Красота умеет нравиться.
Правда — вмешивается.
Мы часто путаем эти вещи.
Нам кажется, что задача искусства — быть красивым, гармоничным, утешительным.
Но история культуры снова и снова показывает: в ключевые моменты искусство перестаёт быть «про приятное» и становится про необходимое.
Правда редко выглядит аккуратно.
Она может быть резкой, тревожной, неудобной, разрушать иллюзии, ломать привычный порядок восприятия. И именно в этот момент она становится искусством, а не украшением.
Красота притягивает взгляд.
Правда — меняет оптику.
Произведение может быть внешне некрасивым, грубым, странным — но если оно точно схватывает напряжение времени, боль эпохи, внутренний разлом человека, оно работает сильнее любой эстетической гармонии.
Поэтому настоящее искусство не обязано нравиться.
Оно обязано быть точным.
Красота — категория вкуса.
Правда — категория ответственности.
И всякий раз, когда искусство выбирает правду вместо удобной формы, оно перестаёт быть декором и становится событием.