кухни раздался громкий звон. Она не ожидала, что это произойдёт, это было так обидно и глупо, но звук мгновенно привлёк Алёшу на кухню.
— Что это было? — воскликнул он, увидев осколки на полу кухни.
— Он упал, — ответила Женя, глядя на осколки, — выскользнул из рук.
Керамический чайник, который она только что купила и поставила на кухне, упал и разбился. И теперь осколки лежали на плитке.
— Вот если бы ты посоветовалась со мной… — начал Алёша, и голос сразу стал резким, — ничего подобного бы не случилось.
— Я просто хотела купить такой чайник, какой мне нравится.
— Потратила кучу денег в пустоту! А могла бы взять чайник со свистком, эмалированный! Ему ничего не будет, даже если по нему бить молотком! Такой, с ромашками, у моей бабушки уже лет пятьдесят функционирует! Всех нас переживет!
— Но я не твоя бабушка, и мне не нужен чайник, которому в обед сто лет! — сказала Женя.
— Упрямая! А могла бы послушать меня… — не уступал Алёша. — Ты вечно всё делаешь не так! И теперь ещё и осколки по всей кухне собирать.
— Ты так говоришь, словно тебе их собирать, — отозвалась Женя, вынимая из ящика совок и метлу.
— Мне? Не мужское это дело… — фыркнул он.
— Да? А какое дело мужское? Раздавать указания жене?
— Ну да… Мужчина в доме хозяин… А женщина — домоправительница.
— Домоправительница — значит прислуга?!
Женя застыла с метлой в руках. Алёша что-то пробормотал в ответ, но она уже не слушала. Она вложила ему в руки метлу и совок и вышла из кухни.
Алексей, разумеется, убирать осколки не планировал. Он оставил все как есть и ушел в спальню «досыпать в свой законный выходной», уверенный, что Женя всё уберёт сама. Спустя пару часов, не проснувшись толком, Алёша пошел за водой и наступил на острый кусок керамики пяткой, вскрикнул и рванул в спальню.
— Ты… Ты совершенно безответственная эгоистка! Как можно на тебе жениться, если ты даже за собой убрать не можешь? Теперь я повредил ногу по твоей халатности! Почему не собрала все?! — кричал он, разбудив Женечку.
— Сейчас соберу, — Женя, которая только что открыла глаза, поднялась, оделась и начала собирать... Но не осколки, а свои вещи. Она не спорила, не оправдывалась, не жаловалась. Она просто собирала чемодан, решив, что хватит терпеть постоянные «оптимизации» Алёши и его уверенность, что любое её решение должно пройти через фильтр его убеждений.
— Ты куда? — крикнул он. — Кто тебя будет по жизни направлять, если ты даже чайник правильно выбрать не можешь?
— «Правильно», Алёшенька, это не так, как ты сказал. А так как я хочу, — сказала Женя и вышла из квартиры, закрыв дверь за собой.
Он остался один, с осколками на полу, со злостью и непониманием. Женя же шагала по улице, гордо подняв голову. Она сделала свой выбор и больше не собиралась подстраиваться под чужие решения, под чужое «правильное». Она ушла жить к родителям, и жизнь теперь была под её контролем, пусть и ценой несостоявшегося брака с Алексеем.
Спасибо за поддержку!