Кто такие эти "белые индейцы", о которых существовала легенда 500 лет назад? Версию о том, что до Колумба континент открыл валлийский принц Мадок со своими отрядами, разбираем с лингвистом и переводчиком со средневековых языков Зои Лионидас.
Первая часть:
- Зои, но почему эта легенда оказалась столь живучей?
- Когда в XVIII веке страсти касательно открытия нового континента, и его освоения, во многом уже успели утихнуть, и на первый план вышло научное любопытство, легенда о белых индейцах получила второе рождение. Миссионеры, потянувшиеся на американский континент, чтобы крестить, и проповедовать слово Божие местным «дикарям», из раза в раз стали утверждать, будто встречали странного вида индейцев, говоривших на валлийском языке. Впрочем, эти первые малопонятные свидетельства немного стоили, т.к. ни имена миссионеров, ни названия племен, которые, якобы, им встречались, в тогдашней прессе не озвучивались. Несколько более внятным выглядит свидетельство некоего Дэвида Ингрема, родом из английского Эссекса, который долгое время жил среди индейцев на побережье Мексиканского залива и, якобы, различал в их речи валлийские слова. В последующие годы подобные истории стали множиться как грибы после дождя, из раза в раз миссионеры якобы слышали в их речи валлийские слова, или даже «звуки», впрочем, сами по себе эти рассказчики, как правило, говорили по-валлийски плохо, а то и вовсе никак, но это отнюдь не мешало им клятвенно заверять, что свидетельства их полностью соответствуют истине.
- А какие-то доказательства серьезные тому были?
- В 1667 году читающую Европу взбудоражило свидетельство преподобного Моргана Джонса, который прежде, чем возвратиться в Европу, провел около года в плену совершенно реальных индейцев доег. Это небольшое племя исчезло уже к XIX веку, однако, его язык и культуру успели описать, и по этим сохранившимся записям его с достаточной уверенностью относят к алгонкинам. Однако, по рассказу почтенного миссионера, когда воинственные дикари уже собирались разделаться с ним самим и его спутниками, ему случилось заговорить с этими последними по-валлийски, после чего им всем было немедля даровано помилование.
Тему подхватили, и в 1764 году чистокровный валлиец Морис Гриффит, якобы подобным же образом спас себе жизнь, оказавшись в плену у индейцев шауни. И наконец, дальше всех в этих рассказах ушли некий Айзек Стюарт и его товарищ Джон Дэвид, которые будучи выкуплены из индейского племени испанцами, сумели возвратиться в Европу, и в очередной раз возбудили всеобщее любопытство рассказами, будто в районе Ред-Ривер им повстречалось племя, которое не только говорило на валлийском языке, но и поделилось сведениями, будто их предки пересекли океан, и высадились на побережье Флориды, причем в доказательство этого, европейцам были продемонстрированы куски пергамента с письменами, которые ни их хозяева, ни они сами были не в состоянии прочитать.
- Это ж знаменитое доказательство. Такое любят. Если прочитать и понять нельзя, значит оно уж точно подтверждает "мою версию".
- Тема «белых индейцев» говорящих на валлийском языке стала всеобщей модой, посему из нашего исторического далека уже нет возможности определить, стояло ли за этими россказнями хотя бы какая-то реальность, или же они были обязаны своим существованием моде, желанию славы и простейшей возможности заработать, играя на интересе публики ко всему необычному.
Беда состояла в том, что никто из рассказчиков не мог предъявить в подтверждение своих слов ни одного доказательства, ни одной записи, и были не в состоянии даже указать точное местонахождение гипотетических «белых индейцев» или их потомков. Впрочем, кое-какие закономерности все же наблюдались: чем глубже первопроходцы углублялись в леса и пустыни нового материка, тем дальше на запад отодвигалась гипотетическая родина «белых индейцев». Пик любопытства образованных европейцев к этой теме пришелся к моменту, когда Даниель Бун, один из первопроходцев Дикого Запада, вернувшись в Европу, принялся уверять, будто самолично встречался с белокожими и голубоглазыми «индейцами», кочевавшими где-то между Миссисипи и Миссури.
- Раз сказал, значит все так и было! Нет же причин не верить этому мистеру Буну.
- Любопытство читающей и образованной Европы было взбудоражено до такой степени, что почтенные представители Уэльсского общества в Лондоне предпочли собственными силами докопаться до истины. С этой целью, на деньги, собранные среди его членов, в испанские владения в Северной Америке направился некий Джон Эванс, в те времена молодой человек, преисполненный энтузиазма и жажды новых открытий. Впрочем, колониальные власти отнеслись к нему настороженно и едва не отправили в тюрьму, посчитав этого англичанина не то шпионом, не то провокатором, желающим взбунтовать местное население. После долгих уговоров ему было, наконец, дозволено присоединиться к экспедиции торговца Джеймса Маккея, отправлявшейся в верховья Миссури. Эванс провел в странствиях несколько лет, и даже какое-то время жил в качестве гостя у индейцев-манданов, и в какой-то мере, освоил их язык. Однако, возвратившись в Лондон, он привез обескураживающие сведения, никаких белых индейцев ему встретить не удалось, и также никто из местного населения никогда о таких не слышал.
- Это его масоны купили, чтобы он переврал историю. Однозначно.
- Дома Эванса приняли неласково, как водится, расставаться с любимой теорией не хотелось никому, и члены общества, когда-то отправившие его в путь, со всей охотой поверили клеветникам, уверявшим, будто Эванс принял от испанцев солидную взятку, чтобы «скрыть от соотечественников правду».
Конец этим россказням и бесплодным гаданиям должна была наконец положить экспедиция Льюиса и Кларка, которые пересекли американский континент с востока на запад, дойдя до Тихого океана, и также не смогли ни обнаружить потомков принца Мадока, ни даже получить о них хоть сколько-нибудь внятных сведений. Впрочем, убедить скептиков было невозможно, и те, кто никоим образом не желал расставаться с привычными верованиями, тут же заключили, будто Льюис и Кларк попросту разминулись с искомым племенем, обретавшимся у другого притока Миссури.
Легенда о принце Мадоке и его потомках упорно не хотела умирать. Вплоть до ХХ веке таковыми желали видеть манданов (чьи пироги очень «напоминали» валлийские кораклы), навахо, чероки, модоков (разве имя не намекает на их происхождение)… и т.д. и т.п. – около десятка иных племен.
- Я за пироги манданов в виде кораклов!
- Развитие языкознания и этнографии не оставило камня на камне от этих спекуляций, однако, вопрос, реальны ли были «белые индейцы» и если да, где их искать – так и оставался не отвеченным. Теоретически можно было предположить, что они были, но успели вымереть или окончательно раствориться среди местного населения уже ко времени колонизации.
С другой стороны, исследователи задумались о том, кто был принц Мадок, и как он закончил свою жизнь.
Эти исследования начались в уже в ХХ веке, и выявили интереснейшие закономерности. Как было уже сказано, этот человек (если существовал), должен был родиться в XII веке, но, как оказалось, никаких документальных свидетельств существования его самого или его брата, отыскать не удавалось, что было еще более удивительным, т.к. сын короля, пусть и незаконный, был фигурой достаточно заметной, он в любом случае, должен был где-то получать обучение, на ком-то жениться, с кем-то воевать или заключать мир. Но единственным упоминанием, которое удалось отыскать, оказались две строки из поэмы Кинделльва, одного из величайших валлийских бардов XII века, вероятно, лично знавшего Оуэна Великого – гипотетического отца принца Мадока. Эти строчки, относящиеся к «Элегии о семье Оуэна Гвинедда», сводятся к вопросу «не погиб ли Мадок в море», и скорби о нем, ибо таковой не был «рабом ненависти». Можно, конечно, говорить, что возможно, архивы погибли во времена обеих мировых войн или в прежние эпохи, не менее богатые пожарами, сражениями и стихийными бедствиями, но столь выборочная гибель источников сама по себе достаточно любопытна. Что же касается этого упоминания, опять же, возможно сомневаться, что речь идет о «том самом» Мадоке. Имя это было достаточно распространено, в частности, его носил зять Оуэна Гвинедда – Мадок ап Мерредид.
В любом случае, легенда о беглом принце в последующие века живет исключительно в устном творчестве, которое, к сожалению, до нас не дошло, и принимает более-менее законченный вид в «Истории Уэльса», принадлежавшей перу Хамфри Ллвида (XVI в.). Предполагают, что этот почтенный историк и антиквар пользовался некими старинными хрониками, до нас, опять же, не сохранившимися. Однако и он не знает, куда плавал Мадок (и плавал ли вообще). Легенда об «американском путешествии», вполне вероятно, возникла, когда европейские нации ожесточенно спорили о правах на новооткрытые земли и в подтверждение своего «приоритета», в ход пошли самые невероятные измышления, среди которых была и легенда о Мадоке (обязанная утвердить приоритет Англии). Именно в таком виде ее сделал достоянием общественности Джон Ди – возможный прототип шекспировского Просперо из «Бури» и один из самых ярых сторонников приоритета англичан (или на худой конец – валлийцев), в деле открытия Америки.
- Ну а сейчас есть те, кто истово верит, что Мадок открыл Америку? Ну, кроме меня...
- В современности научное сообщество склоняется к мысли, что Мадок с самого начала был фигурой мифической, а что касается «белых индейцев» - поле для гаданий огромно. Возможно, речь идет о плохо понятых сообщениях местных жителей, переданных через переводчика, не лучшим образом владевшего европейскими или индейскими языками. Так же возможно, что речь шла о попытках удалить европейцев из родных мест, указывая, что где-то там находятся куда более интересные для них племена (особенно в случае, если «белых индейцев» объявляли богатыми владельцами золота, мехов или чего-то еще, милого сердцу завоевателей). Или они все же существовали, но успели исчезнуть много ранее, чем их начали разыскивать? Вопрос остается по-прежнему открытым.
- Спасибо большое за интересный рассказ, Зои! Надеемся на новые истории!
Читателям спасибо за прочтение, лайк и подписку!