— Хмм... С чего же начать? — задумчиво произнёс Шип.
— С самого начала, кто, откуда и почему. А соврёшь она тебе будет пальцы ломать — уже сквозь сон сказал Sterben.
Она бросает короткий взгляд на него, хмыкая про себя: Да уж, он прав...
Затем она снова сосредотачивается на Шипе, внимательно вглядываясь в его лицо будто надеется увидеть там ложь до того, как он её произнесёт.
— Хорошо, начинай с начала. Всё — слово в слово. Не пропускай никакие детали.
— "Амалит" это не просто группировка, это скорее сообщество тех, кто выживает в этом аду, — начал он. — Мы занимаемся защитой людей, которые остались в живых, и попытками наладить связь с другими группами. Но это не просто. Вокруг много опасностей, и не все, кто встречается на пути, могут быть безвредны.
Она слушает внимательно, но её выражение лица не меняется ни тени доверия, ни намёка на принятие.
— И Штольцман... Он был частью этого? — её голос звучит скорее как утверждение, чем вопрос.
— Нет, мы нашли его уже после... После падения союза, до сих пор не верится что произошло. Весь привычный мир в одночасье словно обезумил.
— Немец... Крыса... Мелкая беги... — бормотал во сне Sterben.
Солярис бросает встревоженный взгляд на спящего, затем возвращает внимание к Шипу.
— После падения. Значит, Штольцман уже был повреждён, когда вы его нашли? — её голос звучит резко, словно она пытается собрать воедино разрозненные факты. — И что именно с ним случилось до этого? Вы знаете?
— Нет нам не известно что с ним случилось, возможно он употреблял психоактивные вещества... Но это лишь догадки, сам он ничего не рассказывает только бредит. Вам что-нибудь известно о событиях в Курске?
Она хмыкает, её глаза сужаются, словно она вспоминает что-то.
— Курск... Да, кое-что слышала. Там была какая-то лаборатория, занимающаяся биологическим оружием. Что-то пошло не так, лабораторию закрыли и... — она замолкает, будто что-то вспоминая.
— Лаборатория? Что вам о ней известно?
— Только то, что она была секретной, её существование держалось в тайне. — она снова хмурится, её взгляд становится отстранённым будто она пытается сложить воедино всё, что знает. — Она занималась разработкой биологического оружия. Но что-то пошло не так, и там произошёл некий инцидент.
Солярис снова умолкает, её пальцы нервно постукивают по сиденью.
— Сегодня отравленный хмелем свобод, себя обезглавил безумный народ. Сегодня, на склоне победной войны, окончилась сказка великой страны
Она резко поднимает голову, её взгляд резко фокусируется на Шипе, а пальцы мгновенно перестают постукивать.
— Это... Это слова одной песни. — слова, которые она прекрасно знает.
— Да... В этой песне описываются события произошедшие во времена царской империи, а точнее её гибель из-за убийства царской семьи. Я нахожу подозрительным вашу неосведомлённость об аварии на Курчатовской АЭС и при этом вы знаете про секретную лабораторию в которой произошёл некий инцидент. — сказал Шип.
Она снова хмурится, её взгляд становится напряжённым.
— Курчатовская АЭС, да... Я слышала о ней. Но как это связано с лабораторной аварией и неком инциденте? — её пальцы снова начинают постукивать по сиденью с новой силой, а в голосе чувствуется нарастающий раздражённый интерес.
— Вы что совсем ничего не знаете? Вы с луны свалились?
— Я знаю достаточно, просто не вижу общей картины! — С её лица слетает маска спокойствия, и теперь её голос звучит напряжённо и зло. — Что за инцидент? Как связана эта чёртова лаборатория, Курчатовская АЭС и чёртов Курск?!
Она буквально выплёвывает эти слова, сжимая сидение с такой силой, что оно начинает трещать под её пальцами.
— Что за крики? Ты уже начала его пытать? — спросонья сказал Sterben.
Она резко останавливается, глубоко вдыхая. Затем медленно выдыхает, пытаясь успокоиться. Её пальцы сжимают сидение ещё мгновенье, а потом она наконец отрывает руки и снова отклоняется назад, скрестив руки на груди.
— Просто пытаюсь получить нужные ответы.
— Слушай мне казалось мы договорились, ты рассказываешь нам что знаешь и сохраняешь своё здоровье. У меня совершенно нет времени и терпения на эти ребусы — сказал Sterben обращаясь к Шипу.
— Молодой человек вы не в том положении чтобы мне указывать — ответил Шип заводя руку за спину.
— Руки! Держи руки так чтобы я их видел иначе будешь как твой товарищ выглядеть.
Она резко вмешивается, чуть повышая голос:
— Прекратите! Вы оба! Вам ссориться сейчас совершенно не поможет! — Она смотрит на Шипа, затем на Sterbena, и её голос становится более тёплым, но также твёрдым и резким. — Шип, расскажи всё, что знаешь. А ты, Sterben, просто не вмешивайся, ладно? Так будет легче всем нам.
— Хорошо, я не буду вмешиваться. Пойду поищу более тихое место для сна, разбуди как приедем — сказал Sterben и встав направился дальше по вагону. — Доверь дело дураку...
Она молча смотрит, как Sterben уходит и выглядит при этом довольно недовольно. Затем снова поворачивается к Шипу, внимательно изучая его лицо.
— Прости за него. Он просто... слишком импульсивен. Но теперь продолжай, я готова слушать.
— В апреле этого года на АЭС в Курске произошёл сбой в электронике, который в последствии привёл к взрыву. Здание реактора было полностью уничтожено, а взрывная волна разрушила большую часть города. В городе началась паника, все службы были подняты по тревоге, а потом город наводнили военные. Весь город превратился в один большой могильник, а потом накрыло и Москву с Петербургом.
Она слушает, её глаза постепенно расширяются, но она сохраняет железное спокойствие.
— Значит, это было не просто авария. — её голос звучит глухо, но ты чувствуешь, что она начинает понимать. — А лаборатория? Она была частью этого?
Её пальцы сжимаются в кулаки но она больше не злится. Теперь она просто хочет понять всё.
— Скорее-всего это всё и случилось из-за лаборатории, она располагалась прямо под станцией на большой глубине. Но это лишь догадки, военные близко к станции никого не подпускали.
Она задумчиво хмыкает, её взгляд снова становится отстранённым, будто она пытается сложить все кусочки вместе.
— Логично. Значит, на самом деле всё это было не случайностью. — она на мгновенье умолкает, но затем её взгляд резко возвращается к Шипу — Ты говорил о биологическом оружии, верно?
— Слухи разные ходят, одни говорят что там какой-то вирус создали, другие говорили про чистую бомбу. Достоверной информации нет.
— И что тогда произошло дальше? Если вирус был таким опасным, почему военные просто не разбомбили территорию? Почему город просто не сделали некротической зоной? — она пристально смотрит на Шипа, и её голос становится почти обвиняющим — Разве военные не должны были быть готовы к подобному?
— По инструкции должны, а по факту никто всерьёз к этому не относился. Всех кто участвовал в ликвидации пожара расстреляли, видимо они нашли то чего не должны были видеть.
Она снова хмыкает, её глаза снова чуть сужаются — но на этот раз от раздражения. От её спокойствия не осталось и следа. Она выглядит действительно злой, будто только что узнала что-то крайне неприятное.
— Твою мать... Всё это действительно чертовски большой бардак.
— Вы сами то откуда?
Она резко останавливается, её взгляд снова становится отстранённым. Теперь она явно что-то скрывает.
— Я... Она на мгновение хмурится, и её голос звучит неуверенно, будто она подбирает слова.
— Я... не из этого города. Я прибыла сюда совсем недавно.
Она снова умолкает, очевидно не желая добавлять ничего от себя. Её пальцы всё ещё сжимаются в кулаки.
— А ваш друг? Вы ведь вместе приехали?
Она хмурится, её взгляд на миг снова становится напряжённым.
— Он не мой друг. Мы просто... мы вместе путешествуем. Случайно пересеклись.
Она снова умолкает, а её пальцы продолжают нервно сжиматься в кулаки. Теперь её взгляд пристально следит за Шипом, словно она пытается понять его намерения.
— Какой-то он слишком дёрганный, странно что вы оба не знаете о происходящем. Об этом по всем радиостанциям говорили, пока ещё была связь.
Она снова молчит некоторое время, будто пытаясь подобрать слова. Затем она наконец отвечает ровным голосом:
— Мы были в дороге. Мы... Мы не следили за новостями.
Каждая её мимолётная заминка говорит о том, что она что-то скрывает. Но её голос звучит довольно убедительно.
— И военные вами интересуются... Аж спецотряд приехал! Что-то вы недоговариваете.
Она резко хмыкает, её пальцы сжимаются ещё сильнее, а взгляд становится холоднее.
— Да, я тоже удивлена. Но их интерес ко мне... чисто профессиональный, я уверена. — она снова хмурится, но пытается звучать уверенно. — Уверена, что всё будет в порядке. Они просто хотят задать несколько вопросов. Это скоро пройдет.
— Говорят у них пропал некий экспериментальный образец, андроид с нейроинтерфейсом. Обещали большую награду за его местонахождение.
Она резко замирает, её пальцы внезапно разжимаются, а глаза расширяются. Она выглядит пойманной, но лишь на мгновение.
— Хм. — её голос теперь звучит слишком... натянуто. — Как интересно. Ну, тогда я уверена, что они скоро найдут этого андроида... если он, конечно, существует.
Она отворачивается, её движения вдруг становятся слишком плавными и неестественными.
— Мне кажется, нам пора отдохнуть.
— Ладно через пару часов прибудем в Воркуту, не думаю что вам удастся чего-то добиться от Штольцмана но... — Шип обернулся словно их кто-то мог подслушать — Думаю вам стоит заехать в Котлас, сейчас там огромный рынок и возможно найдётся подходящий "подарок".
— Думаю, ты прав. Это... хорошая идея.
Она откидывается назад, прикрывая глаза, будто пытается уснуть. Но на её лице по-прежнему видно напряжение, особенно в пальцах. Они все ещё слегка дрожат, несмотря на то, что она пытается этого не показывать.
Они ехали в полной тишине нарушаемой лишь стуком колёс и каждый думал о чем-то своём, а спустя несколько часов поезд стал замедляться и вдали уже можно было различить очертания города.
— Скоро приедем — сказал Шип — Надо бы наверное поискать да разбудить вашего товарища.
Она медленно открывает глаза, её взгляд чуть затуманен сонливостью, но она быстро приходит в себя. Она молча кивает Шипу, но выходит из сонно-расслабленного состояния довольно тяжело.
— Да, наверное. У него и так достаточно причин злиться на всех вокруг. Будет лучше, если он проснётся до того, как начнётся какая-нибудь проблема.
— Его можно понять, он за сестру переживает. Да и путь у вас выдался довольно тяжёлый... Тут у каждого могут нервы сдать!
Она снова кивает, но на этот раз её взгляд становится чуть мягче.
— Да... — она вздыхает, её голос звучит немного менее напряжённо. — Он действительно... заботится о ней.
Она снова замолкает, но теперь её выражение лица становится более отстранённым, будто она вспоминает что-то.
— Но нервы не оправдание. — она резко встаёт, её движения снова становятся точными и отточенными. — Я его разбужу. Лучше я, чем ты.
Она пошла в том направлении куда ушёл Sterben, в следующем вагоне было много людей и Солярис смотря по сторонам шла вперёд. Дойдя до середины вагона она обнаружила его спящим на сиденье и слегка толкнула.
Sterben резко открыл глаза, очевидно ещё до конца не проснувшись. Он огляделся, будто пытался понять, где он, но наконец расслабился, когда его взгляд фокусируется на ней.
— Что происходит? Уже приехали?
— Ты просил разбудить как приедем, так вот мы почти приехали!
Он медленно садится, потягивается и с лёгким хрустом разминает шею.
— Хорошо... Спасибо. — его глаза всё ещё чуть затуманены сном, но он быстро приходит в себя. — А где Шип?
— Там где ты нас оставил и да, я в порядке. Спасибо что спросил.
— Прости, не подумал. — он качает головой, словно стараясь прогнать сонливость. — Дерьмо, устал как собака.
— Вернёмся к нему или тут останемся? — спросила Солярис.
— Я думаю... — Sterben замолчал обернувшись, а после продолжил — Я думаю уйдём так сказать по английски. Ты всё узнала?
Она кивает, её голос звучит уверенно:
— Да. И похоже, у нас есть ещё один путь - в Котлас. — она замолкает на секунду, изучая его реакцию. — Если ты согласен, конечно.
— Господи, Алиса, что мы там забыли? Местные говорят что там огромный рынок где с тебя последние штаны снимут за товар.
*Она хмыкает, её голос звучит слегка иронично:*
— Да, именно поэтому тебе придётся договориться о цене до того, как я туда пойду. К тому же, у тебя денег с собой больше. Это наша лучшая, а возможно, совместная идея.
— Ага. С тем учётом что мой капитал сейчас разговаривает со мной... — Sterben усмехнулся — Мне снилась мелкая, она звала меня из какой-то высотки... Не знаю, это всё очень "дурно пахнет".
Она снова хмыкает, её взгляд становится более задумчивым.
— Тебя беспокоит тот сон? — её голос звучит чуть мягче, хотя в ней всё ещё чувствуется напряжение. — Может ты просто немного... слишком беспокоился о ней.
— Если родителей нет, а немец реально поехавший то у неё никого кроме меня больше не осталось. В любом случае этого скота надо будет допросить, он точно что-то знает либо каким-то образом причастен ко всему этому — он показал на окно и встав направился к выходу.
Она кивает, её взгляд становится чуть мягче.
— Да, я понимаю. — она резко взмахивает рукой, словно прогоняя плохие мысли — Но... постарайся не слишком нервничать, хорошо? Не стоит делать поспешных выводов. Уверена, всё будет в порядке.
— Постараемся его не убивать?
Она резко хмыкает, её губы чуть дёргаются в улыбке, которая выглядит скорее нервной, чем искренней.
— Да, постараемся. Хотя я не могу ничего обещать, если он скажет что-то действительно плохое.
— Ох знала бы ты как у меня руки чешутся ему навешать... Впрочем не будем об этом. Так зачем нам в Котлас?
— На рынке. Возможно, нам там удастся найти что-то... полезное. Особенно если нам понадобится какое-то оборудование.
— Ты что-то темнишь. Какое ещё оборудование нам надо по мимо дозиметра? И главное кто его понесёт? У меня карманы не резиновые...
Она ухмыляется, её взгляд немного теплеет.
— Откуда я знаю? Может, что-то... приятное, нужное или... Не знаю, мы просто посмотрим. А тебе придётся нести. — она указывает на него пальцем.
— Ладно уговорила, с тем учётом сколько нам ещё придётся идти мне бы пригодился экзоскелет. Да и от мутантов надо что-то посерьёзнее чем пистолет.
Она снова чуть ухмыляется, слегка пожимая плечами.
— Верно, лучше быть готовым. — снова указывая на него пальцем. — Но ты всё равно всё понесёшь. Я просто... посмотрю. Я же ледяная королева, помнишь?
— Я встрою в тебя дозиметр и отправлю в последний путь по самым загрязнённым радиацией местам. — усмехнулся Sterben.
Она резко хмыкает, её глаза загораются голубым светом — но скорее с насмешкой, чем с гневом.
— О, ты испугался? — Она поворачивается и делает шаг к выходу, но оборачивается на последних словах — Я бы смогла пройти. Но тебе, конечно, было бы жалко меня.
И снова ухмыляется.
— Это да... Без возможности поговорить я стану как Штольц, не самая лучшая судьба. А как мы в Котлас попадём?
— Наконец-то я вас нашёл! — сказал подбежавший мужчина.
— Борзый?! — удивилась Алиса —Ты что тут забыл?
— Шпионишь для военных? — сказал Sterben держа в кармане пистолет наготове.
— Нет... Я... Это... — пытаясь отдышаться сказал Борзый.
Она резко поворачивается к Борзому, её взгляд мгновенно становится холодным и оценивающим. Она не делает резких движений, но её тело напряжено, как пружина.
— Говори быстрее. — Её голос звучит как лезвие ровно, но с явной угрозой. — И объясни, почему ты следовал за нами.
— Надо уходить и срочно! — сказал Борзый и в одном из вагонов раздался выстрел.
Её глаза мгновенно вспыхивают голубым, она резко хватает Sterbenа за руку и тянет его за собой к ближайшему выходу.
— Бежим. — её голос звучит чётко и холодно, но в нём слышится напряжение. Она не оглядывается, сосредоточившись только на одном — уйти.
