В деревне, где она росла, не было аптеки за углом. Зато были травы, обливание, горячий чай и голос, который говорил: «Не спеши сбивать температуру». Сегодня, в разгар сезона простуд, Нина Астель – о простых, но почти забытых истинах.
Моя бабушка была удивительной женщиной. Она родила пятерых детей и воспитала десятерых внуков. Жила в деревне под Смоленском, ходила босиком по росе, крестилась на рассвете и любую болезнь воспринимала как очищение. Бабуля — врач старой закалки, окончила медицинский ещё до войны, и всю жизнь лечила людей мудростью, наблюдательностью и верой в силу природы без таблеток. Она говорила: «Когда чихнёшь – не прячься от простуды, прислушайся к себе».
Температура, по её словам, – не враг нам, а союзник. «При 38 организм сжигает заразу, как костёр сухие листья. А если сразу загасишь жар – будто бы укроешь огонь одеялом. Пусть горит, пока не станет чисто». Если я начинала кашлять, она не бежала в аптеку. Заваривала малину с мёдом, но строго наставляла: «Не кипяти мёд – убьёшь его живую силу». Имбирь был для неё желчегонным корнем: «Печень должна работать, тогда и слизь быстрее выйдет». В чай добавляла щепотку чёрного перца и каплю лимона – «чтобы кровь побежала быстрее, как весной ручьи по оврагам». Ещё она заваривала эхинацею – ту самую траву, что цветёт фиолетовыми шапками на опушках. «Она будит иммунитет, как петух будит деревню», – нашёптывала бабушка. А для нас, когда голос садился, был особый напиток – ромашка с календулой и ложкой малины, тёплый и без сахара. Бабуля не любила сахар. «Это белая смерть», – предупреждала она. И рафинированный хлеб, из которого вынули зародыш и клетчатку, она называла «пустым зерном». «Ешьте картофель, цельное зерно, гречу, тыкву, – настаивала она. – Еда не должна нагружать».
Когда закладывало нос – не доставала сосудосуживающих капель. «Их придумали не для здоровья, а для комфорта», – твердила бабуля. Вместо этого заставляла меня выдохнуть, зажать нос и сделать пятнадцать приседаний. «Дышать ртом запрещено! И только через нос, когда закончишь. Увидишь – дышать станет легче». И правда помогало. Это был метод одного врача о котором она знала ещё с института.
Сопли и мокроту она считала не мерзостью, а очищением. «Тело выбрасывает то, что уже не нужно. Главное – чтобы печень и кишечник работали. Тогда и болезнь пройдёт без мук», – с улыбкой произносила она.
По утрам, даже в мороз, обливала нас прохладной водой по плечам. «Вода закаляет, будит кровь», – шептала бабушка. А при температуре повторяла эту процедуру каждые два часа – так жар спадал, не истощая сил. Вода действовала как сигнал: тело понимало, что пора активизировать теплоотдачу, и получало ресурс, чтобы бороться дальше.
Особенно полезно было пить. Не сладкие чаи, не морсы, а простую тёплую почти горячую воду. Холодная вода сужает сосуды, а тёплая – расширяет, ускоряет обмен, помогает почкам выводить шлаки. Бабушка шутила: «Пей как лошадь – часто и много». Это был самый простой, но главный ресурс.
Она знала много целебных средств: настой крапивы, отвар девясила, чеснок с мёдом, луковый сироп. Крапива богата витаминами и железом, её настой укреплял кровь и помогал при слабости. Отвар девясила снимал воспаление в горле и облегчал кашель, действуя как мягкое отхаркивающее благодаря инулину и эфирным маслам. Чеснок с мёдом – настоящий антибиотик: он убивал микробы, снижал жар и поддерживал иммунитет. Луковый сироп с мёдом был нашим главным помощником при бронхите: разжижал мокроту и успокаивал бронхи.
Экстракт лиственницы она хранила в банке, как священный порошок. Хотя этот природный антиоксидант известен давно, широкое применение в медицине он получил после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году, когда его стали использовать для защиты организма от радионуклидов и тяжёлых металлов. «Это щит для крови», – считала ба. Он снижает воспаление, укрепляет капилляры, защищает клетки от окисления и помогает печени справляться с нагрузкой. «При любой болезни он нужен», – настаивала она.
Цеолит бабуля тоже ценила – как природный абсорбент, известный ещё с XIX века и добываемый из вулканических пород. Он обладает уникальной способностью связывать токсины, аммиак и избыток тяжёлых металлов. «Работает ничуть не хуже активированного угля, – настаивала она. – А при ОРВИ – даже лучше, потому что мягко очищает кишечник, не вымывая полезные вещества».
«Профилактика, – считала бабушка, – основа. Ходи босиком, спи при открытой форточке, трудись, молись, а если вдруг недуг какой, не спеши бежать за пилюлями в аптеку: нет в них исцеления, а лишь временный эффект облегчения».
Я помню, как вечером после дождя выходила с ней на крыльцо и мы молчали. А вокруг танцевали светлячки, будто кто-то осторожно встряхнул над деревней мешочек с живыми звёздами. И именно тогда, в той тишине, я впервые почувствовала, что здоровье – это не отсутствие болезни, а чувство покоя, которое приходит, когда ты живёшь в согласии с собой и с природой.